Ярость

— Да, это логичный выбор, — сказал он.

5

Прокурор Теодор Шацкий всматривался в показанную ему кость словно палеонтолог в останки неизвестного до сих пор науке динозавра. И слушал пояснения Алиции Яшгелло.

— Этот эксперимент я повторила несколько раз, результат в каждом случае такой же. Необходимо внимательно прослеживать за его проведением: если процесс длится быстро, остаются фрагменты сухожилий и хрящей; немного, но, тем не менее. Если же долго, кости, конечно, не исчезают, но делаются очень хрупкими и ломкими.

— И что же это? Какая-то кислота?

— Основание; конкретно же гидроокись натрия, другими словами: щелочь. Такая же едкая, как и кислота, только находится по другой стороне шкалы рН. Простое соединение, известное уже сотни лет, очень хорошо растворяет белки, но прежде всего — жиры, потому используется при производстве мыла. С костями у щелочи больше проблем, поскольку те содержат кальций. Она справится и с ним, это и вправду агрессивное соединение, но легко отметить момент, когда белков и жиров уже нет, а вот скелет все еще сохраняется очень хорошо. Я вам продемонстрирую.

Рядом с лабораторным столом стоял пластиковый пакет. Ягелло извлекла из него бутылку средства для прочистки канализационных труб и пенополистироловый подносик, на котором под пленкой были ровнехонько уложены куриные крылышки. Ассистентка профессора вынула одно крылышко и уложила в хирургическом подносе в форме почки рядом с блестящим резервуаром из нержавеющей стали.

— Со щелочью дело такое, достаточно заглянуть в десяток магазинов и приобрести такое ее количество, что можно лошадь растворить. Собственно говоря, любой препарат для прочистки труб, несмотря на громкое название и дурацкую упаковку, это всего лишь гидроокись натрия, чаще всего в виде гранул. Это достаточно безопасная форма хранения, чтобы он превратился в едкую щелочь, необходимо гранулы растворить в воде.

Всю упаковку она засыпала в котелок и перемешала стальной лопаточкой. Раствор шипел и пенился, словно брошенный в стакан аспирин,^[44] наконец успокоился и превратился в жидкость цвета сильно разведенного молока. Ягелло подхватила пинцетом куриное крылышко и осторожно уложила его в раствор. Шацкий ожидал каких-то особых эффектов, но нет, курятина просто опустилась на дно.

— Ничего не происходит, — сказал он.

— Подождите несколько минут.

— В последнее время, преподавание темы относительно гидроокиси натрия тоже подлежит некоторым ограничениям, возможно, не столько юридическим, сколько этическим, — заявил профессор, выглаживая идеально гладкий халат.

Произнес он данную сентенцию тоном, который не оставлял сомнений в том, что это начало какого-то анекдота. Шацкий с тоской заглянул в сосуд, но до сих пор все там выглядело довольно обыденно: словно тайский суп с кусочком сырой курятины.

— Мы опасаемся, как бы студентки не начали свои вареные на пару овощи запивать щелочью, узнав, что та растворяет жиры. Ведь это могло бы привести, сами можете представить, к самым печальным последствиям.

Шацкий молчал. Но профессору поощрение к продолжению и не требовалось.

— И вообще, весьма любопытная проблема — диетическая таблетка — священный Грааль нашей фармацевтической промышленности. Попытки найти ее весьма любопытны. Довольно скоро был открыт гормон сытости, который выделяется, когда мы уже наедимся — чтобы мы перестали лопать. Нет ничего более простого, чем подать такой гормон в таблеточке. Идеальный, натуральный метод для успокоение голода. К сожалению, оказалось, что перечень отрицательных последствий будет толщиной с телефонную книжку, и на первом месте там будет бесплодие. Так что, кто-то сдался? А вот и нет. Кто-то заметил, что толстых наркоманов не бывает. Интересно, правда?

Ну, и что тут было делать; Шацкий с заинтересованностью покачал головой, в конце концов, должен он был что-то за эксперименты.

— Можно было бы заявить: так что здесь удивительного?! Наркоманы — люди бедные, спят, где придется, украденные деньги тратят на наркотики, а не на продукты, богатые питательными веществами. Но ведь наркомания — это же не совсем отбросы общества. Совсем даже наоборот — белые воротнички носом втягивают дорожку, а через рот лопают полукилограммовый стейк с жареной картошкой.

Он вновь глянул в котелок. Крылышко цыпленка не изменилось ни на йоту.

— Похоже, ваш «крот» просроченный, — буркнул он Ягелло.

— Не думаю, — ответила та и взяла крылышко пинцетом, несколько раз пошевелила, и покрывавшая кусок мяса светлая кожа расплылась, осталось только красное, словно ошпаренное мясо на тонких косточках. — Шкура цыпленка, прежде всего, это жировая ткань, она растворяется быстрее всего, — пояснила ассистентка.

— И прошу себе представить, — продолжал Франкенштейн, — что в исследованиях, добровольцев для которых наверняка хватало, был выделен белок CART, Cocaine Amphetamine Regulated Transcript, который отвечает за понижение стресса, повышение уровня эйфории, а прежде всего — за понижение желания наедаться. Вы понимаете, что означало бы, подать кому-либо такую амброзию без эффекта наркотической зависимости.

— И что, из него сделали таблетку? — разрешил втянуть себя в беседу Шацкий.

— Пытались. Слишком уж много побочных эффектов для кровеносной системы, а ведь сложно кому-либо объяснить, что самым лучшим лекарством от полноты является коронарная болезнь. Это во-вторых. А во-первых, что же, человек слаб. Вот что бы вы сделали, если бы вам дали таблетку, после которой вы станете худощавым, свободным и счастливым? И который не вызывает никаких побочных эффектов?

— Лопал бы горстями, как фисташки, — ответил Шацкий.

— Вот именно. Теоретически, субстанция не вызывала бы физической зависимости. Но практически, уже через пару дней люди бы на стены забирались, лишь бы получить очередную порцию. Похоже, человек еще не дорос до современной медицины, — поучительно закончил свой доклад Франкенштейн и засмотрелся на лежащий на столе скелет, как будто бы тот один мог бы его понять.

Ягелло подцепила крылышко, помешала им осторожно раствор, чтобы клейкая субстанция, в которую превратились мягкие ткани, растворилась в щелочи. Потом она извлекла крылышко: не прошло и десяти минут, а от того остались лишь сероватые кости, на суставах, правда, осталось еще немного ткани.

— Отлично. У нас имеется победитель, — заявил Шацкий.

У следствия появился новый элемент, а конкретно: промышленные количества средства для очистки канализационных труб. Что ни говори, какая-то зацепка. Средство нужно где-то купить, перевезти, приготовить место преступления, растворить труп. Забрать скелет, все убрать, выбросить комбинезон. Другими словами: масса оказий оставить следы.

Ягелло его энтузиазма не разделяла. Она опустила остатки крылышка снова в раствор.

— К сожалению, — тихо начала она, — я не химик, а судебный медик. А это означает, что все эти данные мне пришлось объединить в одно целое, чтобы получить картину смерти жертвы.