Я вам любви не обещаю

Убийство князя стало для Тоцкого полной неожиданностью. Парфён Игнатьевич был напуган, он и не подозревал, на что способен Караулов, ради вожделенного наследства. Потом умерла старая княгиня, про которую говорили, что она ещё внуков своих переживёт, затем был отравлен Одинцов, и вот теперь, о Боже, зарезана прямо под окнами этой самой гостиницы совсем ещё молоденькая девушка, чья вина состояла только в том, что она пожелала помочь своей угодившей в беду госпоже.

Вне всякого сомнения, Караулов не отпустит его просто так, а уцепившись за него утянет с собой на дно. Оставалось только, упреждая события, чистосердечно покаяться во всех прегрешениях. Однако идти сразу в полицию или в жандармерию, не заручившись ни чьей поддержкой было бы сущим безумием. В голову пришла мысль, что граф Бахметьев может быть заинтересован в том, чтобы Пётр Родионович как можно быстрее предстал перед судом. Потому, едва забрезжил рассвет, Парфён Игнатьевич, стараясь не шуметь, поспешил собраться и отправился на Литейный проспект. Со слов Караулова, ему стало известно, что искать графа и княгиню Одинцову следовало именно там.

Тоцкий долго топтался перед запертым парадным, лютый январский мороз немилосердно щипал щеки и нос, забирался в рукава шубы, за воротник. Решившись, поверенный постучал и, дождавшись, когда недовольный заспанный швейцар откроет ему двери, поспешил сообщить тому, что у него имеется дело чрезвычайной важности к его сиятельству графу Бахметьеву.

Швейцар впустил его и указал рукой на лестницу:

— Второй этаж, двери направо будут.

Тоцкий ещё долго собирался с силами перед дверями. Он даже успел передумать, и собирался уходить, но судьба решила всё за него. Дверь апартаментов отворилась, и на лестницу вышел слуга, очевидно собираясь на внутренний двор, дабы принести дров для печи. Разглядев жавшегося к стене адвоката, он остановился:

— Вы к кому, сударь, будете? — лениво осведомился парнишка.

— Я? К его сиятельству, — смешался Тоцкий. — Но я, видимо, не ко времени нынче? Я пойду, пожалуй, — заторопился он спуститься с лестницы.

— Не спешите, сударь, — остановил его слуга. — Георгий Алексеевич уже поднялись, как доложить прикажете.

— Тоцкий Парфён Игнатьевич, — удрученно вздохнул адвокат.

— Проходите, — распахнул двери в переднюю слуга графа.

И Тоцкий, втянув голову в плечи, шагнул внутрь. Парфён Игнатьевич неловко топтался у двери, не зная, чего ожидать от графа. Могло статься так, что Бахметьев его даже слушать не станет, а прогонит взашей и, верно, будет прав. Георгий Алексеевич сам вышел в переднюю. Граф явно собирался на службу и весьма спешил.

— Не ожидал, — протянул Бахметьев, разглядывая нежданного визитера. — Ну, что же вы стоите, проходите в гостиную, — приглашающим жестом указал он на двери, ведущие в шикарные апартаменты. — Стёпка, возьми у господина Тоцкого шубу, — окликнул он денщика.

Слуга помог растерянному адвокату раздеться и провёл его в дорого и со вкусом обставленную комнату. В печи пылал жаркий огонь, потрескивали поленья, и Тоцкий невольно шагнул поближе к бело-синей плитке на стене, от которой исходило тепло, протянув к ней озябшие руки.

— Степан, чаю подай, — распорядился Георгий Алексеевич, наблюдая за своим гостем.

— Что вы, не стоит, — робко возразил Парфён Игнатьевич.

— Чему обязан вашему визиту? — отмахнулся от его слов Бахметьев, жестом подтвердив своё распоряжение.

— Георгий Алексеевич, позвольте спросить, — повернулся к нему Тоцкий, не отходя от печи. — Вера Николавна с вами?

— Отчего же княгине Одинцовой быть здесь? — усмехнулся Бахметьев, заложив руки за спину.

