Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
Смотреть на И-190 вдвуряд не хотелось – от слова «обрыдло» и, я было уже хотел подозвать Туполева с Дементьевым, чтоб отдать приказ об постановке этой машины на производство на Московском авиазаводе №1…
Как вдруг сквозь толпу меня со всех сторон окружающую, протиснулись те «двое из ларца» в кожаных куртках и один из них самый бойкий, едва не заверещав:
– Товарищ Сталин! Если Вам нужен штурмовик с выдающейся бомбовой нагрузкой, то это наш И-207 с мотором М-63!
– «И-207», говорите?!
Слышал, слышал, а как же… Только без особых
Чуть было не вырвалось:
«Мне нужно, что вы все от меня отстали со своими чудо-юдо-вундерваффлями!».
Но едва сдержавшись, недовольно глянув на Косынкина и «прикреплённых», мол – «ноздрёй белых мух ловите, товарищи!», всё же полюбопытствовал:
– «Выдающаяся бомбовая нагрузка», это какая же? Если в килограммах, а не в эмоциях.
Самый шустрый «из ларца» меня «грузит»:
– Бомбовая нагрузка – пятьсот килограмм.
Не шибко доверяя собственным ушам, мизинцем ковыряясь в ухе, недоверчиво переспрашиваю:
– Вы сказали «пятьсот килограмм»? Эта «кроха», похожая на подделку юных пионеров из кружка авиамоделирования? Я не ослышался, товарищ?
Тот уверенно и даже отчасти нагло, продолжает утверждать:
– Да, товарищ Сталин. Две бомбы по двести пятьдесят килограмм. В варианте с неубирающимися шасси – одна бомба калибром 500 килограмм. Кроме бомб, самолёт вооружён четырьмя ШКАСами…
Перевожу взгляд с немым вопросом «а не пи@дит ли товарищ?» на генерала Филина… Но тот кивает: мол «не пи@дит».
Пока я отходил от шока, уже видимо от других зная - что меня в первую очередь интересует, «самый шустрый» продолжил беззастенчиво пиарить своего двукрылого «малыша»:
– Скороподъёмность - 1087 метров в минуту. Следовательно, на высоту в пять километров, наш самолёт заберётся за четыре с половиной минуты. Максимальная скорость на высоте два с половиной километра - 453 километров в час. Это больше чем у истребителя И-153, товарищ Сталин…
На полминуты умолкнув, «Шустрый» перевёл дыхание и как туза на стол, вывалил главный козырь:
– Наш самолёт не только летает, товарищ Сталин, но и уже участвовал в Финской войне! Правда, то была третья модель И-207 – с двигателем М-62. И его реальная бомбовая нагрузка - вполне соответствует мной заявленной.
– Вот, как…?
С радостным предвкушением чего-то хорошего, едва не закричав как Архимед «Эврика!» и, тем не менее - боясь спугнуть удачу, насмешливо-осторожно интересуюсь:
– …Ну и как? Успешно участвовал?
Тот, с невозмутимым выражением на лице:
– Как и все.
А этот парень начинает мне нравиться!
Похлопав «Шустрого» по плечу:
– Правильно, товарищ: война - это как Олимпиада. И главное на ней – участие, а не ордена с медалями.
Спохватываюсь:
– Как вас обоих, кстати? Представьтесь!
Шустрый, за себя и «за того парня»:
– Инженеры авиазавода №207, Боровков и Флоров.
Решительно направляюсь в сторону такого выдающегося… Я бы даже сказал – сверхвыдающегося
самолёта:– Ладно, пойдёмте товарищи Боровков и Флоров - рассмотрим вашего маленького да удаленького, поближе…
По дороге узнаю от «первых лиц», что оба конструктора вовсе не новички в самолётостроении. Работая у Поликарпова, Алексей Андреевич Боровков в своё разработал убирающееся шасси для И-16, проектировал учебно-тренировочные самолёты семейства УТИ. У гораздо более скромно державшегося Ильи Флорентьевича Флорова, послужной список был поменьше… Но всё равно, это был достаточно опытный конструктор.
Короче, оба они хотя и «молодые и перспективные», но отнюдь не относящиеся к той гоп-компании - которая в «реальной истории» одержала верх в советском авиастроении.
И их самолёт И-207, не являлся вовсе плодом какого-то наития и торопливой спешки, как яковлевский И-26 - якобы созданный за два месяца. Над ним вдумчиво, рассудительно и терпеливо, работали с тридцать седьмого года.
И работали над ним, именно как над…
Штурмовиком – самолётом поля боя!
Когда наконец мы остановившись у маленького, ладненького бипланчика, Боровков так прямо и сказал - открыв «секрет фирмы»:
– С самого начала хорошо понимая, что по истребителям Николая Николаевича - не обскачем, мы с товарищем Флоровым проектировали И-207 именно как штурмовик. Вот почему, товарищ Сталин, у него такая выдающаяся бомбовая нагрузка.
С 19 июня по 2 октября 1939-го года И-207-3 с мотором М-62 успешно прошел заводские совместные (с НИИ ВВС КА) испытания. Отчет по испытаниям утвердили 5 октября тогдашние Нарком авиапрома Каганович и Начальник Главного управления ВВС КА Локтионов.
Самолёт действительно был направлен на Карельский перешеек с целью разрушения долговременных оборонительных сооружений «Линии Маннергейма» - с чем «большая авиация» не справилась от слова «позорно»… Но из-за бюрократических проволочек, успел лишь к знаменитому «шапочному разбору».
А ведь он бы мог себя там показать!
После Финской войны, самолёт был снят с плана опытных работ, его финансирование было прекращено. Что после раскрытия заговора в НКАП и ВВС КА, вовсе не удивительно звучит. Только после многочисленных протестов конструкторов и руководства Завода № 207, разрешение на продолжение конструкторских работ и постройку следующей модели, было получено.
В сентябре-октябре 1940-го года, на И-207-4 были успешно проведены бомбометания с пикирования бомбами ФАБ-100 и ФАБ-250. Пикировал самолет устойчиво под углами до семидесяти градусов, точность попадания – очень высокая.
Рисунок 124. Конструкторы Боровков А.А. и Флоров И.Ф. подвешивают 250-ти килограммовую авиабомбу к своему штурмовику И-207.
Был изрядно озадачен услышанным, поэтому не мог удержаться от вопроса… Даже двух: