Ярче солнца

– Чарлз!
– ахнула Элли.

– Чарлз - да или Чарлз - нет?
– пробормотал он. Элли ничего не сказала - она не могла выдавить из себя ни звука, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Чарлз хмыкнул.

– Я воспринимаю это как да.

Он тут же прижался ртом к ее губам. И чтобы удержаться на кровати, Элли прильнула к нему. Ей страшно не нравилось, что Чарлз все это с нею проделывает, но еще больше не нравилось то, что ей было приятно. Этот отъявленный волокита почти сознался, что и в браке не откажется от любовных интрижек, но тем не менее стоило ему лишь дотронуться до нее, как она плавилась быстрее масла на сковороде.

Видимо, эта способность и объясняла его успехи в амурных делах. Правда, он уверял, что хочет сохранить ей верность, но можно ли ему верить? Женщины, должно быть, падали к нему в постель одна за другой - она сама могла служить тому примером. Мог ли он оказать им всем сопротивление?

– Ты как мед, - хрипло сказал Чарлз, покусывая уголки ее губ.
– У тебя ни с чем и ни с кем не сравнимый вкус.

Элли почувствовала, как опрокидывается на постель и сверху на нее наваливается тяжелое тело. Чарлз был не просто возбужден, казалось, он обезумел от страсти, и понимание этого не могло не льстить ее женской гордости. Она осторожно положила руку на его мощную шею. Мышцы вздрогнули под ее пальцами, и она тут же отдернула руку.

– Нет-нет, - поспешил сказать Чарлз и снова притянул ее руку.
– Сделай еще раз.

Элли снова дотронулась до него, удивляясь тому, что у него такая горячая кожа.

– Чарлз, - шепотом проговорила она.
– Мне не следует…

– Ты должна, - горячо возразил он.
– Ты непременно должна.

– Но ведь…

Он заставил ее замолчать, поцеловав в губы, и Элли позволила ему это. Она не могла говорить, не могла протестовать, да и смутно осознавала, что никакого желания протестовать у нее нет. Она приподнялась, инстинктивно стремясь к нему, и тихонько ахнула, когда ее груди вжались в его тело.

Он назвал ее по имени и что-то тихонько пробормотал. Элли потеряла ощущение времени. Не было ничего вокруг, кроме этого мужчины и наслаждения…

Элли навострила уши.

…и стука в дверь.

– Чарлз, - прошептала она, - я думаю…

– А ты не думай.

Стук, на сей раз уже более громкий, повторился.

– Кто-то под дверью.

– Никто не может быть столь жесток, - пробормотал Чарлз над самым ее ухом.
– Или столь глуп.

– Элли!
– услышали они и сразу же узнали голос Джудит.

– Проклятие!
– ругнулся Чарлз, скатываясь с Элли. Никто другой не смог бы заставить его укротить свое желание. Кроме малышки Джудит. Он сел в кровати и застегнул рубашку. Тем временем Элли направилась к двери, на ходу торопливо поправляя одежду. Он улыбнулся при виде ее попыток пригладить волосы. Он таки основательно их растрепал.

Элли открыла дверь и увидела на пороге Джудит. Нижняя губа у девочки тряслась. Элли наклонилась к малышке.

– Джудит, что случилось?
– спросила она.
– Ты почему такая печальная?

– Я не печальная! Я разъяренная!

И Элли, и Чарлз не могли сдержать улыбок.

– Ты, может, зайдешь?
– как можно серьезнее спросила Элли.

Джудит величественно, как королева, кивнула и вошла в спальню.

– О, добрый вечер, Чарлз!

– Добрый вечер, Джудит! Приятно видеть тебя. Я думал, ты уже отправилась спать.

– Я бы уже отправилась, да мисс Доббин украла мой пудинг.

Чарлз недоуменно взглянул на Элли. Его жена пыталась подавить улыбку. Она явно что-то об этом знала.

– Она объяснила тебе причину?
– спросила Элли. Джудит недовольно скривила губы.

– Она сказала, что я плохо вела себя, когда мы учились писать буквы.

– А ты в самом деле плохо себя вела?

– Ну, может, самую малость. Но не настолько, чтобы отбирать у меня пудинг.

Элли повернулась к Чарлзу:

– Какой сегодня был пудинг?

– Земляничный, из заварного крема, с корицей, - ответил Чарлз.
– Действительно, очень вкусный.

– Мой любимый, - пробормотала Джудит.
– И еще любимый пудинг мисс Доббин.

– Мой тоже, - сказала Элли, положив руку себе на живот, поскольку уловила внутри урчание.

– Должно быть, тебе не следовало пропускать ужин, - заметил Чарлз.

Элли бросила на него колючий взгляд и повернулась к Джудит:

– Я ведь обещала тебе помочь, если случится такая беда, верно?

– Да, потому-то я и здесь сейчас. Я заслужила пудинг! И я докажу это!

Боковым зрением Элли видела, что Чарлз трясется от сдерживаемого смеха. Она снова сосредоточила свое внимание на Джудит и спросила:

– В самом деле?

– Угу!
– Девочка энергично закивала головой.
– Я принесла свою тетрадь. Ты можешь убедиться, что у меня буквы написаны отлично. Даже "Z", хотя это страшно трудная буква.

Элли взяла в руки тетрадь, которую Джудит вынула из-за спины. Она была несколько помята, но были отчетливо видны строчки прописных и строчных букв.

– Очень хорошо, - пробормотала Элли.
– Вот только нет ли лишней палочки в букве "М"?

– Что?
– испуганно воскликнула Джудит.

– Я пошутила, - поспешила сказать Элли и, повернувшись к Чарлзу, добавила:

– Тебе придется извинить нас. У меня и Джудит очень важное дело.

– Как хозяин дома, - с притворно озабоченным выражением лица проговорил Чарлз, - я должен быть осведомлен о любых тайных и закулисных заговорах, которые могут готовиться.

– Отлично, - сказала Элли.
– Мы хотим проскользнуть на кухню, чтобы раздобыть еще одну порцию десерта для Джудит.
– И, услышав урчание у себя в животе, добавила:

– И пожалуй, для меня тоже.

– Я должен это пресечь, - сказал Чарлз.

– Ой, Чарлз, не делай этого!
– воскликнула Джудит.

– Если я тоже не войду в число заговорщиков.
– Он повернулся к Элли.
– И потом, я думаю, тебе не следует одной ходить на кухню.

– Джудит и я можем великолепно справиться сами!
– рассердилась Элли.

– Разумеется, но вам со мной будет гораздо веселее.

Джудит взяла Элли за руку и потянула к выходу.

– Он прав. Чарлз бывает очень веселым, если пожелает. Чарлз взъерошил девочке волосы.