Язык до Китежа доведет

— Знаешь-знаешь, — усмехнулся Дурак. — Не может быть, чтобы такая мудрая киса и вдруг не знала таких простых вещей!

— Чёрное, из жжёного солода с патокой — медянка за кружку цельного, — нехотя буркнула та. — Разбавленное, или полупиво — на медянку две. Светлое ячменное или красное медовое чуть дешевле, двухшаговик за три порции. Закуска в цену не входит.

— Полупиво? — Удивился я. — Кто же его заказывает? Кому оно нужно, разбавленное?

— Женщинам, подросткам, старикам. Цельное для них слишком крепкое. А ещё полупивом в харчевнях предписано угощать заезжих сказителей, потешников да скоморохов-жонглёров.

— Странное предписание. Ну, сказители и потешники — понятно, они мастера разговорного жанра. Им нельзя, чтобы рабочий инструмент заплетался. А скоморохов за что обидели? Им же алкоголь только куражу прибавляет!

— Ой, Сеня, поверь: пьяный скоморох, жонглирующий ножами или горящими факелами — зрелище страшное. И опасное, сродни чихающему дракону!

— Вот бы поглядеть, петух меня бодай, — ухмыляясь, размечтался Ваня. — Особенно, ежели факелами!

— Не смешно, — рыкнула кошка. — После того, как скоморохи по пьяни сожгли несколько харчевен, вышел специальный закон: наливать им только после выступления, и только полупиво…

Едущий перед нами эльф вдруг осадил лошадку и махнул мне рукой, указывая на обочину. Я послушно припарковал «уазик» возле верстового столба и выбрался из машины, довольный возможностью выпрямить спину. Ваня выпустил Басю и тоже выпрыгнул наружу.

— Опля, приехали, петух бодай! — Разочарованно присвистнул он и с силой захлопнул дверцу. — Вот тебе и развлекации с пивом…

Впереди на дороге образовалась внушительная пробка. Точнее, столпотворение. Возы, телеги, экипажи и фургоны сбились в беспорядочную кучу. Слышалось истеричное лошадиное ржание, басовитое мычание быков и недовольные людские выкрики.

— Что там, Мидя? — спросила Бася у эльфа.

— Пока не понял, — пожал плечами тот и привстал в стременах, глядя вдаль. — Ага, там дорога перекрыта. Вижу дюжину ­воинов с алебардами. На рукавах гербовые нашивки. Должно быть, княжеская стража.

— Пойдём, пойдём, поглядим, забодай их петух! Может, вызнаем чего, — Иван даже подпрыгивал от нетерпения.

Оставив Тавию с «уазиком» охранять друг друга, мы двинулись вперёд по тракту. Киса, разумеется, ехала на моём плече.

За скопищем гужевого транспорта обнаружился импровизированный шлагбаум — толстый сосновый ствол, небрежно выкрашенный белой известью и увешанный разными запрещающими табличками и знаками. Перед шлагбаумом собралась целая толпа. Тихо ропща, слушала она высокого стражника в кожаном доспехе, вещавшего что-то с перевёрнутой телеги.

— … посему проезд и проход Столичным Большаком, от семидесятой версты по сто двадцать пятую, для пеших путников и лиц в лёгких и открытых экипажах запрещён! — ­Донёсся до нас зычный хрипловатый бас. — Поверьте, други, это заради вашего же блага. Потому — пожалуйте в объезд, господа хорошие.

— А ежели фургон закрытый? — Донеслось из толпы.

Стражник зорко высмотрел вопрошавшего и важно кивнул.

— Лица, едущие в крепких крытых фургонах, а также верховые, могут продолжить движение трактом, но за их жизнь, здравие и имущество власти княжества ответственности не несут.

Мы подошли ближе.

— Слышь, браток, а что тут приключилось? — Дурак тронул за плечо высокого усатого мужика в припорошенной пылью купеческой одежде.

