Янтарное взморье

Бард ударил по струнам, Хель начала плавный танец.

Бой начался.

[1] Сергей Есенин. Начало стихотворения Разбойник. 1917 г.

Прода 01.09.2024

— Барби, поводи козявку с присосками, — дал указание Монк. — Агр таргетный — в жертву мутагенов. Аое, вот как это, на дистанции, чтобы обеих зацепить.

Присоски — это некие зеленые выросты (или выплески?) которыми Гниль пыталась стрельнуть в орчанку. Как соплями плеснуло из жирного тела.

Баба-страж, не будь дурой, от пахучего и тягучего привета отпрыгнула всем немалым своим весом. Едва не подставилась под клешню Хвори — эта тварина шустрее оказалась. Барби вовремя закрылась щитом.

— Постараюсь брать на воздушный заслон эти сопли, — пообещал Спиритус.

И вызвал суккубу.

Демоническое отродье, миниатюрная краснокожая симпатяшка с рожками и весьма соблазнительными формами, щелкнула кнутом по полу. Иллюзорный кнут — копия того, что держала в руках суккуба — обвил корпус Хвори. Он подернулся тьмой и начал сжиматься, словно бы в попытке вплавиться в панцирь чудовища.

Саламандра запустила огненный диск.

Кен — отправил в полет поочередно несколько стрел. Одна с огненным наконечником, другая с дымящимся от морозной стыни, по древку третьей, еще лежащей на тетиве, пробегали искорки, крохотные молнии.

Хэйт решила начать с когтей мрака. Не прогадала — урон прошел хоть и меньше, чем хотелось бы, но хоть не мизерный, как было с исчадиями тьмы и призраками моряков. Что тех, что других тьма вообще не брала, и это было неприятно для адептки тьмы.

Ауры — уже активированы, еще до захода на склад.

Геро ковылял к Хвори: применять чешуепортацию со старта сражения его хозяйка посчитала зряшным.

Монк пока ждал. Не спешил тратить ману. Давал мерзостям показать свои силы, чтобы уже от этого отталкиваться.

Рэй — в тенях. Ждет лучшего момента для атаки в спину.

Замах топорика от Маси, выпад рапиры Рюка. Хэтти в грациозном прыжке.

Хворь — пропадает.

— Э? — Барби заносит вперед, ведь удар приходится в пустоту. — Где щупалки?

Вместо ответа — брызги крови. Анимация удара конечностью-пилой ужасающе эффектна. Хворь проявляется за спиной Спиритуса и тут же атакует.

К эффектности прилагается эффективность. Зазубрины из инвиза бьют очень больно.

Истошно орет котик Шива, но звуковое предупреждение запаздывает. О твари в невидимости они и без мява заполошного знают, а лапкой указать, где босс вылезет — этого Шива, увы, не умеет.

Столб света от Монка, регенерация — пусть немножко подлечит, зато мгновенно — от Хэйт. Да и сам чернокнижник не сплоховал, создал барьер из воздуха ровно в миг удара.

Так что кровища кровищей, а реально урона он «впитал» на треть хп-бара. Что было бы без магического щита, Хэйт думать не хотелось.

— Скверну на меня повесила, — озвучил получение дебаффа чернокнижник. — Режет атаку и защиту.

Получил тут же длань очищения от Монка, кивнул — в порядке.

Кровь брызнула на пол, осталась каплями и небольшой лужицей. Как антураж и как… полезная подпитка для суккубы.

Она буквально распласталась по полу, втянула в себя все до капельки. Чтобы тут же, без паузы и подготовки, воплотить облако кровавой взвеси вокруг Хвори.

Жертва мутации взвизгнула, причем звук шел снизу, из-под щупалец. Резко отпрыгнула в сторону.

И успела потерять пять процентов здоровья. Это с учетом двух попавших стрел и диска от Салли.

— Какая полезная девочка, — восхитился Рюк. — Уровни тобой потрачены не зря. Если она еще что-то может…

— Тапочки по утрам приносить, — хмыкнула Барби.

Водить неторопливую Гниль у нее получалось без особых проблем. Та, кроме сопливых выплесков, пока ничем новым не удивляла. Можно и «вбросить» шуточку-другую, разрядить обстановку.

— К ноге! — рявкнула зеленокожая, но не Гниль, во весь голос, а затем саркастично, не своим голосом озвучила, как юмористическую сценку. — Рыба моя, ты пила? Не, я щупала. Так щупала, что заклешневела.

Провокация вроде сработала, Хворь повернулась к бабе-стражу конечностью с зазубринами. Когда у чудища нет головы и морды, сложновато определять, на кого оно смотрит. Выступ в виде пилы Хэйт решила считать условным «лицом».

— Хэйт, смени платье, — вдруг сказал Вершитель. — Твое красивое без защиты, считай. Если на тебя так скакнет, может и уработать.

Художница кратко кивнула. Сначала активировала ядовитую пыльцу, чтобы бонус от разноцветья сделал дот посильнее, а затем сменила броньку на доспех отторжения зла.

— Гниль не бьем вообще, пусть висит на Барби, — продолжил давать указания Монк. — Без аое возле нее постарайтесь. Пусть в агр-листе у Гнили только страж будет. Я не хочу неожиданностей еще и от нее.

— От Гнили или от Барби? — уточнил Кен в момент запуска искрящейся стрелы. — Если от нашей зеленки, то зря.

Милишники успели провести по атаке (кроме медлительного Геро и Рэя, который явно чего-то ждал), когда Хворь снова исчезла.

Снова брызги, на этот раз за спиной Кена.

Минус половина здоровья: Спиритус замешкался с тем, куда ставить воздушный заслон.

— Не хилить! — крик эльфа. — Болезнь: все лечение переводится в урон.

Длань от Хэйт, длань от Монка.

— Банку на хп тоже нельзя? — вопрос от Рюка. — Если есть слабые, я бы проверил.

— Тест, — кивок от Кена, флакон с красным зельем…

И минус еще кус здоровья.

— Нельзя.

Суккуба по команде чернокнижника повторяет фокус с облаком кровавой взвеси. Размен не вполне равноценный: три процента хп потерял босс, половину — светлый эльф. И еще процентов пятнадцать за тест.

— К ноге! — Барби вовремя.

Мутировавшее чудовище отвлеклось, заскользило щупальцами по гладкому полу в направлении орчанки.

Длань не действует на болезнь. О чем говорит пульсация шкалы хп лучника: Хэйт успела накинуть регенерацию до окрика, и теперь постепенно убивала своего же товарища…

— Пройдет само через минуту, — хмуро озвучил Кен.

«Если не угробят свои же», — осталось невысказанным.

— У меня есть зелья очищения, — Маська хочет быть полезной.

Пока что она только разок и успела вдарить по панцирю Хвори.