Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

И тут Танфия узнала это чудовище.

– Руфе!
– вскрикнул Линден, налаживая стрелу, но Танфия одернула его.

– Нет!
– воскликнула она. Линден начал говорить что-то, но девушка ринулась вперед, выкликая:

– Зырка! Оставь! Я сказала, оставь!

Она обеими руками дернула огромного пса за ошейник. Глаза Руфрида закатились, лицо побелело, но крови видно не было. Волкодав неохотно разжал челюсти и позволил жертве уползти. Танфия оттащила его в сторону и строгим голосом приказала лежать. Зырка обнюхал ее и завилял хвостищем, поскуливая от счастья. Башка его приходилась девушке по грудь.

– Лежать!

– повторила Танфия, и псина повиновалась, поглядывая на хозяйку невинными карими глазами и колотя хвостом по земле.

Танфия обернулась - Руфрид сидел на траве, потирая горло. На коже отпечатались следы зубов, но кожа осталась цела. Линден озабоченно придерживал его за плечи.

– Бо-оги!
– прохрипел Руфрид.
– Что это было?

– Это отцовский волкодав!
– Танфия утерла слезу.
– Ты его не узнал?

– А у меня было время? Я всегда обходил клятую тварь на кривой козе.

– Не знаю, с чего он на тебя бросился. Может, подумал, ты меня обидеть хочешь.

– Только убери его от меня! Он вечно рычал на всех, кроме твоей родни.

– Вот кто за нами следовал!
– тихонько промолвил Линден.
– Точно. Не первый день. Может, твой отец решил все же вернуть нас...

– Вряд ли.
– Танфия погладила Зырку по башке, и пес облизал ее руку. Девушка прислушалась, но никто не ломился за чащу вслед за волкодавом. Похоже, Зырка путешествовал один.
– Ты в порядке, Руфе?

– Угу, - неохотно промычал тот.

– Знаешь, Зырка шутить не любит. Я тебе только что жизнь спасла, так что в расчете. Но "Если не можешь сказать "спасибо", лучше молчи".

– Ага. Точно.
– Юноша вскочил, поднимая лук.
– Если это не ты его на меня натравила.

– В голову не пришло. А то я бы от тебя да-авно избавилась.

– Ха-ха. И что он тут делает? Как нашел? Нет, не отвечай - по запаху, должно быть. За сотню миль учуял.

Танфия скорчила ему рожу.

– Может, он сбежал за мной следом.
– Она наклонилась к шее пса, поглаживая грубую шкуру.
– Молодец. А чего ты хочешь... Что такое?
– Пальцы ее нащупали под ошейником кожаную трубочку. Внутри лежала записка. Танфия вытащила ее, развернула. Почерк принадлежал ее отцу. Она начала читать вслух:

– "Милая моя Танфия - надеюсь, ты получишь это письмо. Мы понимаем, почему ты так поступила, и хотели бы быть с тобой. Мы с мамой очень волнуемся за тебя. Потеряв одну дочь, мы не думали терять обеих - и все же мы не просим тебя вернуться, разве только после того, как ты исполнишь задуманное. Мы знаем, зачем ты идешь, и благодарим Брейиду за то, что она даровала тебя смелость. Знай, что никто из нашей деревни тебя не станет удерживать. Лучше возьми с собой Зырку. Он защитит тебя ото всякой угрозы. Твоя бабка полагает, что творится беда страшней, чем мы можем представить. Возвращайся живой и невредимой, и верни сестру, коли сумеешь. А до той поры пусть оберегут тебя Брейида и Антар. С любовью, твои родители - Эодвит и Эйния."

На последних словах Танфия расплакалась. Сидевший рядом Зырка, серый, как привидение, но живой, теплый, терпеливый, слизнул с ее лица слезу, и девушка оттолкнула его морду.

– Боги. Отец послал его за нами. Он так любил этого пса, у него, наверное, сердце разорвалось - с ним расставаться.

– Приятно знать, что тебя он любит все-таки больше, - хмыкнул Руфрид.

– Подходите, познакомьтесь с ним. Когда он узнает тебя поближе, то не будет кидаться.

Линден подружился с Зыркой сразу же, но при приближении Руфрида волкодав обнажил клыки и басовито рыкнул. Руфрид с проклятием шарахнулся.

– Дай ему руку понюхать, - посоветовал Линден.
– Покорми.

– Поговори ласково, - вставила Танфия.

– Вы уверены, что это собака, а не Артрин?
– сардонически поинтересовался Руфрид.
– К Линдену ластится, а мне глотку рвать готов? По мне, так большой разницы нет.

Линден помрачнел лицом, но смолчал.

В конце концов Руфрид, хоть и отказывался подлизываться к своему обидчику, все же помирился с Зыркой. Пес принял кусок мяса, позволил себя погладить и даже обмусолил Руфриду руку.

А насколько Зырка полезен, Руфрид обнаружил, когда они продолжили охоту. Пес ловко поднял добычу, а когда стрела нашла цель - принес подбитую тушку.

– Ладно, - признал Руфрид несколько часов спустя, когда путники брели гуськом по лесной тропе, а их будущий ужин свисал с Огонькова седла, кажется, я был к старику слишком суров.

– Ты, должно быть, про собаку говоришь?
– процедил мрачно молчавший дотоле Линден.

– Само собой, не про Артрина же!

– Знаешь что? Права у тебя нет так об отце отзываться!
– Танфия вздрогнула от звуков его голоса. Она и представить не могла, что юноша настолько зол.
– Хватит! Прекрати, а то...

– А то - что?
– Руфрид был, если это возможно, в еще большем гневе. Почему я не могу сказать, что думаю? Наш отец - хладнокровный мелкий трус и подлец. Понятно, почему ты не хочешь этого слышать, Лин. Правда, она глаза колет.

– Он добрый человек. Он любит нас. Он не заслужил таких слов.

– Да ну?
– Лицо Руфрида исказилось в жестокой пародии на улыбку.
– Это тебя он любит, золотце ты его. Ты, небось, и не помнишь, как он со мной обращался в детстве. Словно я ничтожество, меньше, чем крыса в амбаре. Для него ты никогда не ошибаешься, а я - я неправ всегда. Меня он ненавидит. Что же он за отец, что он за человек такой, если может вот так делить родных сыновей?

– Боги, Руфе! Ты меня словно ревнуешь к нему! Это же нелепость!

– Да нет, я тебе глаза открыть пытаюсь! Он слаб. Он бесчувствен. Он недостоин управлять Излучинкой - с Изомирой он это доказал.

– Вот только ее не припутывай!
– яростно прошипел Линден.
– Ты что, не понимаешь, каково ему было потерять маму?

– А на мне зачем зло срывать?

– Все, не желаю больше слушать! Он добрый человек, а ты... ты неправ.

– О да, Лин, к тебе он добр. Он Изомиру отдал, чтобы оставить тебя.

Долгое, горькое молчание.

Путники вышли к озеру. Простор вод отражал золото вечернего неба, воздух был прохладен, чист и напоет ароматами осени. Алели дубы на опушке, а между нею и берегом озера лежал широкий луг, поросший жесткой травой. Вся картина навевала Танфии мысли о покое и дреме.

– Неплохое место для привала, - радостно выдавила Танфия.
– Я проголодалась.

– И я не против, - отозвался Руфрид.
– Лин?

– Ладно, - огрызнулся тот, отводя Огонька, чтобы стреножить.
– Как хотите.