Я в любовь нашу верю...

Новый фитнес центр, обшитый снаружи зеркальным стеклом, встретил их цветной вывеской, что мигала голубым, белым и зеленым цветами. Мотивирующая надпись, расположенная ниже, гласила: «Максимум энергии — максимум результата».

— Что ж, посмотрим, — изрекла Кино и, толкнув двери, первой вошла в просторный светлый холл, сияющий чистотой. Уже с порога здесь чувствовалась особая атмосфера, придающая бодрости и выносливости потенциальным клиентам. На стенах висели мотивирующие плакаты с изображением подтянутых красавцев и фигуристых моделей, которые, судя по всему, не знали, что такое лишние килограммы.

Хозяин заведения, увидев, кто к нему пожаловал, выругался и поспешно отвернулся, скрывая лицо. Он быстро метнулся в подсобное помещение за стойкой регистрации, скрежеща зубами от плохо скрываемого раздражения. Эти девушки… да, он узнал их! Как можно не узнать тех, с чьим появлением в его жизни начинаются проблемы грандиозного масштаба?!

«Сейлоры… — подумал Джедайт, нервно проводя ладонью по вьющимся светлым волосам. — Это плохо. Очень и очень плохо. Они могут все испортить… Что же делать?»

Лорд, изрядно нервничая, осторожно выглянул из-за двери. У стойки уже никого не было видно — значит, девушки ушли на тренировку. Насколько он заметил, их было трое, и Макото среди них. Что ж, при правильном подходе можно попытаться избежать серьезных неприятностей.

Увидев двух тренеров, проходящих мимо, Джедайт сделал им знак подойти и, нервно озираясь по сторонам, быстро проговорил:

— Совсем недавно сюда пришли три девушки — две блондинки и одна шатенка. Высушите их до последней капельки энергии, уморите. Делайте все, что считаете нужным, но живыми отсюда они выйти не должны.

Молодчики, выслушав приказ хозяина, угрюмо кивнули и двинулись по направлению к тренировочным залам, высматривая тех, кто подходил бы под описание, данное повелителем иллюзий. Сам же Джедайт, надев солнцезащитные очки, скрывающие половину лица, двинулся по направлению к своему кабинету, дабы понаблюдать за всем происходящим через камеры наблюдения.

А девушки тем временем не только успели приобрести для себя и Усаги абонемент на неделю, но и переодеться в спортивную форму. Войдя в один из залов, Минако обвела помещение критическим взглядом, пытаясь решить, с чего бы начать. В глаза ей бросилась беговая дорожка, и тут же лицо девушки озарила улыбка, полная удовлетворения.

— Усаги, ты первая, — сообщила она, указывая на тренажер, и Цукино не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться и с мученическим видом направиться в ту сторону.

— Я всегда знала, что ты недолюбливаешь меня, — проговорила она, бросив выразительный взгляд на Айно, но та лишь весело хмыкнула:

— Ну да, ну да. Вперед! — и мотнула головой в сторону беговой дорожки.

Усаги не без опаски встала на ленту тренажера, и Мако собственноручно включила кнопку питания, выставив оптимальную, по ее мнению, скорость. Беговое полотно дернулось, и Цукино, потеряв равновесие, шлепнулась на ленту и соскользнула вниз.

— А-а-а! Больно! — захныкала она, размазывая по щекам выступившие слезы. Минако с укоризной взглянула на Кино, и та лишь виновато развела руками — мол, что тут поделаешь, бывает.

— Ладно-ладно, давай по-другому, — проговорила Айно, снова оглядываясь в поисках другого оптимального решения. — Как насчет велотренажера?

Шмыгая носом, Усаги поднялась на ноги и не без сомнения уставилась на предмет обсуждения:

— Ты уверена, Минако?

— На все сто! — уверила ее девушка, и Цукино, отряхнув ладони, двинулась туда, осторожно усевшись на «железного коня».

В это время в зал вошло трое тренеров, подозрительно похожих друг на друга как комплекцией, так и манерой двигаться на полусогнутых. Мако, бросив взгляд на бугрящиеся мышцы, мощные «бычьи» шеи и маленькие, близко посаженные глаза, тут же окрестила новоприбывших «горами мышц».

— Тренироваться! — прорычал один из них, подталкивая Минако к беговой дорожке, и она пожав плечами, легко вспрыгнула на полотно и побежала легкой трусцой, следя за дыханием и выдержкой тела. То же самое проделала Кино, стараясь краем глаза следить за Усаги, к которой тоже подошел гориллообразный тренер.

Несмотря на то, что Цукино старательно крутила педали всего минуту, она уже успела вспотеть так, что можно было выкручивать. Ее тело, не привыкшее к нагрузкам подобного рода, протестовало против насилия над собой, но Усаги сделала над собой воистину колоссальное усилие, заставляя ноги двигаться, крутя педали. Тренер, стоящий у нее над душой, молчал — видимо, был доволен усердием клиентки, не подозревая о мыслях, дающих ей силы для дальнейших свершений.

«Если я не похудею, я стану уродиной, — размышляла Усаги, строя в голове своеобразную логическую цепочку. — На мне будет рваться одежда, и лицо мое станет круглым, как рисовая лепешка».

Подумав об этом, Цукино невольно ускорила движение, концентрируясь на силе ног. При этом она продолжала фантазировать о том, какие еще неприятности будут поджидать ее в случае фиаско. Усаги невольно представила себе картину ближайшего будущего: вот она создает Серебряный Кристалл и очищает Мамору от воздействия тьмы — счастье, радость, всеобщее ликование. Вот она бежит к любимому с распахнутыми объятиями, а он шарахается от нее в сторону и говорит с презрением:

— Ты толстая! Не подходи ко мне, уродина! Я не люблю таких… — и после этого уходит к стройной, точно ивовый прутик, Минако.

Представив это, Усаги едва не задохнулась от отчаяния — все это предстало четко и ясно, точно наяву, и не замедлило сказаться на скорости движений ног. Цукино в порыве чувств даже припала к рулю велотренажера, сжав зубы до скрежета.

«Сейлор Свинка, Сейлор Бегемот… Сейлор Свинка, Сейлор Бегемот… — точно мантру, повторяла Усаги, представляя, что именно так ее будут потом называть. — Интересно, а фуку растянется под мою фигуру или нет?»

— Живее, активнее! — подбадривал ее тренер, но все же Цукино уже приближалась к пределу своих сил и возможностей и, как бы она себя не подбадривала, что бы ни представляла, педали медленно, но верно замедляли движение. Наконец, когда стоящий рядом тренер отвлекся на работу своих коллег, Усаги тихо слезла с тренажера и, тихо поскуливая от ноющей боли в мышцах ног, на четвереньках выползла из зала. Заметив по соседству приоткрытую дверь, она быстро пробралась туда. Усаги, оказавшись в тесной каморке средь швабр и ведер, тут же принялась со стоном растирать одеревеневшие мышцы, пульсирующие тягучей ноющей болью.

— Чтобы я еще хоть раз появилась здесь? Да никогда! — просипела она, морщась от боли, но тут же отвлеклась от собственных проблем, услышав у самой двери тихий свистящий шепот:

— Осторожно! Смотрите, чтобы вас никто не заметил!

Цукино замерла, и сердце ее заколотилось быстро-быстро, точно у пойманного в силки зайца, и девушка невольно подумала, что если кто-нибудь вздумает заглянуть сюда, ей будет весьма неловко. Что тогда ответить? Что заблудилась в поисках уборной? Смешно! Однако, кем бы ни были люди за дверью, им явно не хотелось в данный момент инспектировать каморку со швабрами.