Яд древней богини

Рулевой молча кивнул. Болтовня пассажира раздражала его.

–  И тамплиеры были здесь?
– скептически усмехнулась Карина.
– Их-то какими судьбами занесло на Тянь-Шань?

–  Рыцари искали, куда бы спрятать сокровища ордена, и не придумали ничего лучше, как построить на одном из здешних островов свой замок. В его подвалы они тайно перевезли накопленные богатства. А что? Местность непроходимая, особенно в те времена… добраться до озера мог далеко не каждый.

Рулевой сердито хмыкнул. Он замедлил ход, заглушил мотор и буркнул:

–  Смотрите вниз. Ряби нет, видимость отличная.

Кладоискатель сейчас же наклонился над водой, пристально всматриваясь в глубину. Карина последовала его примеру. В прозрачно-синей толще воды происходило какое-то движение… от напряжения глаз стало казаться, будто на дне проступают очертания развалин - крепостная стена, башня…

–  Вот он! Замок тамплиеров!
– закричал молодой человек.
– Видите? А я не взял с собой акваланг! Какая жалость!

Он схватил фотоаппарат и лихорадочно защелкал, пытаясь запечатлеть фантастическую картину.

–  Зря это все, - ухмыльнулся киргиз.
– Ничего не получится.

Карина наклонилась ниже, подводный вид заворожил ее. Неужели на дне озера действительно…

Она не додумала мысль, ее отвлекло другое: размытые пятна и линии сложились вдруг в черты лица… будто кто-то невидимый смотрел сверху в глубину, отражаясь в ней, как в мутном зеленовато-синем зеркале. Демон?.. Его губы тронула жуткая, едва заметная улыбка…

–  А-ааа! А-а-аа!
– закричала Карина, отпрянула назад, зажмурилась.

–  Что случилось?
– всполошился кладоискатель.
– Что вы там увидели? Карина! Что там было?!

Он перегнулся через борт и неистово щелкал фотоаппаратом, торопясь уловить ее видение.

–  Сокровища Иссык-Куля охраняет дракон, - захохотал рулевой, надвигая войлочную шляпу на глаза.
– Он своего нипочем не отдаст.

Карина застыла, пораженная. У нее напрочь отбило интерес к сокровищам и затопленным городам.

–  Поедемте назад, - попросила она киргиза.
– Мне нехорошо.

–  Это от солнца, - суетился возле нее молодой человек.
– Надо было вам шляпу надеть, киргизскую, из тонкого войлока. Отличная защита от солнечных лучей. Вы перегрелись.

Он велел рулевому поворачивать. Акваланг кладоискатель оставил в номере, так что нырнуть сегодня не удастся. Да и пленки не терпелось поскорее проявить.

В гостинице царила прохлада. Карина купила бутылку минералки и закрылась у себя, легла. Перед глазами стояла улыбка Демона… Что с ней? Солнечный удар?

Она провалилась в забытьи, а проснулась от стука в дверь. Это пришел поделиться горем кладоискатель.

–  Чертов киргиз был прав!
– выпалил он, врываясь в номер Карины.
– Вот! Все насмарку! Ни одного стоящего кадра.

Он размахивал пленкой, сокрушался и тыкал в нее пальцами, проклиная на чем свет стоит ехидного рулевого, свой фотоаппарат, палящее солнце и коварное озеро.

Карина невольно засмеялась, опомнилась. Она не среди Тянь-Шаньских гор, а в Москве, в своей квартире. Звонок телефона окончательно отрезвил ее.

–  Кариночка, я безумно соскучился по тебе, - прошептал в трубку Межинов.

–  Ну, так приезжай…

Она открыла шкатулку и достала оттуда киргизские серьги с бирюзой, зеленовато-голубой, как оттенки озерной воды. Надела, подошла к зеркалу… Сильное, неистовое желание страстной, плотской любви вспыхнуло в ее крови, закипело пожаром. Если его не пригасить…

Рудольф позвонил в дверь, и Карина сразу, едва он вошел, прильнула к нему всем телом, горячо дыша, изнемогая от любовной истомы… Бурные ласки закончились слишком быстро, а вулкан внутри Карины продолжал извергать пламя.

–  Еще… - шептала она, задыхаясь.
– Давай, милый.

Она так и не получила того, чего хотела. Мог ли Межинов утолить ее любовную жажду? Мог ли утолить ее другой мужчина?.. Другой - мог. Но не желал. Глаза Карины наполнились слезами. Ее тело горело, а душа, опустошенная лихорадочными, бесплодными порывами, стенала, молила… Кого? О чем?

Демон со звездами в волосах смотрел на ее муки, улыбался из своей недосягаемой дали…

Глава седьмая

Женщина, бравшая у Евы уроки испанского языка, работала в страховой компании, а муж уговаривал ее перейти в туристическую фирму своего брата.

–  Английским и немецким я владею сносно, французским чуть-чуть, а по-испански ни слова не понимаю, - сокрушалась дама.

Способности к языкам у нее, наверное, были врожденные. Это Ева почувствовала с первого же занятия. Полсотни уроков - по три в неделю, и разговорный минимум она освоит.

Между Евой и будущей сопровождающей туристических групп установились теплые, доверительные отношения. Они пили вместе кофе с коньяком, болтали, делились маленькими секретами.

–  В эту субботу муж везет меня в Абрамцево, - провожая Еву после очередного урока, сказала дама.
– Погода обещает быть прекрасной. Не хотите прокатиться, посмотреть усадьбу Аксаковых, парк?

–  С удовольствием, - выпалила Ева, запоздало понимая, что в Абрамцево ее влечет отнюдь не дом Аксаковых.
– А как мы поедем? На электричке?

В Абрамцево до переезда в Москву проживала мать Руднева, там Гордей Иванович рос, учился в школе. Вдруг оттуда протянется слабый, пусть едва заметный, но - след? Ведь должно же существовать объяснение происходящему в их семье? А Ершов? Он, кстати, откуда родом?

–  …на нашей машине, - долетел до Евы обрывок предложения.

Она погрузилась в размышления и упустила начало, но переспрашивать не решилась. Итак, они едут на машине. Что ж, отлично!

Дама, любезно улыбаясь, попрощалась с преподавательницей.

–  Так мы за вами заедем!
– сказала она напоследок, закрывая за Евой дверь.

Вечером того же дня Ева заявила Смирнову, что в субботу едет в Абрамцево. Ее пригласили на загородную прогулку.

–  Я там уже был, дорогая, - нахмурился он.
– Ты знаешь. Никакого толку! Одна пустая трата времени.