Яга - не баба

– Не буду, - заверил Змей Горыныч. – Тем более, девок тамошних я как облупленных изучил, да и достопримечательности успел разглядеть. Скучно, скучно. Пора менять место экспо… дисгар… дислокации, во!

– Пора, - согласился я. – А барашки тебя уже ждут возле моей избушки. Только смотри, солжешь – я обижусь, и век тебе настойки на мухоморах не видать.

– Ты что? – картинно возмутился Горыныч. – Я ни в жисть! Друзей не обманываю.

– Главное, не забудь свое обещание.

Глава 22-2

А то знаю я, как бывает. Уже получил Абу вместо Булата, потому что у Змея развился склероз. Мы допили бутылочку настойки. Так как Горыныч лакал в три горла, а мы с Васькой – всего в два, на этот раз я был трезв как стеклышко. И когда Горыныч решил полететь и извиниться перед жителями Деркача лично, вцепился в одну шею, Васька – в другую, иначе извинения могли бы плохо кончиться. Так мы и спать легли в пещере Змея, потому что я боялся, что он на пьяную голову… головы наделает бед. А утром, едва взошло солнце, бодрые голоса трех голов возвестили:

– И где наша баранинка?

– Возле избы, - просипел я. – Избушки Бабы Яги.

– Понял и полетел завтракать.

Я с трудом поднялся. Спать на груде золота – то еще удовольствие, я вам скажу. Ощущение было такое, будто Змей Горыныч всю ночь танцевал на мне танго. А где Васька? Я огляделся по сторонам. Василий Мышеславич нашелся неподалеку. Он зарылся в груду золотых монет и счастливо посапывал, обнимая крупный алмаз.

– Васька, подъем!

Кот подскочил на четыре лапы и пронесся мимо меня. Куда, интересно? Я вышел за ним. Василий осоловело оглядывался по сторонам.

– Показалось, что меня Яга зовет, - зевнул он и поплелся было обратно к пещере, когда я перехватил его за шкирку:

– Ты куда это?

– Досыпать.

Вот гад! Но я промолчал и не стал выливать на бедную Васькину голову всего своего негодования. И что мне делать? Догнать Горыныча? Дожидаться его здесь? Я до сих пор не мог решить, вместо этого переминался с ноги на ногу. Решил все-таки подождать Змея и лично напомнить, чтобы он больше не преследовал жителей Деркача, потому что, как уже выяснилось, у Горыныча были те еще проблемы с памятью. Впрочем, вскоре довольный Змей появился на горизонте. Он мерно махал крыльями, потяжелевшее брюхо едва не задевало верхушки деревьев.

– А, проснулись! – Горыныч спланировал на поляну и потянулся. – Там вас уже ждут, беспокоятся.

– Да, мы сейчас отправимся домой, - заверил я. – Только, прошу, не забудь своего обещания и не прилетай больше в Деркач.

– Обижаешь, - протянула первая голова.

– Да у меня память, как у молодого, - прибавила вторая.

– Не прилечу, - фыркнула третья. – А за баранинку спасибо. Если понадобится еще куда-то не прилетать, сообщи, плата та же.

– Надеюсь, что не понадобится, - усмехнулся я. – До встречи.

Свистом подозвал ступу, сбегал за Васькой, зашвырнул его внутрь и забрался сам.

– До встречи. Благодарю за гостеприимство, - сказал змею.

Тот выпустил облачко дыма сразу тремя головами. Видимо, это означало прощание, поэтому ступа взмыла в небо, а я заметил, что Васька подозрительно молчит и пыжится.

– Ты что, обиделся на меня? – спросил у кота. – Не обижайся, Василий.

– Я не… Тьфу!

И Васька выплюнул на дно ступы большой алмаз, а затем осторожно подгреб его к себе лапой.

– Воровать нехорошо, - заметил я.

– Думаешь, Змей знает, сколько в пещере точно камешков? – Кот снова насупился. – Он даже название городка запомнить не смог.

– Дело не в том, знает он или нет, а в самом факте воровства, Василий.

– Да ладно! – Тот надулся и стал похож на шар. – «Дело в факте воровства, дело в факте воровства». Змей что, сам этот алмаз добыл, купил, нашел? Нет, он его украл! А я украл у него. Минус на минус, как известно, дает плюс.

Я тихо рассмеялся. Ох, и Васька! Ох, и прохвост! Змей-то, конечно, вряд ли ведет учет алмазов, но впредь буду брать с собой Руслава, он точно чужого не возьмет.

А ступа пошла на снижение над избушкой. Хельга и Руслав сидели на крылечке, ждали нас.

– Привет. – Я выбрался из ступы и даже не упал, как у Горыныча. – Всё, дело сделано. Горыныч обещал больше не летать в Деркачь, так что я слово сдержал. От Елисея и Василисы новостей не было?

– Не было, - раздался голос у меня за спиной.

Я резко обернулся, Васька зашипел и выпустил когти, а Кощей подошел ближе. Он не изменил себе: черная рубашка, черные штаны, черный плащ, еще и черная корона, и посох в руках. Какого цвета? Нет, не черного, серого. И ни одна ловушка его не остановила.

– А я как раз собирался к тебе в гости, - сказал нежданному визитеру.

– Я так и понял, - кивнул Кощей. – Поэтому решил, что проще прийти самому, чем снова терпеть вас в моем жилище. Я так понимаю, визит королевича Елисея – твоих рук дело?

– Да, моих, - не стал скрывать. – Так что я свое условие выполнил, и дочь твоя выходит замуж. Сдержи и ты свое слово.

– Подожди, мы так не договаривались. – Кощей погрозил мне пальцем, и я заметил черный лак на ногтях. – Между «ты женишься на моей дочери» и «непонятно кто женится на моей дочери» - целая пропасть!

– Что-то ты не сильно сопротивлялся, когда её у тебя похищали, - заметил я. – И потом, Василиса и Елисей отлично смотрятся вместе. Не находишь?

Кощей согласно кивнул, но выглядел все равно недовольным.

– Жениха для Василисы мы нашли, Елисей её увез. Что не так?

– Все так, - признал Кощей.

– Тогда и ты нам помоги найти и извести Черновея.

А сам подумал об Арише. Всё ли у неё в порядке после того, как помогла мне бежать? А может, Черновей её наказал? Или издевается над ней? Увы, никак не проверишь.

– Отыскать Черновея несложно, - ответил Кощей. – На северной окраине столицы есть маленькая избушка. Вы узнаете её по флюгеру в виде сороки, отличается от привычных петушков. Там Черновей и засел, выжидает шанса грань взломать.

– И что нам делать? – спросил я.

– А это уже не мои проблемы. – Кощей пожал плечами. – Ты тоже слово не до конца сдержал, так что на этом расстанемся. Поторопитесь, Черновей долго ждать не будет.

Кощей щелкнул пальцами и растаял, словно облачко, а я так и остался стоять посреди поляны. Вот угорь! Сам на грань зубы точит, сам и помогает, сам и запутывает. Но в одном Кощей прав: если мы хотим остановить Черновея, надо поторопиться.