Я тебя придумала

Девочка опять вынула откуда-то свой маленький нож, проколола им подушечку безымянного пальца на левой руке, а затем, обмакнув в кровь указательный палец правой руки, нарисовала руны на наших с братом лбах.

— Берёмся за руки. Все вместе. Быстрее!

Ленни нервничала. Я чувствовала это. Мне хотелось спросить, не сможет ли нас достать Эллейн — всё-таки она мега-маг — но сейчас действительно не было времени на расспросы.

Но я обязательно спрошу. Чуть позже. Если выживем, конечно.

Как только мы взялись за руки, в мою ладонь со стороны Ленни полилось такое сумасшедшее тепло, да так быстро, что мне показалось — я сейчас сгорю заживо. По венам и артериям будто чистый огонь пропустили. Сколько же магии в этой странной девочке…

А потом мои руки стали крыльями, и мы взлетели в ночное небо Эрамира, оставляя далеко позади реформаторов с их ненормальными лидерами, тёмный лес… и ещё много всего, благодаря чему я вновь обрела брата.

Вопрос только в том, надолго ли?

.

Мы летели, наверное, с час, то опускаясь ниже, то взмывая высоко-высоко. Ленни и Рым пытались разглядеть Тора с лошадьми, но пока лес хранил полное молчание и отказывался выдавать нам присутствие гнома. Я слышала их переговоры. Репликами мои спутники обменивались при помощи мыслеречи, при этом подключив к диалогу и меня, но мне говорить чаще всего было нечего — я не была магом и в темноте, соответственно, видеть не могла. Ленни же с Рымом «сканировали» лес, заглядывали под каждую ёлку и под каждый кустик.

«Вон там, кажется, что-то есть…»

«Нет, это просто дерево».

«Давай возьмём чуть правее, там мы ещё не смотрели. Снижаемся».

Ровно через час напряжённых поисков, когда я уже начала уставать от взмахов крыльями, Ленни наконец мысленно воскликнула:

«Там гном! Вон, посмотрите налево, видите? Недалеко от ручья, под деревом догорающий костёр, и рядом с ним спит гном».

Да, это действительно был Тор. Я поняла это, когда мы подлетели ближе, и Рым, радостно каркнув, как настоящая птица, спикировал вниз. За ним понеслась и Ленни, подтолкнув меня крылом.

Когда я уже почти подлетела к земле, то вдруг услышала тихий шепот девочки, вслед за которым исчезли перья и крылья, а тело вновь стало прежним… и я тяжело бумкнулась на землю, сильно ударившись копчиком о какой-то небольшой пригорок.

— Ой!

От моего возгласа Тор подскочил и, сонно захлопав глазами, начал озираться по сторонам.

Послышалось хлопанье крыльев, как будто множество больших птиц решило спикировать на небольшую полянку, где спал уставший гном, а затем рядом со мной встали Рым и Ленни. В отличие от меня, они были полностью одетыми, и девочка — спасибо ей огромное — сразу отдала мне всю одежду, сказав:

— Пойдём, переоденешься за тем кустиком.

Я кивнула и, прижав к себе всё добро, поспешила в указанном направлении. Ленни пошла следом, прикрывая мне спину. А Рым между тем, шагнув вперёд, широко улыбнулся:

— Ну, здравствуй, Тор.

Гном продолжал изумлённо таращиться.

— Командир?! Линн?!

— Мы, мы.

— Но… как?!

Брат вздохнул.

— Это долгая история. У тебя осталось что-нибудь пожевать? Мы страшно голодные. Особенно я.

Гном, кивнув, полез в сумку, Рым занялся костром, а мы с Ленни в этот момент скрылись за ближайшим кустом, и я, обернувшись к девочке, спросила, начиная одеваться:

— Как думаешь, разводить костёр безопасно? Всё-таки Эллейн…

Хоть и было темно, но я всё равно разглядела какую-то странную улыбку, появившуюся на лице Ленни.

— Безопасно. Я поставлю вокруг отвращающий купол. Она тебя впечатлила, да?

— Эллейн? Не то слово, — я нахмурилась. — Стерва та ещё. И магичка сильная. Наверное, сильнее Аравейна. А мне говорили, что он самый-самый.

— Так и есть. Эллейн… просто другая. Но она не сильнее Аравейна.

— Да? Это утешает.

Ленни немного помолчала, а потом вдруг сказала такое, из-за чего я моментально запуталась в собственных штанах:

— Он учил её.

Я закашлялась, потеряла равновесие и непременно упала бы на землю, если бы девочка не подхватила меня под локоть.

— Кто?! Аравейн?!

— Да. Он учил Эллейн магии.

Выпрямившись, я задумалась.

Та-а-ак. А может, я вообще зря иду в столицу? Если этот Аравейн такой же, как моя знакомая рыжая стерва, то не светит ли мне в самое ближайшее время личный холмик на кладбище?

— Он не такой, как Эллейн, — будто подслушав мои мысли, сказала Ленни. — Аравейн выгнал её, когда понял, что она…

Девочка вдруг замолчала, кусая губы. Глаза её отчаянно блестели. Что с ней такое?

Я наконец закончила одеваться и, сделав шаг вперёд, взяла Ленни за руку. Она вздрогнула. Опять!

— Ленни…

— Эллейн предала императора, — выпалила девочка, и почему-то из её глаз потекли слёзы. — Она была его любовницей около десяти лет. Верная, как собака, она выполняла все его указания. И любила его. А император женился на другой и выставил Эллейн, когда она стала не нужна ему.

Я нахмурилась.

— А как именно она предала императора?

Ленни подняла руку и стёрла с щеки слёзы, в лунном свете казавшиеся сделанными из серебра.

— Эллейн работала на Тайную службу. Она была шпионкой, выполняла самые сложные задания в Мирнарии. И однажды просто рассказала реформаторам — тем самым реформаторам, от которых мы только что убежали — то, что не должна была рассказывать. Эдигора тогда чуть не убили. И после этого герцог Кросс и Аравейн догадались, что Эллейн ведёт собственную игру… что она вовсе не преданная влюблённая комнатная собачка, а злая, мстительная сучка, которая только и мечтает о смерти императора.

Ленни говорила с такой горечью и болью в голосе, что я непроизвольно подняла руку и погладила её по волосам.

Почему-то мне было жаль эту девочку. Хотя я ничего о ней не знала — ничего, кроме имени — тем не менее мне почему-то хотелось сказать ей что-то хорошее, утешить, стереть из её глаз тоску, боль и обиду.

Но она опять вздрогнула. Я нахмурилась, но не убрала руку.

— Что с тобой такое, Ленни? Почему ты плачешь, рассказывая мне это сейчас? Почему дёргаешься, когда я прикасаюсь к тебе? Что с тобой сделала Эллейн?