Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

– Понимаю, товарищ Сталин.

Не могу удержаться, чтоб не подсказать:

– Это можно сделать за счёт дальности: ведь стартующему с корабля по тревоге самолёту не надо лететь слишком далеко, чтоб патрулировать или искать цель? Она его сама находит.

– Хорошо, товарищ Сталин.

– Но подвеску дополнительных топливных баков, всё же надо предусмотреть… Мало ли что!

– Понял, предусмотрим.

– Как и парочку противолодочных бомб, на всякий случай.

***

Дальше рядком стояли автожиры и…

Мать твою – ВЕРТОЛЁТ !!!

Подхожу и, с хода спрашиваю:

– Товарищ! Это Вы – создатель этого чуда дивного?

– Это, товарищ Сталин, 2МГ «Омега» двухмоторный геликоптер. А я - Главный конструктор ОКБ-3 – Опытного конструкторского бюро, созданного на базе московского авиационного института (МАИ), Братухин Иван Павлович.

Сразу его, как из ведра ледяной водой окатив:

– Так вот, товарищ Братухин: выбранная вами поперечна схема с двумя винтами – тупиковая ветвь в эволюции этого вида летательных аппаратов. Более перспективен геликоптер с одним мотором и одним же винтом с автоматом перекоса, который запатентовал инженер Юрьев в 1912-м году. Неоспоримым преимуществом данной схемы является простота конструкции и системы управления, что следовательно приводит к минимуму затрат на производство, ремонт и обслуживание.

Тои, было попытался со мной спорить:

– Я знаком с этим изобретеним, товарищ Сталин. Но при одном винте, аппарат будет разворачивать в сторону – противоположную вращению.

Да, не на того напал!

– В прошлом году в Америке, полетел геликоптер ВС-300 Игоря Сикорского с рулевым винтом на хвосте - изменяя скорость вращения которого, можно управлять поворотом вертолёта относительно вертикальной оси. И американское правительство тут же дало большой заказ на эти машины, которая должна поставлять прямо на поле боя боеприпасы и вывозить оттуда раненых…

Немножко приврал конечно, но чтоб стимулировать конструктора на творческий порыв.

– …Так что думайте сами, товарищ конструктор.

***

Отойдя от машины Братухина, идя вдоль автожиров, вполголоса говорю Туполеву:

– Тоже давно пора уже разогнать этих бездельников, впуливающих казённые рубли в подобные бесполезные хреновины…

И вдруг возле одной такой «хреновины», встал как вкопанный:

– Что это?!

Ко мне тут же побежал один из «бездельников» и представился:

– Инженер Николай Ильич Камов – Директор и Главный конструктор Завод № 290.

Несколько ошалев, не поверив своим ушам, недоверчиво воскликнул:

– Да, ну! Ещё скажите, что вон тот гражданин – это товарищ Миль.

Тот, недоумевающе:

– Да, товарищ Сталин – это мой Заместитель товарищ Миль. Михаил Леонтьевич.

Он не рискнул спросить: «А в чём собственно дело?», это этот вопрос легко читался на его открытом лице.

Переводя разговор на другие рельсы:

– Что это за завод – «№290», товарищ Камов?

– Совсем недавно построен в Люберцах, как опытный для выпуска автожиров и геликоптеров.

Показываю пальцем на так удивившую меня винтокрылую машину:

– А это значит…

В отличии от других автожиров, представляющих собой даже на вид каких-то уродцев – самолёты с передним расположением мотора с нормальным пропеллером и дополнительным винтом большого диаметра сверху, этот больше всего был похож на современный мне вертолёт. Если бы не толкающий винт сзади двухместной кабины, то практически никакой разницы. А так – прекрасный обзор из застекл ённой каплевидной кабины, для двух человек экипажа сидящих рядом.

Рисунок 127. Автожир Н. И. Камова и М. Л. Миля АК (артиллерийский корректировщик).

Я замолчал не зная как назвать «это», а Камов продолжил за меня:

– Автожир АК - артиллерийский корректировщик. Создан в соответствии предъявленных ГАУ летно-технических требований, как подвижный наблюдательный пункт и предназначенный для придания специализированным артиллерийским авиаотрядам.

Нутром чуя какой-то скрытый подвох, интересуюсь:

– И что это за «требования», если не секрет, конечно?

– Экипаж два человек, максимальная скорость 200 километров в час, минимальная – тридцать пять. Потолок – 4000 метров, скороподъёмность на высоту три километра – пятнадцать минут, дальность полёта – 350 километров.

– Ого! Серьёзные ЛТХ для «подвижного наблюдательного пункта». Очень серьёзные! Чем-то ещё удивите?

– К основным требованиям, товарищи артиллеристы отнесли возможность взлёта с места и посадки без пробега.

– «Товарищи артиллеристы» перепутали автожир с вертолётом… Вы им пытались объяснить разницу?

Камов кивнув:

– Пытаться то я пытался, но…

– Понятно.

– Нам удалось добиться взлёта с места, используя высокую кинетическую энергию «ротора» – несущего винта, то есть. А вот сделать посадку без пробега… Нет, не удалось, товарищ Сталин. Автожир, это действительно – не вертолёт.

Зато, у автожиров имеется множество других достоинств, по сравнению с лёгкими самолётами и вертолётами:

Аппарат в среднем гораздо дешевле них.

Управлять автожиром проще.

Он намного безопасных летательных аппаратов других типов, что обусловливают следующие его особенности:

Автожир не подвержен штопору.

Способен совершать мягкую посадку с неработающим двигателем.

Не требователен к площадке для взлёта и посадки.

Меж тем, Камов продолжал:

– Не удалось нам достичь и максимальной скорости в двести километров в час – всего сто девяносто.

– Зато нашему конструкторскому бюро удалось выполнить все дополнительные требования ГУ: хороший обзор во всех направлениях кроме вида назад, хорошая устойчивость и управляемость, складывающийся ротор, возможность перевозки со сложенным ротором за автомобилем со скоростью до сорока километров в час и приведение в готовность к взлету в течение пятнадцати минут.

Уже приняв решение по этому аппарату, всё же интересуюсь:

– А что по этому поводу говорят товарищи артиллеристы?

Тот, вяло махнув рукой: