Я убил Бессмертного. Том 4

— Эмбер хотела со мной поговорить. Вот и всё.

Из-под шлема на меня смотрели глаза — изучающие, злые и где-то немного фанатичные (в области прав сексуальных меньшинств и борьбы с засильем шовинизма), но, в принципе, не глупые. До Йоко отлично доходило всё, что не касалось личных закидонов.

— Поговорить ты можешь и со мной, — наконец, прозвучал голос — уже куда более спокойный; казалось, Йоко заставляет этот голос быть спокойным. Скорее всего, так оно и было.

— Мы этим сейчас и заняты, разве нет? — подсказал я.

— Я могу узнать всё, что хотела Эмбер — а затем прикончить тебя.

— Если бы это был твой план, я бы о нём не узнал заранее, — усмехнулся я. — Это было бы очень глупо.

— Хорошо. Говори, — шлем чуть брякнул при кивке; кажется, под белыми тряпками у Йоко была броня.

— Не-а, — отказался я, оглядываясь по сторонам. Второй этаж Колизея был пуст, просторен и живописен — настоящие древние руины в то время, когда они ещё не были ни древними, ни руинами. Из широкого окна открывался вид на схватки, но нас обоих это сейчас интересовало мало.

— Что это значит?

— Это значит, что начнём с тебя, — беспардонно определил я. — Начинай ты. И да — я всё ещё не против нарезки в стиле Гая Ричи.

— С какой стати ты решил, будто я доверяю тебе настолько, чтобы что-то рассказывать, Гофтрид? — слова вырывались из-под шлема как бы нехотя, по одному.

— С такой, что ты же хочешь услышать что-то от меня. Ну, вот и услышишь — в ответ. Это будет справедливо. И, кстати, если не сложно — верни мне мою…

Я перевёл взгляд вниз — и глаза мои расширились.

— …монтировку? — закончил я, глядя на предмет, который находился у Йоко в руке. — Что вы с ней сделали, чёрт побери? Что вы сделали с моей монтировкой?!

Шлем наклонился к монтировке, затем снова поднялся ко мне; фигура отступила на два шага.

— Я не собираюсь отчитываться, Готфрид.

Я махнул рукой.

— Ладно, к чёрту тебя. Догадаюсь сам. До тебя дошло, что, убивая местных, ты наращиваешь Силу, и тебе захотелось записаться в Турнир, чтобы…

— Ты что, с ума сошёл? — вырвалось у Йоко. — Местная Сила же отрава! Подсядешь — превратишься чёрт знает в кого.

О. Так ты в курсе?

Повисла небольшая, но очень тягучая пауза; затем со стороны Йоко раздался тяжёлый вздох.

— Ладно, — сообщил голос из-под шлема. — Хрен с тобой, маскулинный засранец. Видимо, без этого не обойтись.

— И не забудь рассказать, как всё дошло до этого, — уточнил я, указывая на монтировку с крестовой — как у меча — рукоятью, украшенную светящимися белыми рунами.

***

Чуть меньше двух недель назад.

Туман.

Когда ты обладаешь таким опытом походов туда, то узнаёшь его с первого взгляда.

Рывок — и Йоко Шин уже на ногах. Туман — неудачное место чтобы разлёживаться, особенно когда вокруг тебя — никого… или, по крайней мере, кажется, что никого.

— Эмбер? — голос звучал бодро, спокойно — даже как-то чересчур спокойно. — Ральфи?

Что это была за белая вспышка? Ясно, что они уже не там, где были, но где?

Руку — на оружие. Даже когда ты — активист трансгендерного движения, важно знать, когда проблему можно решить риторикой и громкими словами, а когда лучше стрелять. Для Йоко это знание открылось не с первого раза, и повторять те четыре месяца в гипсе вовсе не хотелось.

Ни Эмбер. Ни Ральфа. Если бы они были тут, то непременно бы откликнулись. Где?..

***

Туман кончился быстро — но не совсем безопасно. Уже когда почти казалось, что проклятая белизна позади, напали какие-то пернатые рапторы. Это было плохо — потому что на них был истрачен почти весь боезапас.

По крайней мере, теперь Туман точно прекратился. Он — там, Йоко — здесь. В прочем, с каких это пор опасности исходили только от Тумана? До сих пор было неясно, куда их занесло… впрочем, высокие холмы и замок на горизонте откровенно намекали, что это другой мир.

Неужели вся та чушь про порталы всё-таки… Ох. Как же плохо, что в памяти почти не отложился тот бред, который нёс Готфрид в прямом эфире. А может, и не бред. Знать бы заранее…

Телефон работал, но, разумеется, ни о каком Интернете речь тут и не шла. Так что ролик не посмотришь, да и попытка дозвониться до Ральфа или Эмбер окончилась неудачей — спутники на местную орбиту ещё не завезли. Да и сам телефон… сколько он протянет без зарядки?

Потянуть в разные стороны. Обрывок рукава затянулся на оцарапанной рапторами ноге. Ладно, идти можно.

Значит, будем идти.

***

Имидж — ничто, жажда — всё.

Значение этой фразы открылось Йоко потрясающе легко и быстро; еда исчезала у неё во рту со скоростью, не подобающей одному из сильнейших Плутающих Америки, но когда тебе довелось четыре дня бродить по лесам и холмам, и всё это время во рту не было и маковой росинки…

— Повезло, что мы обнаружили тебя первыми, — сухо поясняла в это время Эмбер, сидя рядом и не мешая Йоко насыщаться. — Ральф, например, пропал — скорее всего, его нашли они.

— Они?

Вышло с набитым ртом не очень, но Эмбер поняла.

— Мне тут рассказали о них, — сообщила она. — О местном мироустройстве. Думаешь, всё плохо?

Плечи Йоко дёрнулись в неопределённом жесте.

— Всё ещё хуже, — подытожила Эмбер. — Пытки, убийства, жертвоприношения. Этот мир замешан на крови, и кровью же пропитан.

Взгляд Йоко метнулся по лицу Эмбер; челюсти, впрочем, продолжали жевать. Даже такие сочные эпитеты не могли испортить аппетит после четырёх дней голодовки.

— А мефтным… — рука потянулась за следующим куском, — мофно ферить?

Эмбер чуть прикрыла глаза.

— Нет, думаю, нельзя. Это не значит, что они врут — просто слишком мало доказательств обратного.

— Тогда пофему…

— Потому что они, по крайней мере, лучше остальных.

И ещё потому что они принесли эту еду, не задавая никаких вопросов. Они одевались в зелёные балахоны; они носили оружие — порой очень странное и громоздкое, но явно смертоносное — и говорили на непонятном, отрывистом языке, отчасти напоминающим что-то азиатское, но всё-таки с ноткой другого мира.