Я – ТВОЯ ЖЕНЩИНА!
Шрифт:
– Заинька. Лапонька. Все пройдет. Скоро лекарство начнет действовать, и ничего не будет болеть.
В какой-то момент ребенок так сильно закашлялся, что разбудил отца.
– Нет, ты че сидишь? – заорал он на жену. – Ребенок задыхается, а ей все равно! Сделай что-нибудь, ты же мать!
– Во-первых, не кричи на меня. А во-вторых, все, что надо, уже сделано. Успокойся.
– Блин! «Успокойся!» Ты че мне рот затыкаешь? Я, е-мае, спать хочу. Я устал. Давай звони в больницу! Мамаша, блин… Доездилась с Гаровым на море,
Приехавший врач послушал ребенка, посмотрел горло:
– Собирайтесь.
– В больницу? – спросила Даша.
– Да. Проколем вас дней пять. А там посмотрим… Видно будет.
…Днем Александр пришел в больницу. Сухо извинился перед женой за то, что наорал.
– Там сегодня вечером мать с отцом приезжают отдохнуть на море. Ты это… Ключ, может, свой отдашь, пока они здесь будут?
– Мог бы еще один сделать…
– Ты со мной так не разговаривай. Давай неси!
Он немного помолчал, когда Даша вернулась из палаты, исподлобья спросил, даже не спросил, а ввел в курс дела:
– Еще Валерия Гарова у нас поживет пока. А то ей негде. Я хочу ей помочь. Может, они с Гаровым помирятся.
Даша промолчала, сознавая, что ее слово абсолютно ничего не значит. И возражения воспримутся в совсем ином свете.
На следующий день медсестра вызвала их с Максимом к посетителям снова. На этот раз муж пришел с родителями и Валерией. Та сразу подхватила ребенка на руки, и он заплакал. Даше почему-то не хотелось с ними стоять и разговаривать, делать вид, что у нее такое же лучезарное настроение, как и у них. Все совсем-совсем не так. Наоборот. Зачем Валерия живет в одной комнате с ее мужем? Почему? Почему им так весело?
Она забрала ревущего Максима.
– Ой, какие мы нежные! – с какой-то легкой иронией произнесла Валерия.
– А мы на море! – бодрящий тон свекрови прозвучал дико в режиме тихого часа больницы. – Выздоравливай, молодец! – обратилась она к внуку, и отдала кастрюлю с едой Даше. – Печеночные оладьи Максу, а тебе макароны по-флотски, - по-деловому закончила она.
– Ну че? Пошли мы что ли? – Свириденко вдруг наклонился к Даше и поцеловал ее в щеку. Даша отвернулась, понимая, что сие действие было навеяно желанием покрасоваться перед Валерией.
– Успеешь, - буркнула свекровь. – Иди ко мне, моя рыба! – она буквально вырвала Максима из рук Даши.
Ребенок плакал. Но свекровь постаралась его перекричать:
– Ба-ба! Де-да! Па-па!
Даша тихо спросила у Валерии:
– Как с мужем?
– Он уехал со своим любимым Малковичем в Москву.
– Когда назад?
– Не знаю. Он спит со своей бухгалтершей.
– Мне кажется Саша не такой.
– Я попросила твоего Сашу вчера позвонить ей домой в двенадцать ночи. –
Валерия специально сделала ударение на слове «твоего».– Просто… Спросить к телефону Александра Николаевича Гарова. Она знаешь что ответила? «Александр Николаевич только что ушел». В двенадцать-то ночи! Не поздноватенько ли для работы?
– Ну что, орел? Как настроение?
– Хорошо, дядя врач.
– Тогда выписываем вас. Прямо сейчас можете и собираться домой.
Даша аккуратно сложила все детские вещи в пакет, причесалась, подкрасила губы, попрощалась с медперсоналом и оставшимися соседками по палате. Села с сыном на маршрутку и поехала домой, где отсутствовала целых полторы недели. За дверью слышался смех Валерии. Даша позвонила. Александр Свириденко, что-то ей на ходу отвечая, весело распахнул дверь. Из одежды на нем были только трусы.
– Ой! – удивился он. – Вы? Уже? Вас выписали?
Из-за его спины выглядывала завернутая в простынь не менее удивленная Валерия:
– При-ивет.
– Не ждали. Ясно. – Даша зашла в тесный коридор, отодвигая все еще удивляющегося мужа. Степень ее доверия к мужу пошатнулась.
– Слушай, Даш, - проследовал он за ней на кухню. – Ты ж понимаешь: она одинока, ее муж бросил. Тебе не жалко ее? – говорил он о Валерии, затаившейся в зале. – Ты ж все понимаешь! Ты ж у меня хорошая. А она завтра уедет.
Даша, молча, быстро освободила пакет, отнесла вещи в ванную. На полочке рядом с детским шампунем «Без слез» расположились дорогая женская бритва, начатая коробка с женскими прокладками на каждый день и два новеньких презерватива.
Единственное, что она должна была сделать – тут же собрать вещи и уехать.
«Куда? К маме? А Гаров?.. Так он никогда не узнает правды… И я его, может, никогда уже больше не увижу... Что же делать? Разводиться? А ребенок? Без отца? А работать где? Кем? Я не прокормлю себя и его. Как же быть?»
– Даш, я же должен женскую ласку получать... Что мне оставалось? Ты – в больнице. Мы с тобой уже сколько вместе не были? А? Три месяца? Я ж - мужик... У меня там стоит, если что…
Даша молчала. Она стойко для себя решила развестись и уехать к маме. Но только после того, как объяснится с Гаровым. Он поймет. Он – единственный, кому не безразлична ее судьба.
«Я люблю его, и скажу об этом».
Свириденко, отчаявшись добиться от жены хоть полслова, ушел в комнату. Валерия уже натянула джинсы и футболку. Сидя в кресле-качалке, смотрела кассету с мультиками Максима. Малыш тоже увлекся и забрался на диван. Дашин муж расположился на полу у ног Валерии. Она кивнула ему, как бы спрашивая: «Как она?». Он пожал плечами.
Обстановка была натянутая. Даша молчала. Не потому что нечего было сказать – не было смысла говорить. Она приготовила ужин. Накормила Максима. Демонстративно отвернувшись, легла с ним спать. «Никому мы с тобой, Макс, оказывается, не нужны. У тебя больше нет папы, а у меня мужа».
Она не слышно глотала слезы, когда сын уснул, а рядом на полу мускулистый Александр Свириденко – человек, которому она собиралась всю жизнь хранить верность - почти всю ночь удовлетворял сексуальные потребности жены друга.