— Простите, это, конечно же, совершенно бестактно с моей стороны. Вы мне можете, конечно, не верить, но мною движет исключительно забота о её благополучии. Я уж в который раз пожалел, что позволил господину Караулову втянуть меня в сию сомнительную аферу. Мне известно, что его разыскивает полиция, и могу быть полезен в этих поисках, потому, как доподлинно знаю, куда он собирается направиться в самое ближайшее время, — выпалив всё это на одном дыхании, Тоцкий замер в ожидании ответа его сиятельства.

— Почему я должен вам верить? — развёл руками Бахметьев. — Помнится, вы однажды уже солгали мне, уверяя меня, что не знакомы с господином Карауловым.

— Я был не прав, — вздохнул Парфён Игнатьевич. — Нынче я раскаиваюсь в своих заблуждениях и хочу быть вам полезным.

— Верно, положение ваше и в самом деле отчаянное, коли вы решились предать того, кому служили верою и правдою столь долго, — задумчиво отозвался Георгий Алексеевич. — Однако, боюсь, времени выслушивать вас нынче у меня совершенно нет, я опаздываю на службу, — кинул многозначительный взгляд на часы, Бахметьев.

— Что ж, я понимаю. Хочу только сообщить, что Пётр Родионович намеревался отправиться в Покровское, ежели уже туда не уехал.

Бахметьев побледнел.

— Повторите, — внезапно севшим голосом, произнёс он.

— Я сказал, что Пётр Родионович собирался ехать в Покровское, — вскинул на графа удивлённый взгляд Тоцкий.

— Вера вчера уехала в Покровское, — потирая виски, взволнованно отозвался Георгий Алексеевич. — Оставайтесь здесь. Степан о вас позаботится. — Стёпка, мундир! — шагнул граф к дверям гостиной.

Спустя полчаса граф Бахметьев стремительно поднялся на второй этаж в здании Главного штаба и постучал в двери кабинета, который занимал он сам до назначения в Пятигорск.

— Entrez! — послышалось оттуда.

Распахнув двери, Георгий Алексеевич шагнул на порог.

— Константин Григорьевич, прошу простить моё вторжение, — обратился он к Вершинину.

— Я вас слушаю, поручик, — поднялся из-за стола штабс-капитан Вершинин.

Бахметьев чуть поморщился от того, что Вершинин не преминул уколоть его понижением в чине, но нынче было вовсе не до того, пришлось молча проглотить явную издёвку.

— Константин Григорьевич, боюсь, мне не к кому более обратиться с просьбой заменить меня нынче в приёмной начальника штаба.

Вершинину бросилась в глаза некоторая небрежность в одежде графа, небритые щеки. Видимо случилось что-то из ряда вон выходящее, коли Бахметьев, никогда не допускавший подобного, явился спозаранку в штаб, выглядя при том так, будто провёл весьма бурную ночь в увеселительном заведении.

— Могу я спросить, что за необходимость отлучиться? — невозмутимо поинтересовался Вершинин.

Бахметьев ответил тяжёлым взглядом исподлобья:

— Княгине Одинцовой угрожает смертельная опасность, — тихо заговорил он, — у меня есть основания полагать, что человек, который отправил на тот свет её супруга, нынче находится на пути в Покровское. Вера Николавна вчера уехала в усадьбу, — добавил он.

— Ступайте, Георгий Алексеевич. Я заменю вас, — кивнул Вершинин.

Проходя в свой кабинет через приёмную, граф Гейден кинул мимолётный взгляд на стол своего адъютанта, но вместо темноволосой головы поручика Бахметьева, разглядел золотистую шевелюру штабс-капитана Вершинина.

— Штабс-капитан, у вас, что же своей работы мало? — едва заслышав Гейдена, Вершинин подскочил со стула и вытянулся в струну.

— Ваше высокопревосходительство, поручику Бахметьеву нездоровится, — не моргнув глазом солгал он. — Потому вынужден его заменить согласно составленному расписанию.

— Что-то я не припомню, чтобы у нас поручиков штабс-капитаны меняли, — проворчал Гейден и, махнув рукой, прошёл в кабинет.

Константин перевёл дух, и опустился на стул. Кажется, буря миновала.