Язверь

Между тем история местных племен насчитывает не одну сотню лет. Здесь, в предгорьях плато Бандиагара, исследователь и писатель, Марсель Гриоль обнаружил рукотворный туннель — вход в загадочную страну рассказчиков невероятных и удивительных.

Известно, что жрецы догонов в далеком прошлом занимались торговлей со странами Средиземноморья, вступали в контакт с жителями северных регионов. Спокойная жизнь догонов закончилась с приходом завоевателей, которые вторглись в земли верхнего Нигера со стороны нынешнего Марокко. Вскоре этим же племенам пришлось отражать натиск европейских колонизаторов.

В целом история Африки — это печальное повествование о людях, которых многие хотели поработить.

Некоторые религии, в первую очередь — вуду, подверглись влиянию новых, пришлых религий. Вера догонов не изменилась, несмотря на близость Ганы, Мавритании, Алжира, Нигерии. Догоны непостижимым образом сохранили историю племени непорочной. Взгляд догонов на зарождение мира настолько особенный, что ни исламу, ни тем более христианству места в нем не нашлось.

Француз Гриоль, единственный из прочей плеяды исследователей, сумел получить доступ к некоторым их откровениям».

О догонах Гера знала от папы, поэтому быстро пробежалась взглядом по страницам. Зато главу, посвященную вуду, перечитала несколько раз.

Сзади к чистым страницам отец приколол схемы, фотографии, рисунки карандашом. Фигуры темнокожих людей на этих набросках были хорошо прорисованы, но сами люди Геру не интересовали, совсем. Не было ничего интересного ни в выражении одинаковых лиц, ни в одеждах туземцев, ни в их бедных жилищах.

Она запихнула изображения в бумажный конверт, скрепила их металлической скрепкой. Конверт вернула на прежнее место.

И все же книга, как напоминание об отце, притягивала ее. Вдруг в ней найдутся подсказки, которые укажут на причину папиной смерти?

Долистав до последней страницы, она захлопнула книгу.

«Завтра на досуге прочту повнимательней. А сейчас пусть полежит в рюкзаке».

В офисе она оказалась ближе к полудню. Шеф неодобрительно на нее посмотрел, но от комментариев воздержался. Не всякий начальник станет терпеть выкрутасы своих подчиненных, если это не Леонид Анатольевич, уважаемый шеф.

На столе процветал беспорядок, устроенный ей накануне, ведь она забыла убраться. Слева лежала истерзанная сквозняком стопка с бумагами, подальше — несколько ручек разного цвета, справа остался след от кофейной чашки, которая нашлась в ящике письменного стола. Оба монитора слегка запылились, не мешало бы их протереть. Пара минут уборки, и люди, находящиеся в одной комнате с Герой, засобирались обедать.

Перерыв она провела за рабочим столом — гуглила в интернете, намереваясь найти слово, которое слышала накануне: «лемурги». Она надеялась, что словечко всплывет, ведь не с Луны оно появилось. Возможно, так называются морские водоросли или забытые формы жизни эпохи палеолита.

Как она ни старалась, информацию про лемургов обнаружить не удалось.

Гера развернулась в кресле. Программист Саша, чей компьютерный стол располагался напротив окна, обедать в кафе не ходил — перекусывал тем, что приносил из дома в контейнере. Его тонкие пальцы двигались по клавиатуре с музыкальной сноровкой; и часто она увлекалась зрелищем, забывая, о чем хотела заговорить. Но не сегодня.

— Шурка, ты что-нибудь слышал про лемургов?

У Сашки от природы вытянутая, кучерявая голова, посаженная на нелепую гусиную шею. Очки он давно не носил, заменив их удобными линзами. На работу, в отличие от других программистов, он всегда приходил в костюме и часто подтрунивал над ее антиофисным видом, а особенно — над вызывающим малиновым рюкзаком с пайетками, который с момента его появления грозился залить чем-нибудь подходящим, например, чернилами. Вне работы Саша увлеченно занимался хакерством — из спортивного интереса взламывал сайты, а потом сообщал хозяевам о лазейках в защите. Гера искренне верила, что делал он это бескорыстно, из соображений человеколюбия, поскольку другая сторона его натуры ей была неизвестна. О собственном хобби Шурка поведал ей сразу, как только устроился на работу. Тогда она думала, что неловкому худощавому пареньку захотелось произвести на нее впечатление. Позднее он не раз подтверждал собственную репутацию знающего человека.

И теперь Гера надеялась, что и про лемургов он тоже что-нибудь знает.

— Леминги? Это такие зверьки?

— Понятно. Забудь.

Сашка пристально на нее посмотрел:

— В игре ты точно не будешь участвовать? Может, все таки передумаешь?

— Вот только игр мне сейчас не хватает.

Еще одним пламенным увлечением Шурки были ролевые игры в условиях города — занятие возмужавших подростков, которым осточертели онлайновые забавы.

Гера знала о ролевых играх практически все — ей об этом рассказывал Сашка. Сюжет строился на мотивах компьютерных квестов, книги или нашумевшего фильма.

Мастер игры составлял развернутый сценарий, прописывал роли, выбирал время и место. К игре участники готовились загодя: костюмы, атрибутику и прочие детали игры следовало выбрать до срока. В назначенный день участники собирались, и слаженный механизм запускался. Задача мастера — отслеживать, чтобы игра не выходила за рамки, чтобы сценарий соблюдался без передергиваний.

Гере было известно, что Шурка готовился к игре «Территория», чтобы выступить за клан анархистов. В клане заболела Волчица, и никого накануне игры на эту роль не нашлось. Позвали Геру. Она отказалась.

Во второй половине дня ее одолел озноб, и захотелось вздремнуть. Работа не шла. Она с трудом досидела до вечера.

В вагоне метро она рухнула на свободное место. Мужчина азиатской национальности — тот, что это место освободил, — торопливо направился к выходу, толкая перед собой большую сумку-«тележку». Невдалеке от Геры кто-то сердито запричитал: «Нет, вы видели? Будто бы ей это место уступили!..»

Слова звучали издалека. Гера погружалась в сон.

После смерти отца в снах снова и снова проигрывалась ситуация: она сидит в позе лотоса на матушкином покрывале, отец — живой и такой настоящий — расхаживает вдоль окна. Они разговаривают.

Отец разъясняет ей непонятное. Она ненадолго запоминает его слова, потом переспрашивает, как делала в детстве. Если проявляет упрямство, маски оживают и зловеще хохочут.

И так много, много долгих ночей.

Жаль, но ничего значимого из ночных разговоров с отцом она так и не вынесла, кроме улюлюканья масок.

Сегодня она снова сидела на той же подстилке, испытывая многократно усиленное «дежа вю». Отец выглядел осунувшимся, обросшим щетиной.

— Если где-нибудь встретишь кубомедузу, спасайся, — наставлял он. — Природа снабдила ее двухметровыми щупальцами — тонкими, крайне опасными. Яд кубомедузы токсичен. Смерть наступает за считанные минуты.

Сон уносил Геру дальше — в неизведанные места, в долину, покрытую мелкой растительностью. Но она шире раскрыла глаза и ущипнула себя за запястье.

— Папа, мне не запомнить. Куба при чем здесь? Эта тварь живет возле Кубы?