Яд из бездны

Наконец впереди показалось дорожное разветвление и эстакада, круто заворачивающая на северо-запад.

– Другого маршрута нет!
– покачал головой Бинт.
– Эстакада — ближайший путь к пригороду с его промзонами.

С того места, где находился отряд, хорошо было видно, что многие пролёты надземной дороги пострадали от боевых действий во время «Великого нашествия». В сторону города тогда полетели неконтролируемые снаряды с полыхнувших арсеналов одного из натовских крейсеров. Некоторые ракеты взрывались в воздухе, другие детонировали уже на земле.

Обходя дыры и проломы в асфальте, они поднялись наверх и остановились, чтобы передохнуть.

Солнце раскраснелось. Медленно дрейфуя к тёмной линии горизонта, оно предвещало близкое наступление сумерек. Некрасов хорошо осознавал, что ночевать им придётся на улице, на территории лютых охотников, которым не составит большого труда выследить и прикончить троицу неудачников. Был бы он один, то для ночёвки нашёл бы какую-нибудь щель или высокое дерево, но эти двое, что плелись позади и непростительно громко шаркали ногами, висели на хребте балластом, который он не имел права бросить.

«А ведь они мне уже не нужны», - промелькнула вдруг мысль.

В эту минуту он рассуждал, как Гарпун, с той лишь разницей, что его принципы, сохранившиеся в глубинах самосознания, не позволяли принимать эти размышления всерьёз.

Эстакада просматривалась на сотни метров вперёд: немного автомобилей, вздыбленные пласты асфальта, повалившиеся фонарные столбы — всё неподвижное и абсолютно мёртвое.

– Ладно, отдохнём немного, - проговорил Некрасов.
– До темноты не успеть, а рвать жилы в холостую дело неблагодарное.

Он опустился на асфальт и прислонился спиной к дорожному ограждению. Достал из кармана пластиковую бутылку с водой и сделал пару глотков.

– Не выбраться нам отсюда, - устраиваясь рядом, отозвался Лёха Бинт.
– Ночью каннибалы активнее. Наверняка кого-нибудь из нас заберут.

Он выдавил улыбку и с нежностью погладил воронённый ствол дробовика.

– Но я не жалею, - добавил он.
– Наконец-то я на что-то решился. Ведь каждый сам решает за себя. По крайней мере должен это делать. Да и к смерти я уже давно готов.

Некрасов криво улыбнулся и покачал головой.

– Ну раз такие дела, может отдашь ружьё и патроны мне?
– сказал он.

– Ещё чего!?
– рассмеялся медик.
– Вот когда сдохну, тогда и забирай. А пока руки прочь...

Кряхтя и постанывая, в некотором отдалении пристроился Гарпун. С того момента, как они выбрались из канализационного коллектора, бывший хозяин рыбзавода хранил молчание. Казалось, последние события выкачали из него всю жизненную энергию. Под глазами появились тёмные круги, морщины на щеках стали глубже, а взгляд, всегда поражавший Некрасова звериной проницательностью, потускнел и поблек.

– Что-нибудь не так?
– обращаясь к старику, спросил Некрасов.

– Всё как надо, - отмахнулся дед.
– Просто от голода брюхо ноет.

Гарпун зябко поёжился и поплотнее завернулся в трофейную куртку. Разговаривать он не хотел и демонстративно отвернулся.

«Что-то старик совсем сдал, - подумал Некрасов.
– Или он изменил собственные планы, или ему есть что скрывать».

Состояние физического покоя расслабляло. Он не то чтобы потерял чувство опасности, просто отгородился от него ощущением умиротворения. Сразу же захотелось прикрыть глаза. Он понимал, что эта непростительная слабость, может дорого им всем обойтись, но противиться сну уже был не в силах...

3

К реальности вернул отдалённый расстоянием крик зомби. Некоторые твари умели издавать на удивление пронзительные, гортанные вопли, от которых у обычного человека в жилах застывала кровь. Такие уникумы всегда вызывали особый страх, потому что отличались от основной массы особыми талантами. Они словно вожаки управляли группой и быстрее остальных выходили на след.

– Как же не кстати я вырубился, - вскакивая, процедил Некрасов.
– Сколько прошло времени?

Похоже медик заснул тоже, но его пробуждение не было таким импульсивным. Он долго не мог сообразить, где находится и, что, собственно, происходит.

Некрасов бесцеремонно пнул его ногой и, пригнувшись к земле, огляделся по сторонам. Солнце скрылось за высотками, от чего быстро потемнело. Каждый угол или тёмная щель могла скрывать опасного врага, угроза могла затаиться даже там, где меньше всего ждёшь.

Его словно обожгло, когда он заметил что Гарпун исчез. Только на том месте, где сидел старик, осталась полупустая бутылка, да обгрызенная корка хлеба.

– Чёрт! Куда же запропастился этот мясник?
– Некрасов жадно потянул носом.
– Всё-таки этот урод решился на свою опасную игру.

На душе заскреблись кошки, нехорошее предчувствие вновь заставило испытать неконтролируемый страх, как год назад, когда они с Костяном сидели на бочке бензовоза и тщетно надеялись, что упыри уберутся.

– Может, ему приспичило. С кем не бывает?
– отозвался Бинт.
– Подождём немного, а тогда...

– Никого ждать не будем, - рявкнул Некрасов.
– Давай, собирайся. Надо валить отсюда, пока нечисть не просекла, как до нас добраться.

Повторять дважды не пришлось. Тревога напарника передалось и медику. Он вскочил на ноги и, сжимая дробовик, осмотрелся вокруг.

– Уже ползут!
– дрожащим голосом, проговорил он.
– Вон там...

Бинт кивнул в сторону, откуда они некоторое время назад сами пришли. Оттуда доносились приглушённые шорохи и едва слышное мычание.

– Надо оторваться пока не наступила кромешная темень, - сказал Некрасов.
– Отыскать надёжное укрытие с запасным выходом или на худой конец высокое дерево.

– Тебе виднее, - бросил Бинт.
– Только на дерево я не полезу.

4

Дорожная эстакада казалась бесконечной. В мерцающем свете молодой луны, она напоминала извивающуюся металлическую ленту, местами пробитую насквозь, замусоренную ржавым барахлом и другим ненужным хламом.

На их счастье жмуров впереди не было. Зато тварями кишело за спинами. Зомби шли по следу неотступно, с настойчивостью стаи хищников, преследовавших ускользнувшую добычу. Нельзя было останавливаться даже для минутной передышки, потому что разрыв между ними и упырями, мог сократиться в считанные секунды.