— Да вот, брат, убытки непредвиденные приключилися! — Охотно включился в беседу тот, нервно постукивая себя по голенищу сапога свёрнутой плетью. — Из-за тварей лесных теперь сотню вёрст в обход чесать надобно! А это сплошь расходы… Жара, духота, товары портятся.

— Что за твари? Волки али медведи?

— Да куды там волки! С волками мы и зимой шутя справляемся. Куротуры там, Велес дери! В аккурат гон у них щас, игрища любовные. Это похуже любых медведей будет.

— Куротуры? Откуда? — Удивилась Бася. — Куротуры из своей долины редко выходят, а она сорока вёрстами южнее.

— Вот он, — купец ткнул плетью в сторону стражника на телеге, — Он-то и сказывал, что минувшим летом в Дол-Кур-туре много цыпотелят народилося. Тесно им в долине ихней стало, вот и начали чуды-юды эти по новым землям расселяться. В южных-то степях им делать нечего, вот на север, в Полесье наше и подались. А сейчас у молоди ихней кровь кипит, за барышень бьются, да в ярости любовной на любого прохожего-проезжего кидаются. Велес их задери.

— А как же верховые и «лица в закрытых фургонах»? — Не понял я. — Или звероптицы их не трогают?

— Так ежели у тебя лошадка шустрая али фура крепкая, прорваться можно, — пояснил купец. — Но всё одно князь заранее с себя всю вину снимает, уж больно сильны твари. А мне с моим обозом туда и вовсе соваться нечего. Все возы открыты да на тихой бычьей тяге. Ни удрать, ни за стенками схорониться. — Он на мгновение замолчал, нахмурился и топнул ногой. — Буду-ка воротить оглобли, в объезд подамся. Пускай далековато, да жизнь, она, братцы, поценнее барыша будет.

Приняв решение, наш собеседник бочком выбрался из толпы и зашагал назад по дороге.

— Мудрый человек, — поглядев ему вслед, резюмировала кошка. — А мы как? Тоже в объезд?

— Скорее всего — да, — ответил я, подумав. — Хватит рисковать, нарываться. Только тем и занимаемся, что в истории разные вляпываемся. Да и что для нас сотня километров? Пара часов неспешной езды.

— Ага, по узкой, забитой возами тропе с колеёй да ямами, забодай петух, — невесело хмыкнул Ваня. — Это не Большак. Там, друг Сеня, особо не разгонишься, будешь ползти как все. А в столицу тогда как, через седмицу заявимся?

— Думаю, стоит рискнуть и поехать прямо, — внезапно поддержал его Мидавэль. — Сэкономим время и силы. Тем более, для нас дорога открыта. Я — верхом, вы — в закрытом фургоне. Никакой галлотавр не страшен.

— Прорвёмся, петух бодай! — Дурак расправил широкие плечи и воинственно махнул длинными белыми волосами. — ­Поехали, нас столица ждёт!

Сразу, однако, никто никуда не поехал. Пришлось не менее получаса ждать, пока тракт хоть немного расчистится.

Большая часть телег и возов, даже крытых фур, развернулась и неспешно двинулась в обратном направлении. Там, километрах в пяти, начиналась объездная дорога. Но были и такие, кто отважился на риск.

Голосистый стражник спрыгнул с телеги, подозвал к себе всех смельчаков и провёл короткий инструктаж.

— Вот вам, господа путешественники, мой совет. Езжайте, но с оглядкою. Как услышите в лесе топот, треск да кукареканье, знайте: твари близко! Ежели конь быстрый — на его ноги положитеся. Скор куротур, да лошадь ему не настичь. Ежели ж на фуре едете, станьте да внутрях схоронитесь. Токмо от стен подале держитеся, рога у куротура в добрый локоть длиною. И доски прошьёт, и вас заодно. Ну да вы зазря не страшитеся: с фурою зверь пернатый наврядли бодаться будет. Коней-быков переколет да и успокоится.