Я тебя придумала

Попасть в Лианор вообще дело не такое уж простое, а ещё я не представляла, могут ли местные маги почувствовать нашу Тень?..

— Ну, что я говорила? Это она, точно! — услышала я вдруг знакомый голос и, чуть повернув голову, округлила глаза от изумления — ко мне, пробираясь сквозь плотную толпу, спешила Милли. За ней, ухмыляясь до ушей, топал Гал, расталкивая всех попадающихся ему под руку (и под ногу) торговцев. Потом я заметила и Браша, слегка бледного и изрядно потрепанного, но тем не менее просиявшего при виде нашей честной компании.

Эмиландил уже сняла с себя заклятье Фантома и теперь выглядела собой — изящной эльфийкой с серебряным хвостом на макушке и зелёными глазами.

Господи, как же я рада, что с ними всё в порядке!

— Линн! — взвизгнула Милли, пробежав последние пару метров чуть ли не галопом, и крепко обняла меня, при этом даже немного оторвав от земли (эльфийка была на добрых тридцать сантиметров выше).

— Задушиш-ш-шь, — прохрипела я, не зная, плакать мне или смеяться от облегчения, что мы всё-таки дошли, причём целые и невредимые.

Краем глаза я заметила, как похлопывают друг друга по плечам Гал, Рым, Тор и Браш. Особенно рада я была, что всё в порядке с Галом, ведь он был единственным другом моего брата в этом мире. В ту ночь, когда погибли родственники Рыма, Бугалон тоже лишился семьи — он жил неподалёку, в похожем поселении троллей. И Гал с Рымом вместе стали колесить по Эрамиру, пытаясь найти место в жизни, нанимаясь на службу к торговцам или просто богачам, которым нужны были телохранители. Гал, сосредоточенный и молчаливый, был надёжным, как скала.

— Я безумно волновалась, — прошептала Милли мне на ухо. — Особенно когда поняла, что вы задерживаетесь.

Поставив меня на землю, эльфийка вдруг заметила Ленни. Глаза Эмиландил подозрительно прищурились, а я с удивлением заметила, как девочка нервно заламывает руки, переводя взгляд с меня на Милли.

— А это кто? — озвучил Браш мысли эльфийки, тоже рассматривая Ленни с подозрением.

И тут Рым меня удивил. Орк положил большую зелёную руку на плечо Ленни и громко сказал:

— Это Ленни. Наша девочка.

Вслушавшись в удивлённое молчание, брат добавил уже тише:

— Она спасла наши жизни.

Браш, Милли и Гал в этот момент радостно и с облегчением выдохнули. А потом Эмиландил улыбнулась.

— Что ж, добро пожаловать, Ленни.

И они, все трое, по очереди пожали ей руку.

Я с улыбкой наблюдала за тем, как постепенно исчезает напряжение из глаз девочки. Ленни было важно, чтобы её приняли, и она обрадовалась, когда это случилось.

Интересно, почему это было настолько важно для неё?

«У меня никогда не было настоящих друзей», — я вздрогнула и подняла глаза, когда голос Ленни прозвучал в моей голове.

И снова появилось ощущение, будто внутри меня замурчал и свернулся клубочком маленький пушистый котёнок…

.

Мы ждали своей очереди около часа. На самом деле, если подумать и вспомнить девяностые годы в России, то можно сказать, что это недолго. Мы мучались, скорее, не от ожидания, а от невозможности рассказать всё, что случилось за эти несколько дней, пока мы по отдельности добирались до Лианора. В толпе, где мог оказаться кто угодно, вплоть до Эллейн, так рисковать не стоило.

— А как ты поняла, что я здесь? — спросила я Милли. Эльфийка усмехнулась.

— Я же говорила, что тебя можно почувствовать, когда ты находишься близко. Вот и я, почувствовав, начала оглядываться, а когда увидела, то почти сразу сняла с себя заклинание.

— Я вот думаю, — тихо сказал Браш, нахмурившись, — не зря ли ты это сделала? Здесь целых четыре мага, причём один из них — тёмный эльф. Если бы ты не сняла Фантом, их поисковые заклинания начали бы раздваиваться, а так они чётко укажут на Линн.

— Не укажут.

Это сказала Ленни. Негромко, но твёрдо и уверенно. Браш и Милли с удивлением переглянулись.

— Что?..

— Она сейчас — как зеркало, — шепнула девочка, приблизившись к нам почти вплотную. — Отражает всю магию.

— Ты наложила заклинание Отражения? — выдохнула Милли, явно ошеломлённая. — Но ведь это безумно сложно. Я думала, на такое только Аравейн способен.

Я мысленно кивнула — да, заклинание Отражения принадлежало к магии высшего порядка. Оно было доступно лишь избранным. С его помощью любой мог стать невидимым для чародеев — все заклинания отражались от наведённых чар, как от зеркала.

— Нам будет, чему у тебя поучиться, — покачал головой Браш, а Рым с Тором только хмыкнули.

— Я же говорил, — и гном подмигнул Ленни, отчего девочка даже слегка покраснела.

Но меня волновало другое. То, о чём я уже думала некоторое время. Смогут ли эти маги почувствовать нашу маленькую Тень или нет?

Словно услышав этот вопрос — впрочем, возможно, так оно и было — Ленни покачала головой.

— Меня не сможет почувствовать даже Аравейн.

Я заметила, как нахмурилась Милли, услышав эту фразу, но спросить ничего не успела — подошла наша очередь, и Рым вспрыгнул на помост. Именно он, как негласный командир отряда, должен был отвечать на вопросы местных стражников.

Вся процедура заняла примерно десять минут. Нас «просканировали», ощупали, заставили расписаться в толстенной книге и поставить там отпечатки пальцев (причем кровавые, вот в чём весь ужас), после чего всё-таки пропустили в город. Меня действительно никто ни в чём не заподозрил, для всех я стала обычным человеком, в котором нет ни капли магии. И я в который раз подумала, как нам повезло, что мы встретили Ленни — потому что без неё такой «маскарад» не удался бы, и пришлось бы пытаться проникнуть в Лианор другим путём.

Как только мы вошли в город, Рым немедленно обернулся к маленькой Тени.

— Что с лошадьми делать будем? — он приподнял над головой две верёвочки, зажатые в ладони. Краем глаза я заметила, как Милли с Брашем в который раз за сегодня вытаращили глаза, а Тор, увидев это, заржал, поглаживая рыжую бороду.

Ленни улыбнулась.

— Пойдём за угол. Там я нейтрализую превращение.

Лошади Эмиландил, Браша и Гала были в полном порядке, и теперь вся эта троица вспрыгнула в седло и потрусила за мной, Рымом, Тором и Ленни. Последняя не стала мешкать, и за ближайшим углом, поглядев по сторонам, превратила верных животных обратно в самих себя. Те, снова став нормального размера, гневно заржали и ещё долго рассерженно фыркали на всех, включая неповинных прохожих.