Я вам что, Пушкин? Том 1

— Не и…извиняйся, — быстро сказала Юри, — я как раз об этом. Т-так нельзя про незнакомого, в с-сущности, ч-человека говорить, но я н-надеюсь, что мы больше не встретимся с э…этой д-девочкой. Она… она не п-показалась тебе жуткой?

Показалась. Показалась! ЕЩЕ КАК ПОКАЗАЛАСЬ НАКОНЕЦ-ТО ТЫ МЕНЯ ПОНИМАЕШЬ. Наконец-то можно в чем-то признаться без риска сойти за шиза. Но не слишком активно, не стоит с места в карьер рвать и все свои теории разной степени безумности ей выкладывать.

— Есть такое, — согласился я осторожно, — думал, у меня одного это чувство возникло. Потому и не говорил ничего.

— Н-нет, не у одного, — Юри еще чуть понизила голос, словно боялась, что нас услышат. Хотя вокруг не было ни души, лишь парочка бродячих котов грелась на солнце возле фонаря. Эти-то уж точно не подслушают, — ты слышал когда-нибудь про эффект «зловещей долины»?

Меня тут же флэшбекнуло в сегодняшнее утро. С «приветом» в зеркале. Когда я стоял и во все глаза смотрел за своим отражением, как герой всратого паранормального ужастика. Хорошо хоть что это отражение не надоумило расколотить раковину и вскрыть осколком глотку. Вот бы сцена красочная получилась. Как раз этот эффект я и почувствовал тогда, глядя на себя в зеркало. Все то же самое — и при этом неуловимо не так. И я знаю, что не так, а доказать не могу.

— Слышал, — ответил я, — знакомая штука.

Юри остановилась, обхватила меня за плечо и жарко зашептала на ухо. Несмотря на то, что тема для обсуждения у нас вроде как назрела серьезная, пришлось задействовать все свои резервы, чтоб не заржать. Но не потому что я легкомысленный или за ерунду мысли бедной тихони принимаю. Просто очень уж щекотно делалось от почти каждого слова.

— К-когда… когда мы шли у…у…утром и наткнулись на нее… вместе с собакой… девочка была н-нормальной. П-просто р-ребенок, л-любознательный, немного д-доставучий, н-ничего необычного, т-так?

— Да, — с готовностью согласился я. Уже понимал, куда она клонит, и даже как-то теплее сделалось от того, что у нас в одном направлении соображалка работает. Не одинок ты, Игорян, не пропадешь.

(ага. не только поодиночке с ума сходят. вы будете очень красивой парой. пусть даже ты не джокер, да и она не тянет на харли квинн. вот нацуки стопудово вписалась бы в образ)

— А сейчас, на о…о…о…братном пути, пока вы… разговаривали, я п-посмотрела на нее и… Гару, это б-была не о-о…она! — буквально зашипела Юри, — п…понимаю, что, наверное, сейчас покажусь тебе с-с-сумасшедшей, но к-клянусь, что и…и…и…ин…

Вдруг она замолкла и резко, почти рывком отпрянула. Я повернулся за ней. Так и есть. Раскраснелась, глаза сверкают, пальцы яростно накручивают темные пряди. Этого и следовало ожидать — сперва заикание усилилось, а потом организм и вообще отказался сотрудничать. Наверняка щас стоит и поедом себя ест, как пить дать.

Глупая.

Я сделал первое, что пришло в голову. И, наверное, единственно верное. Шагнул к ней и обнял. Сначала Юри замерла и сжалась (как будто мы раньше друг друга не касались, чесслово), но почти сразу расслабилась и склонила голову мне на плечо. Я едва не закашлялся — снова в рот полезли ее вездесущие волосы, но можно потерпеть. Из благих побуждений и чтоб момент хороший не портить.

— Все, все, — успокаивал я ее, — этого больше нет, оно ушло.

Говорю это, а у самого в голове «привет» из зеркала стоит. Белые буквы (призрачные?) отпечатались. Сапожник без сапог, мать его.

(братан, я тут тебе более поэтичную метафору подобрал. девки стопроцентно заценят. чек зыс аут, как говорится — «светя другим, сгораю сам»)

Пока что у меня разве что пониже спины сгорает ото всей той неправильности, которая тут и там лезет как клопы из старого садового кресла. Именно тогда, когда все вроде бы хорошо, мы тут на расслабоне, на чилле… чилл перерастает во что-то, от чего мороз арктический по спине шарашит. Сук, да неужели мало одного того, что я сюда из другого мира переместился? Разве это недостаточный стресс?

Ах да, скрипт. Упрямый и вредоносный. Как винлокер Владыки Вилатоса на компе Саёри.

— Юри, — сказал я тихо, — я никому не дам тебя обидеть. Даже если это будет легион стремных девочек. Им придется меня загрызть, чтоб до тебя добраться, и пару десятков мелких детских зубов я выщелкаю, уж поверь.

Вот и докатился. Признал свою готовность поучаствовать в насилии над детьми. И это еще даже недели не прошло! А до чего ты опустишься к концу игры, Гарик? Каннибализм? Некрофилия? Прослушивание лучших хитов группы «Руки Вверх?»

Бр-р, нет, до такого стыдно падать. Опять вспомнились пьяные корпоративы, особенно ближе к майским, когда руководство снимает турбазу в каких-нибудь ебенях. Там сидишь, слушаешь лучшие хиты русской попсы с девяностых до сегодняшнего дня и одинаково рьяно отмахиваешься от мошек и от Татьяны из бухгалтерии. И ведь никто это время потраченное не возместит уже…

Юри совсем по-детски утерла кулаком глаза, влажные, с опухшими веками, и вздохнула.

— П-прости, что-то я в…внезапно расклеилась.

— Юри, о чем мы договорились насчет постоянных извинений, м? — в шутку погрозил я пальцем.

— Ах да, т-точно. Совсем з-забыла… и-извиняюсь…

Я посмотрел на нее с наигранной строгостью. Юри под этим взглядом сжалась, но тоже понарошку — мы друг другу улыбнулись. Это пришлось очень кстати, обстановка разрядилась.

— Давай не будем снова в эту спираль падать, прошу, — взмолился я, — у меня есть идея получше. В общем, слушай, че расскажу… в семидесятых годах на одном американском телеканале показывали детское шоу кукольное. Типа «Улицы Сезам», только очень бюджетное…

Когда добрались до моего дома, я как раз закончил вольный пересказ известной на Мракопедии истории про черную церковь и болотные колокола. Дар рассказчика у меня, конечно, не вкачан, даже анеки задорно травить не умел никогда, поэтому в моем исполнении крипота больше напоминала пиратские новеллизации всяких «Чужих» или «Хищников». С изрядной долей отсебятины. Но Юри все равно слушала. И притом внимательно, без комментариев или вопросов.

— З-здорово, — поразилась она, когда я закончил последний пассаж, — и с-сеттинг такой… необычный. Я н-никогда прежде не с-слышала историю про с-сибирскую т-тайгу.

Ну тогда держись, тебе столько открытий чудных готовит просвещенья дух. И я, как его воплощение в этом мире. Но уже, наверное, не сегодня.

— Что ж, приятно слышать, — улыбнулся я, — потому что я много таких знаю. Так что могу порассказывать еще всякого… для такой замечательной аудитории совсем не в напряг.

Мы стояли прямо у дорожки, ведущей к моему дому. По логике наше суматошное, но все равно при этом ламповое свидание подходило к концу. Я начал прикидывать, как бы половчее пригласить Юри домой, когда она вновь взяла меня за плечо.