Я в моей голове

– Буду искать выходы на популярные ансамбли и исполнителей и возможности для официальной регистрации песен.
– Поделился. Евгения Сергеевна сначала скептически качала головой, а потом задумчиво посмотрев на меня произнесла:

– Песни хорошие. Может и получится. У других же получается.

Прошло более недели. Мы с Филом уже собирались в Москву с очередной партией артефактов. На одной из перемен меня вызвала Евгения Сергеевна и сообщила, что со мной хочет встретиться руководитель Пашиного ансамбля Борис Городницкий. (Кто бы сомневался в национальности музыканта-руководителя). Она поделилась, что когда Павел передал мое предложение и спел песню, то Борис сначала категорически отказался ее покупать. Она с Павлом уже собирались сообщить мне о неудаче, но через день он вдруг стал расспрашивать Павла обо мне. А вчера попросил Павла организовать встречу со мной. Так что мне сегодня нужно подойти в Дом культуры к ним на репетицию. Поинтересовался о партитуре. Она меня заверила, что Павел принесет партитуру на репетицию.

В назначенный час я просочился в репетиционную ансамбля. Ребята играли много раз исполняемую на танцах песню.

– Зачем репетировать еженедельно исполняемую песню?
– Промелькнула мысль.

Закончив играть и петь, все уставились на меня.

– Парень! Э-э... Подойди поближе.
– Предложил мне невысокий худощавый мужчина лет 40 с саксофоном в руках.

Подошел. Поздоровался со всеми и представился. Все покивали.

– Это ты написал песню "Все прошло"? Сам?
– Сверлит взглядом.

– "Все пройдет", - поправляю его.
– Сам, а что, есть сомнения?
– вызывающе смотрю на него.

Наверное ему не понравилось мое поведение и он буркнул:

– Нам она не нужна.

Пожимаю плечами и разворачиваюсь к выходу (Зачем меня вызывать было?). За спиной слышу гул голосов артистов.

– Парень, постой, - останавливает его голос у двери.

– Извини, - неохотно произносит.
– Почему ты хочешь за нее такие деньги. Мы не можем себе позволить выложить 500 рублей. Разве ты не патриот своего города?
– Начинает меня разводить и оглядывает своих коллег. Те в ожидании смотрят на меня. Вижу кто-то ухмыльнулся. А Павел вдруг мне подмигнул.

– Я патриот своего района и для своих ребят я написал дворовую песню. А эта песня для эстрады. Не возьмете вы, найдутся другие.
– Отвечаю, демонстрируя равнодушие.

– Никто не будет платить за песню неизвестного автора такие деньги, - заверяет он.

– Посмотрим. У меня есть выходы на тверских музыкантов. А на днях еду в Москву. Там есть влиятельные знакомые. Может, подскажут выходы на столичных. Но там и цена выше будет.
– Блефую.

Вижу, задумался.

– А эту песню еще никто не исполняет?
– все еще сомневается.

– Пока нет, - мотаю головой.

– Спой, - предлагает мне.
– Я Павла слышал, но хотелось бы услышать автора, как ты слышишь песню.

– Через микрофон или голосом?
– Интересуюсь.

– Как хочешь, - проходит в зал и садится на стул перед музыкантами.

– Паша подыграешь?
– спрашиваю Павла, стоящего за синтезатором. Кивает и раскладывает ноты.

Подхожу к микрофону, поправляю его и начинаю:

Вновь о том, что день уходит с Земли,

В час вечерний спой мне,

Этот день, быть может, где-то вдали,

Мы не однажды вспомним...

Мужик сидел неподвижно, подперев голову и смотрел в пол. Я уже с Пашей закончил, а он так и сидел не двигаясь. Музыканты стали переговариваться, посматривая на него. Наконец он поднял голову.

– Перерыв, - объявил музыкантам, - поешь не плохо, - констатирует.
– Вадим ты уволен, у нас новый солист!
– Шутит улыбаясь.

– Что ты за дворовую песню ты написал?
– Вспоминает. Наверное хочет проверить мой потенциал.

– "Ребята с нашего двора".
– Заявляю.

Он предлагает спеть, разваливаясь на стуле. Музыканты прекращают разговоры и смотрят на меня. Павел слегка улыбается, опустив голову.

Начинаю:

Ла, ла-ла-ла-ла-ла, Ла, ла-ла-ла-ла-ла, ла,

От вечернего шума устанешь

И по старым проулкам пройдёшь,

И друзей своих рядом с собою представишь,

И бараковский воздух хлебнёшь...

