Янтарь и Лазурит

Лавка свитков и чернил находилась в менее оживлённом месте, вход украшала табличка с нарисованными крест-накрест кистями, напоминающими два пересекающихся меча. Внутри находились как трактаты великих мудрецов, так и пустые свитки, которые хранились в специальных бамбуковых горшках. В нос сразу ударил запах сильных благовоний, что отпугивали надоедливых и прожорливых насекомых и помогали поддерживать содержимое лавки в целости и сохранности; Кохаку часто здесь бывала и уже привыкла, а вот Рури с его более чутким с детства нюхом нахмурился и остановился на пороге.

Кохаку насмешливо посмотрела на него и затем крикнула:

— Джинхён-а!

Скорее всего, её друг находился в подвале, где обычно создавал свои эротические романы. Она потащила Рури за собой и только потом отпустила его руку, а также сняла капюшон, чуть не задев металлический колокольчик фурин* висящий у прилавка. Она помнила их из детства и рассказывала об этом Джинхёну, поэтому друг попросил ремесленника изготовить один для неё, но она побоялась оставлять такой у себя. Он не расстроился, а настоял, чтобы Кохаку сама разрисовала лист крепившейся к колокольчику бумаги, что она и сделала, неумело изобразив лису, дракона и цветы. И тогда Джинхён повесил фурин у себя в лавке, дописав: «Здесь рождаются истории». Перед этими словами Кохаку добавила три аккуратных иероглифа «???»** которые прекрасно помнила с детства — они как раз отражали суть этого места.

* Фурин (яп. ??) — колокольчик из металла или стекла с прикреплённым к нему листом бумаги.

** Хицубокуши (яп. ???) — перо, чернила, бумага

Почти сразу внизу послышался шум, люк у прилавка отодвинулся, оттуда показалась голова. Волосы юноши, должно быть, изначально были аккуратно заколоты в пучок на затылке, но уже растрепались и прядями торчали, хотя бы мангон* удержался на лбу.

* Мангон (кор. ??) — повязка на голову, часть причёски «санту».

— При… — начал было он, но Кохаку в ужасе расширила глаза и так яростно посмотрела на него, будто сейчас вцепится в глотку, что он захлопнул рот и икнул. — Вы ч-что-то ищете?

Из подвала поднялся младший брат Джинхёна, о чём он сам уже жалел — плаксивый голос выдавал его.

— Джинги-я, — улыбнулась Кохаку как ни в чём не бывало. — Джинхён здесь?

Перепуганный юноша сглотнул и сложил перед собой дрожащие руки:

— Д-да, хён* внизу.

* Хён (кор. ?) — обращение младшего брата к старшему, необязательно кровному родственнику.

Кохаку и шага сделать не успела, как вслед за Джинги показалась голова Джинхёна. Весь перепачканный в чернилах, даже лицо умудрился измазать, зато в отличие от Джинги его волосы были заплетены в аккуратный санту*.

* Санту (кор. ??) — пучок с головной повязкой мангон (кор. ??), носили знатные мужчины.

— Нуним*! — Радостная улыбка озарила лицо Джинхёна, хоть кто-то радовался встрече с Кохаку.

* Нуна (кор. ??) — обращение младшего брата к старшей сестре. Нуним (кор. ??) — более вежливая версия слово «нуна».

Он отодвинул Джинги в сторону и подошёл к ней, держа в руках несколько бамбуковых свитков.

— Читателям так понравился человек-дракон на заднем плане, что я решил нарисовать следующую историю про него, — с гордостью заявил он и самодовольно задрал подбородок. — Вот, посмотри.

Кохаку знала много старых легенд и помнила разных существ, о которых часто рассказывала Джинхёну. Он вдохновлялся ими и, несмотря на жанр романа, всё равно включал их в сюжет. На удивление, людям это нравилось, хотя лисам они давно перестали поклоняться. Даже говорить о «бывших божествах» было не принято.

Совершенно позабыв о цели своего визита, Кохаку взяла свитки, уселась на прилавок и принялась рассматривать иллюстрации о том, как сбежавшая от родителей человеческая девушка соблазняла дракона, который оказался не против. Тушь ещё не высохла, поэтому она держала аккуратно, чтобы случайно не смазать. У Джинхёна неплохо получилось нарисовать хвост дракона — почти как настоящий, да и сама история оказалась хорошей, Кохаку даже пришлось посильнее свести ноги — слишком сильно она погрузилась в сюжет.

Рури взглянул лишь на первый свиток, покраснел и мигом оказался у выхода из лавки.

— Стоять! — крикнула ему вдогонку Кохаку. — А то наш монстр и тебя растерзает.

— Ты знаешь про него?

— Дай мне немного времени, — усмехнулась она и вызывающе изогнула брови, затем вновь опустила взгляд, дочитывая последнюю страницу.

Кое с чем Джинхён всё же ошибся.

— Джинхён-а, у драконов два.

Тот непонимающе посмотрел на неё и переспросил:

— Хвоста?

— Нет, Джинхён-а, не хвоста, — неоднозначно добавила Кохаку и выразительно посмотрела на него.

Вскоре его взгляд наполнился прозрением и он воскликнул:

— А! Не хвоста, значит…

Он усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Это я могу исправить, только не очень понимаю, как выглядит, — задумчиво произнёс он. — А остальное?

— То есть хвост ты понимаешь, как выглядит, а это — нет? — хихикнула Кохаку. — Остальное мне нравится.

Она бросила взгляд на Рури, который стоял у выхода из лавки и с надеждой смотрел наружу. Кохаку и подумать не могла, что друг её детства тоже интересовался жутким чудовищем, жестоко убившим несчастную женщину, и, возможно, желал с ним поквитаться. Но раз он всю жизнь провёл в другой стране, то только какая-то серьёзная причина заставила его прибыть в Сонгусыль, и вряд ли ей являлась Кохаку, раз Рури даже не помнил её.

До неё доходили слухи об ордене монахов Цзяожи, охотящимся за нечистью, и похоже, её друг являлся их адептом.

— Спасибо, нуна, — Джинхён с улыбкой забрал страницы. — Тебе что-то нужно?

— У вас тут запасной одежды не найдётся? А то я привлекаю к себе внимание. — Она чуть приоткрыла плащ и продемонстрировала жёлтые и персиковые цвета своего наряда.

— Женской нет.

— Давай сюда мужскую.

Кохаку поняла намёк, чем вызвала улыбку на лице Джинхёна.

— Она внизу, нуна может спуститься и переодеться.

Ноги уже несли её к лестнице в подвал, но тут она вспомнила про Рури и ещё раз посмотрела на него, крикнув:

— Никуда не уходи, я быстро!

Она мигом скинула с себя плащ, развязала ленту и стянула верхнюю одежду, небрежно отбросила светло-жёлтую чогори в сторону, оставляя лишь нижнее бельё. По полу были разложены разрисованные свитки, некоторые скомканы. На низком столе, возле которого находились две подушки, лежали начатые иллюстрации, а также кисти, тушечница и сама тушь.

Кохаку скомкала свою одежду и положила на свободную часть пола. Из ящика достала светло-коричневую чогори и тёмные мужские паджи*, которые быстро надела. Захватив с собой свой плащ, она взлетела по лестнице и взглянула на Рури, боясь, что он мог сбежать, но тот по-прежнему стоял у порога. Джинги протирал пыль, а Джинхён сидел у прилавка, рассматривая свои иллюстрации.

* Паджи (кор. ??) — свободные мешковатые штаны.

— Джинхён-а, — позвала Кохаку и подошла к нему, — до тебя доносились слухи о монстре?

Он с подозрением прищурился.

— Ты же не собираешься ловить его?

— Ещё как собираюсь!

— Нуним, это опасно, — с тревогой в голосе произнёс Джинхён, а Кохаку нахмурилась. Ему оставалось только вздохнуть. — Раз ты уже приняла решение, то всё равно найдёшь его, так что лучше узнаешь от меня. В нескольких часах ходьбы отсюда, в сторону деревни Паллюн, находится разрушенный храм — в нём и… — Джинхён сглотнул. — Убили женщину.