Янтарь и Лазурит

— Премного благодарю, но мне не нужна ваша жертва.

— Но Шуаньму поплывёт с тобой?

Кохаку вновь изогнула брови. Почему-то это генерал решил вспомнить о нём? Она обернулась и заметила, как Рури молча стоял в стороне и не вмешивался в серьёзный разговор важных особ. Затем она вновь посмотрела на Ю Сынвона и спокойным голосом ответила:

— Да.

— Тогда прошу разрешить и мне вернуться с вами на Чигусу.

— Хорошо, — она пожала плечами, словно её попросили о чём-то пустяковом. Кохаку уже собиралась переключиться на Чуньли и напомнить о корабле, как Ю Сынвон остановил её:

— Нет, я прошу сказать именно этими словами. Что вы разрешаете вернуться мне с вами.

Кохаку непонимающе смотрела на генерала, но тот выглядел непривычно серьёзным. Если после этих слов он отстанет от неё, то Кохаку не видела проблемы произнести их.

— Хорошо, генерал Ю, я разрешаю вам вернуться со мной на Чигусу, довольны? Или письменное разрешение нужно?

— Благодарю, принцесса.

Она покачала головой, не понимая, почему Ю Сынвон сначала прицепился и затем так легко согласился. Но не хотела тратить время на размышления. Она искренне верила, что сердце звало её домой, поэтому обогнула генерала и подошла к Чуньли.

Тот успел подняться со стула и согнуться пополам.

— Монах Чуньли, всё хорошо? — Кохаку не могла не забеспокоиться после такого поведения.

— В-вы принцесса?

Она успела позабыть, что изначально представлялась как дева Кон. Ей казалось, её и раньше называли принцессой в присутствии Чуньли, но в напряжённой ситуации тот мог просто не обратить внимания. А сейчас в спокойной обстановке он наконец-то вдумался в это обращение.

Непросто носить маски. Рано или поздно правда может вскрыться, и особенно обидно, когда это происходит по глупой случайности. Но Кохаку не видела смысла расстраиваться. Она собиралась оставить все маски в прошлом, а домой вернуться настоящей.

Улыбка озарила её лицо, пока тёплые солнечные лучи согревали спину и светили на чёрные волосы Чуньли, прячущие его глаза.

— Мгм, — довольно промычала она. — И всё-таки что с кораблём?

— Принцесса, для меня честь служить вам, — решительно отчеканил он. — Вы спасли наш орден от аккымов и открыли нам правду на мир, я лично отвезу вас на Цяньмо… Прошу прощения! На Чигусу!

Кохаку не выдержала и захохотала.

* * *

— Я отправлю письмо своим воинам.

Кохаку скрестила руки на груди, пока недовольным взглядом сверлила Ю Сынвона, который сидел на пристани с бумагой в одной руке и кистью в другой. Рядом с ним также стояла баночка с чернилами. Монахи успели высушить его чёрный наряд, поэтому он давно переоделся, а вот Кохаку осталась в тёмно-синем.

— Нам не нужны жертвы невинных людей!

— Принцесса, — Ю Сынвон тоже был серьёзен, — мы оба чуть не погибли в бою с Сюэжэнем и представить себе не можем, насколько сильнее окажется «отец» аккымов. Подкрепление не будет лишним.

— Я не хочу, чтобы погибли люди.

— Значит, хочешь погубить меня и монахов?

Кохаку бросила тоскливый взгляд на Рури, который помогал Чуньли и ещё двум монахам поднять необходимые припасы на корабль, и вздохнула. Она в принципе не хотела никого потерять, а его смерти желала в последнюю очередь.

— Я хочу сохранить как можно больше жизней, — со старательно скрываемой болью в голосе произнесла Кохаку.

Страхи прошлого всплывали из глубин её сознания и напоминали о себе. Картины горящей Чигусы, слёзы матери, крики — всё это мелькало перед глазами и заставляло сжиматься.

Кохаку не планировала посылать людей на Чигусу, пока не будет уверена, что сможет гарантировать их безопасность, но Ю Сынвон продолжал настаивать:

— Тогда позволь моим людям помочь.

Она уже не видела смысла спорить с ним: всё равно будет стоять на своём, а она только потратит своё время и нервы. Лучше поможет Рури и остальным.