Закончил, стою, жду восторгов (Ха-ха - 3 раза).

Наконец мужик пришел к какому-то решению и поднял голову.

– Хорошо. Мы купим твою песню. Только сейчас денег нет.
– Объявляет. Музыканты оживились.

– Я на днях уезжаю в Москву, - напоминаю и намекаю.

– Завтра. Завтра можешь забрать деньги.
– Заявляет недовольно.
– Только ты уж если продал нам песню...
– Не заканчивает фразу и смотрит многозначительно на меня.

– Будут деньги - песня ваша. Я никому ее предлагать не буду.
– Пожимаю плечами.
– Мне завтра будет некогда, передайте Павлу, - киваю на своего репетитора.

Подхожу к Павлу и записываю его номер домашнего телефона (до сих пор не удосужился).

Забираю у него партитуру и передаю мужику. (Тоже не удосужился представиться пацану).

– Кстати, твоя дворовая песня тоже подходит для эстрады.
– Заявляет неожиданно.
– Ты ее не собираешься продавать?

Опять пожимаю плечами.

– Не думал еще, да и пел я уже ее пацанам.
– Опять блефую.

– Это ничего, подумай. А если еще тебя озарит, приходи.
– Предлагает.

– Жизнь сегодня не заканчивается, - философски замечаю, прощаясь.

В последний день перед каникулами Евгения Сергеевна передала 500 рублей от Паши (Бориса). Я уверенно отсчитал 200 рублей и вернул ей для Павла. Поспорили. Я попытался ей доказать, что без помощи Павла и ЕЕ мне ничего не добиться. Я хочу, чтобы они тоже принимали участие в продвижении моих идей и помогали мне в дальнейшем. И не просто так. Не уверен, что убедил, но деньги она взяла неохотно.

Наконец закончилась самая длинная четверть. Похвастался результатами перед родителями. Еще в школе наметили с Филом день поездки в Москву в первый день каникул. В это раз, хоть и взяли больше предметов, однако все забрать не смогли, а на две поездки было мало. Самовар пришлось отложить - самоваров в перечне Соломоныча не было. (Может, забыл?) Было предложение взять третьего, но потом решили все-таки ехать вдвоем, оставив лишнее, а по возвращению активироваться по поиску заброшенных деревень и проработать маршруты. Может, успеем в каникулы посетить их. Мама опять "встала на дыбы", услышав о предстоящей поездке в Москву. Мне, в конце концов, надоело ее уговаривать, и я просто сообщил, что я все равно поеду, т.к. у меня есть договоренность по продвижения моих песен в музыкальную среду Москвы. Мама уперлась (с ней такое бывает, и никакие резоны ее не заставят изменить свое решение) и даже отказалась финансировать поездку. (Напугала!) Я был зол ... на себя. Нельзя так с женщинами. Надо было поставить ее перед фактом, между делом, за несколько дней. Нужно время, чтобы у нее отложилась и улеглась неожиданная весть. Она бы смирилась. И она бы забыла, что была против поездки поначалу. Теперь мы с Филом были умнее и ехали в рабочий день недели и брали билеты заранее. Оказалось, что в Москву ехали наши знакомые по поселку. Они, к счастью, тоже возвращались в город сегодня. Шифроваться в Москве на вокзале не надо.

Убедил Фила, что желательно принести и сдать все сразу. Мне нужно время для приобретения прикида на меня. (И Паше предложу подарок для Евгении Сергеевны.) Фил подумал и согласился. Он тоже не прочь приодеться. (Надька ведь внимания на него не обращает.)

Поезд прибыл на Савеловский вокзал почти вовремя. Но ночь в вагоне была похоже, как в прошлую поездку. Пьянка, шум, гам, крики, песни, только добавилась драка. Даже ментов вызывали в конце поездки.

Не выспавшиеся мы притащились к Соломонычу. У него находились клиенты. (И тут засада!) Пришлось возвращаться на вокзал и сложить вещи в автоматическую камеру хранения. Пару часов болтались по окрестным магазинам и другим достопримечательностям. Зато, купил для Павла (ха-ха) симпатичный кулончик с камушком на золотой цепочке. В обувном магазине приобрел импортные высокие кожаные ботинки (для бега), похожие на зимние кроссовки в будущем. Пока я примерялся к обуви, Фила чуть не обули на червонец. Фил подскакивает вдруг ко мне и шепчет возбужденно: