Я – Ворона

— Они живые? — спрашиваю на бегу к густому мелколиственному растению.

— Кажется, да, — без уверенности отвечает Чу. — Хоть я и не понимаю, как это возможно. Локация отстроена четыре месяца назад. До нас здесь сняли только одну дораму. Как бы успели вырасти взрослые деревья?

Похоже, что наедине со мной наша бледная моль раскрепощается. Потому как на меня вываливают (без спроса) информацию, что Ян Хоу ненавидит декорации с искусственными растениями. Для съемок под его руководством обычно арендуют множество живых растений в кадках и горшках.

Проволочные ветки, пластиковые цветы — это, по мнению режиссера, дешево, убого и безвкусно. Я обратила внимание, что даже красный гибискус в волосах актрисы ранее (та, которая «дева в беде») был живой. Вроде бы зафиксированный лаком, но это не точно: я так близко не подходила, чтобы точно сказать.

Тут же, как показал следственный эксперимент (следствие ведут малыши), растения стояли в углублениях, в больших замаскированных кадках с автополивом. Нарочито грубые камни, колонны и перила отлично прикрывали горшки-переростки. Особенно, если смотреть от входа прямо в «рамку» из дерева. А вид достойный, взгляд притягивает только так.

И только я подумала, что поняла, о чем говорил Ян Хоу, зазывая меня в интересное место, как от входа (мы-то в изысканиях ушли в сторону) раздалось:

— Включайте воду.

Повеление Яна Хоу преобразило зал. Так, я поняла, зачем перед «рамкой» дыра в полу. Туда стекает вода, причем прямо из-под камней. Слишком ровно, чтобы казаться естественным, но очень эффектно.

А между колонн на фоне горы и зелени журчит… водопад.

Я раззявила рот, лицезрев сию картину. Да-а, это стоило увидеть. Причем не с экрана телевизора, а вот так, вживую.

— Работает, — крикнул щегол кому-то невидимому из-за булыжника. — Тао, как тебе? Стоило пропустить дрянной обед, чтобы прийти сюда раньше других?

— Впечатляет, — по голосу я опознала оператора. — Но с тебя все равно ужин. Вид хорош, не хуже Шихуа. Жаль, мы тут не первые.

Чу дернулась было, чтобы пойти поприветствовать режиссера, но что-то дернуло меня, а я — её. Меня, наверно, интуиция, её — мои пять пальцев за штанину. Мы за камнем (плевать, что бутафорским) и деревом. Не видно нас, а если не шуметь, то и не слышно.

А я хочу понять (для себя), что за человек Ян Хоу. Люди нередко раскрываются в общении с приятелями отчетливее, чем в казенных разговорах с сотрудниками. Значит, что? Прикидываемся кустиком и не шуршим веточками.

— Играть со временем я пока не научился, — веселье отчетливо слышно в голосе режиссера. — Придется тебе снять так, чтобы любой сказал: они не первые, они единственные.

— Ох-хо, — подавился смехом-кашлем Бу. — Твои запросы не становятся скромнее.

— Что поделать. Стандарты индустрии повысились. Надо соответствовать, а еще лучше — превосходить. Но теперь у меня есть муза.

— Я не ослышался?

— Нет. Всю жизнь считал, что коллеги сильно приукрашивают роль их так называемых муз. Якобы те их вдохновляют, дают направление творчеству. Думал, речь о горизонтальном направлении. Зря смеялся.

— Ты это серьезно, Хоу?

— Никогда не был серьезнее. Правда, моей музе два года. И любой, кто пошутит про направления, получит от меня штативом.

— Ай-ё… Тебя поздравить или выразить сочувствие?

— Не знаю. Но сам посуди: у нас всё получается.

— Кроме пещеры Шихуа.

— Забудь про Шихуа. Сделаем лучше. Тао, мой взгляд никогда не был таким ясным. Всё буквально искрит. Что говорить: даже господин Лянь проникся. А его слово в нашем деле дороже нефрита.

— Тогда у меня есть для тебя отличная новость, друг. Время цветения красавицы коротко, а твоей музе увядание не грозит еще долгие годы.

— А ведь ты прав. Но есть еще кое-что. Меня тревожит ее мать.

— С ней-то что не так? Такая милая и вежливая женщина.

— Еще скажи: простушка. Нет, Тао, в госпоже Лин есть какое-то несоответствие. Загадка. Или я совсем ослеп.

— Любишь дом, люби и ворон на его крыше.

— Ха! Псевдоним Бай Я придумала маме Мэйли.

На этом моменте приятелей прерывают. Шум шагов, голоса, какой-то металлический звук. Пока здесь не соберется толпа, лучше не выползать из-за кустика. Чу так на меня таращится, что понятно: ей не надо объяснять всю преждевременность выхода из укрытия. Сидим в «засаде», и я вспоминаю, говорила ли мама при мне о воронах, крыше и любви.

Скорее всего, нет, я бы запомнила. Про ворон-то! Вряд ли про дом тут — буквально. По логике, если собрать крупицы моих знаний местного языка и понимания завихрений хода мыслей аборигенов, выходит что-то вроде нашего: «Любишь меня — люби и мою собаку». То есть, симпатию к конкретному человеку стоит распространить на всё его окружение. Хех, если я права, наш оператор еще и философ.

Новость про музу — это, конечно, нечто. Нежданчик в полном смысле того слова. Отжег наш благородный тополь по полной. Муза… С чем вообще едят ваших муз, уважаемые жители Поднебесной? У вас же всё не как у всех. Не знаешь, чего теперь ждать бедной маленькой вороне.

Одно радует: о неверных направлениях режиссер не думает. Гора с плеч. Как минимум — бутафорская каменюка, что нас заслоняла. Кстати говоря: там народ подтянулся, можно уже на фоне рабочего беспорядка тихонечко за спинами проскочить.

Что мы и делаем. Реализуем успешно, даром, что стелс мне, как умение, не выдали. Поворачиваюсь к Чу лицом, прижимаю ладошку к губам. И пальцами затем вдоль губ провожу, как бы застегивая молнию. Хризантема судорожно кивает и кусает губы.

Вот и проверим, болтушка ты или нет, скромная наша помощница. Я ставлю на «нет», но чем местные демоны не шутят? А если и «да». Кто ей поверит?

— Мэйли? — встрепенулся Ян при виде меня. — Думал, ты вернулась в отель.

Мотнула головой.

— Гуляла, — нарисовала пальчиком в воздухе круг. — Дым резал глазки.

Спиной чувствую, как бьет крупная дрожь тело младшей помощницы Чу. Так боится попасться на подслушивании разговоров старших?

— Молодец, что сказала, — кивнул щегол. — Буду иметь ввиду при дальнейшей работе.

Улыбнулась в ответ. «Во всех дальнейших работах», — послышалось мне. Так-то я не против побыть чьим-то вдохновением. И методы работы Яна Хоу меня вполне устраивают.

Съемки в рукотворной пещере идут бодро и четко. Бу что-то бурчит между сценами (я уловила краем уха про задачи из разряда неосуществимых). Но это, как мне кажется, он прибедняется: кадры просто шикарные получаются.