— Делай что хочешь.

Кохаку отвернулась и подошла к монахам, которых Чуньли только успел представить — Дунси и Тяньинь, но она ещё не успела ближе пообщаться ни с кем из них. Он только сказал, что высокий Дунси умеет управлять кораблём и отвезёт их, а миниатюрный Тяньинь прекрасно ориентируются не только по картам, но и по звёздам, до вступления в орден часто бывал в море, поэтому с ними путники не пропадут.

Дунси выглядел крупным, таскание тяжёлых ящиков как будто не составляло для него труда, а вот Тяньинь весь покраснел и ходил с дрожащими руками. Он споткнулся и чуть не упал, несколько плодов спелой локвы вывалилось из ящика, что он держал в руках. Кохаку удачно оказалась рядом, шагнула в его сторону и схватилась руками за ящик. Тяньинь сумел удержать равновесие, а затем увидел перед собой принцессу и кинулся извиняться.

— Бра-ат, — протянула Кохаку и порылась в памяти. — Шишун*, шиди или как тебя там, мы тут все свои, не надо формальностей!

* Кохаку неправильно произносит «шисюн».

Имена и лица она запоминала хорошо, а с новыми названиями возникали сложности.

Тяньинь приподнял голову и взглянул на неё через коробку, в его глазах она прочитала шок и ужас, при этом щёки он надул так, будто еле сдерживал смех. В итоге его губа скользнула и издала забавный звук, Тяньинь не выдержал и захохотал в голос. Руками он продолжал держать ящик, который с другой стороны подпирала Кохаку и тоже улыбалась, пока монах не успокоился. Однако стоило ему прийти в себя, как он принялся рассыпаться в извинениях:

— Прошу простить этого невежественного монаха!

— Шишу-ун!

На её крики сбежались Чуньли и Дунси, а Рури поглядывал в их сторону с борта судна, но вместо того, чтобы спуститься, продолжил расставлять ящики.

— Всё в порядке?

По всей видимости, Чуньли ощущал ответственность за слова и действия остальных монахов.

— Да, то есть, нет! — воскликнула Кохаку и потащила коробку на себя, которую они всё это время держали вместе. — Я хотела помочь.

— Отдайте ей этот ящик уже, пусть сама поднимет, — насмешливо крикнул Ю Сынвон. Кохаку перевела на него взгляд: тот только дописал письмо, отложил кисть в сторону и свернул бумагу. Затем этот лист он передал мышонку Джику, который почти незаметно вылез из рукава генерала, сложил ещё в несколько слоёв своими крошечными лапками, взял в зубы и понёсся по деревянной пристани.

Кохаку непонимающе смотрела ему вслед. Ю Сынвон же не рассчитывал, что какой-то мышонок, пусть и этот самый Джик, доставит письмо из Цзяожи в Сонгусыль? Да они сами быстрее доберутся до Чигусы и вернутся сообщить миру вести.

Она уже успела позабыть, что спорили они из-за ящика с локвой, которую монахи сами насобирали и решили им отдать, и сосредоточилась на письме.

— Джик потащил твоё письмо в Сонгусыль?! — не выдержав, воскликнула Кохаку. Даже хвост уже перестал виднеться.

Ю Сынвон задумчиво посмотрел на неё, хитро улыбнулся и поднялся на ноги. Он размялся, прошёл мимо них и с лёгкостью поднялся по трапу, поглядывая в сторону монахов, но, очевидно, не собираясь помогать. А вот Кохаку не желала, чтобы за неё выполняли всю работу. С неё хватит жизни принцессы.

Тяньинь всё-таки уступил и всё равно обеспокоенно смотрел в её сторону. Нагруженный локвой ящик оказался довольно тяжёлым, но Кохаку не собиралась отступать и шагнула на трап, прошлась по нему и уже почти оказалась на корабле, как вдруг ощутила, что судно покачивалось на волнах из стороны в сторону. Она не удержала равновесие и оступилась, завалилась назад, но в этот момент чья-то сильная рука успела поймать её за спину, а вторая удержала ящик. Кохаку распахнула глаза и испуганно обернулась, на неё смотрели обеспокоенные лазурные глаза. Рури молча помог ей встать, забрал ящик и понёс его к остальным.