Я здесь...

Сид. В дергающемся ультрафиолете он кажется бледным как полотно, глаза сверкают, как у ненормального, а из одной ноздри стекает тонкая струйка крови. Такое случается, когда через нос вдыхают амфетамины и прочее дерьмо.

Вот идиот!

Я хватаю его за плечи и разворачиваю к себе, и он тут же расцветает в улыбке:

— Привет!..

— Что это с тобой? — требую объяснений.

— В каком смысле? — проследив за моим взглядом, Сид подносит руку к лицу, поспешно вытирает пальцем кровь. — А, это… В прошлом году мне нос сломали, с тех пор такое часто происходит.

Он шмыгает, ждет от меня продолжения, сияет как новый пятак.

— Правда?

— Ну да… — отвечает он растерянно, и тут же до него доходит. — Лик, послушай, я чист!

Толкаю его в твердую грудь:

— Мне плевать! Свободен.

Я вроде и собираюсь отвернуться и уйти, но ловлю шнурок его капюшона, накручиваю и накручиваю на палец, зацикливаюсь на действии. За пределами магнитного поля этого парня меня ждет реальная жизнь, где все ржавое, тяжелое и сломанное…

Сид пьян, шатается, отчаянно сверлит меня взглядом и вдруг упирается лбом в мой лоб. И эти глаза оказываются слишком близко, а во мне до бешеной скорости разгоняется кровь. Все, что мне нужно от гребаной жизни сейчас здесь, передо мной. Зажмурься и прыгни с разбега, там небо…

Но на мое плечо ложится рука, и раздается голос Влада:

— Лика, все нормально?

Вот и конец сказке.

Я чертыхаюсь и втягиваю голову в плечи, но Сид сегодня подозрительно мирный: нахально улыбается Владику в лицо, подмигивает мне и отваливает.

Влад с Олей опоздали к эпичной пьянке, озираются кругом, растерянно на меня пялятся. А я все. Я на выход. Нагулялась.

Глава 36

Выруливаю на крыльцо, прищуриваю глаза: как бы еще в этой измороси приметить авто с шашечками?

Шурша по слякоти шинами, ко мне тихо приближается заляпанная грязью иномарка, опускаются тонированные стекла, и в окошках возникают незнакомые веселые рожи:

— Красотка! Развлечемся?

— Мне домой надо! — Упрямо мотаю головой.

— Да не вопрос! Подкинем! Садись!

Размякшим от алкоголя мозгом я понимаю, что этого делать не следует, но мне безразличны последствия. Куда угодно, только не в пустую квартиру… Смело шагаю вперед, хотя сильно штормит.

— Ты дура, да? — раздается из-за плеча, я оглядываюсь. Сид тоже недалеко от меня ушел — еле держится на ногах. — Как же тебя теть Марина одну в такое заведение отпустила? Ладно бы с парнем, но твой мажорик сегодня вроде как отдельно.

— Восемнацть мне. Уже… — кое-как формулирую я и для вескости тычу в воздух указательным пальцем. Авто с веселыми ребятами тихо отъезжает ни с чем.

Сид кладет ладони на мои плечи и мотает головой:

— Понятно. Взрослая… Но я тебя одну все равно не отпущу! Погоди, сейчас все будет!

Каким-то чудом удержавшись на ногах, Сид шагает к стоянке и взмахивает рукой. Перед ним тормозит такси, он открывает переднюю дверцу и о чем-то говорит с водителем. Машет мне, подбегает и, поддерживая под локоть, ведет к машине.

Никогда в жизни я еще так не напивалась. Перед тем как отрубиться на заднем сиденье, диктую адрес, а Сид переводит водителю мой словесный понос с пьяного на русский.

В следующий момент я открываю глаза и нахожу себя уже в родной тесной прихожей. Ноги разъезжаются, но Сид, сцепив грабли вокруг талии, усаживает меня на пол, избавляет от ботинок, скидывает рюкзак и магическим жестом извлекает оттуда сразу две бутылки довольно приличного вина.

— Это пойло продают в магазе на углу. Таксист попался понимающий, так что я сгонял и купил.

Сид тащит мое безвольное тело в комнату и мешком бросает на кровать. Оскорбившись от такой бесцеремонности, пытаюсь сесть и предпринять хоть что-то для восстановления правопорядка в собственной квартире, но мелкий уже гремит ящиками шкафов, отыскивает штопор, возвращается и с громким чпоком, вызвавшим у него приступ гомерического хохота, открывает бутылку.

Я наблюдаю за его длинными пальцами. Я помню, что он делал этими пальцами.

***

Окно открыто, мы курим, сидя на подоконнике. Март выстудил комнату, но нам на это наплевать. Сид снова кажется мне ангельски прекрасным, задушевным и понимающим, его улыбка сияет ярче солнца, но я, даже пьяная, на это больше не куплюсь.

Он выбрасывает окурок, и тот звездочкой летит в темноту.

— Так. Ладно! — Сид запрокидывает бутылку, глотает вино и слезает с подоконника. — У тебя же днюха недавно была, восемнадцать лет! Тебе теперь можно все.

Он подходит к полке с кассетами и CD и с поразительной аккуратностью извлекает из основания стопки мамин диск с названием «Romantic Collection», долго фокусируется на списке песен и в радостном предвкушении поднимает вверх указательный палец:

— О! Круто! Слезай.

— З-зачем? Я п-плохо танцую.

— Танцевать буду я! — Сид склоняется над музыкальным центром, возится с кнопками. — Я пьяный. Сейчас будет стриптиз!

Давлюсь вином и захожусь мучительным кашлем.

— Сид, угомонись! — но все же покидаю подоконник.

Из динамиков слышится:

«…All that I have is all that you've given me

Did you never worry that I'd come to depend on you…»

И мелкий засранец начинает на удивление плавно двигаться, опускает голову, закусывает зубами футболку и тянет ее вверх, оголяя пресс. Он смотрит на меня так, что я мгновенно трезвею.

До меня доходит, что он прикалывается, только когда по его лицу скользит улыбка. А он залезает на журнальный столик и затейливо снимает футболку. Хлопает себя по заднице, оглядывается, но грустнеет и с досадой машет рукой:

— Нет, рыжая, так не пойдет. Я один стесняюсь. — Он обхватывает мои запястья и помогает взобраться на столик. У него не все дома, но я поддаюсь происходящему веселому абсурду.

Дальше мы вдвоем извиваемся на ограниченном пространстве столешницы и орем на два голоса:

— Oh you'd better stop before you tear me all apart

You'd better stop before you go and break my heart

Ooh you'd better stop!!!

В этот момент столик под нами плавно складывается.

Падая, Сид увлекает меня за собой, мы с грохотом оказываемся на полу, и соседи аккомпанируют нам стуком по батарее.

Валяемся рядом, Сид, как на грех, без футболки.

Он разглядывает меня, и в его ледяных глазах мечется такая запредельная печаль, что я на миг теряю бдительность.