Йога, смерть и учение Карлоса Кастанеды

Иисус предпочитает говорить об одном моменте присутствия, а Гхеранда – о многих. И каждый переход из повседневного состояния в привилегированный момент жизни зовётся у него «очередным перерождением». Что ж, это действительно перерождение – пройдя через миг своего максимального присутствия, мы уже никогда не будем такими, как прежде.

Во все времена и в любом месте мира мы сможем найти сходный образ мысли.

«…завтра знать – не имеет значения. …И с другой стороны – на вчерашней добродетели нельзя улечься спать, ничего не существует как завоеванное навсегда» [9] , —

9

Мамардашвили М. Лекции по античной философии. Лекция 6. – М.: Аграф, 1999. С. 94.

так Мераб Константинович Мамардашвили говорит о греках времён их расцвета. И он же в лекциях о романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» не раз повторяет, что истинное бытие расположено по вертикали к горизонтальному потоку времени. Смерть тела, второе пришествие, Страшный суд, воскрешение праведников, вечная жизнь – весь порядок событий, расставленных на временной шкале (порядок, к которому мы как люди христианской культуры так привыкли), не существует.

Вертикальное время похоже на молнию. Эта молния бьёт в любую точку нашего линейного движения во времени, не сообразуясь с предшествующими событиями. В этот миг все наши части, разбросанные по потоку времени, сходятся воедино. Оседлав этот миг, мы способны прокатиться на гребне вспененной волны вертикального времени и отворить дверь в неведомую часть своей судьбы.

Однако устоять на гребне смогут лишь те, кто, как говорит Мераб Константинович, держит в себе «истинное человеческое усилие» и делает «труд жизни». Это усилие и этот труд имеют вполне обозримые грани. Одна из них состоит в том, что мы никогда больше не скажем, что мир, обстоятельства, среда или родители виноваты в том, что мы чего-то не сделали или не смогли. С этого момента лишь мы сами виновны во всём несделанном.

«Вертикальное время» – это метафора. Но метафора не есть умственная спекуляция. Метафора – это особая (в том числе словесная) конструкция, которая должна показать нам нечто, скрытое за пеленой слов.

Дайте бесконечному разговору с самим собой умолкнуть и подержите в голове эти два слова: вертикальное время. Вслушайтесь телом, как они звучат. И метафора скажет вам, что в одном и том же мире в единственном моменте времени есть намного больше, чем вы привыкли думать.

Понять тему ударов вертикального времени, а также пролить свет на проблемы перерождения и воскрешения нам поможет большое количество разнородных примеров. К примеру, на этот счёт есть что сказать Генри Форду – успешному американскому предпринимателю, зарегистрировавшему за свою жизнь 160 патентов на автомобильные изобретения:

«Я принял теорию реинкарнации, когда мне было двадцать шесть лет. Религия не давала мне объяснения данного феномена, а работа не приносила полного удовлетворения. Работа не имеет никакого смысла, если опыт, накопленный в одной жизни, мы не можем использовать в другой. Когда я открыл для себя реинкарнацию, это было подобно обнаружению вселенского плана – я осознал, что теперь существовал реальный шанс осуществить мои идеи. Я более не был ограничен временем, я перестал быть его рабом. Гений – это опыт. Некоторые, похоже, считают, что это дар или талант, на самом же деле это плод опыта, накопленного за многие жизни. Некоторые души старше, чем другие, и соответственно знают больше. Открытие понятия реинкарнации успокоило мой ум. Если вы записываете эту беседу, напишите, что это помогает успокоить ум. Я бы очень хотел поделиться со всеми умиротворением, которое приносит такое видение жизни» [10] .

10

San Francisco Examiner, 26 августа 1928 года.

То, что говорит Форд, всегда напоминало мне одну историю из книг Кастанеды. В этой истории Карлос разрывался между учением о когнитивных системах профессора Лорки и учением дона Хуана:

«Для меня не составляет труда оценить твоего профессора на расстоянии, – продолжал дон Хуан. – Он бессмертный ученый. Он не собирается умереть никогда. И когда дело дойдет до похоронных хлопот, я уверен, что окажется, что он уже предпринял все необходимые шаги. У него есть участок на кладбище, где его закопают, и он приобрёл надёжный страховой полис, благодаря которому его семья не будет бедствовать после его смерти. Обзаведясь этими двумя документами, он считает, что может больше не думать о смерти. Он думает только о своей работе»

[11] .

11

Кастанеда К. Активная сторона бесконечности. – Киев: София, 1997. С. 153.

Я вполне резонно думал, что Форд и Лорка – одного поля ягоды. Ведь есть масса чокнутых людей, обожающих успокаивать себя тем, что в мире существует независимая от них внешняя сила, производящая переселение души. К тому же слова о важности работы у Форда и Лорки были так похожи. Я думал, что изобретатель автомобилей просто поверил в удобную ложь о переселении души после физической кончины тела. Но, как оказалось, был совершенно не прав.

Форд вкладывает в слова не тот смысл, который можно ухватить, болтаясь на поверхности понятий. Чтобы разобраться в них, мы, во-первых, должны обратить внимание только на фразу «я перестал быть его рабом». Думая над ней, мы припомним другие фразы, сказанные в других местах и в другое время. К примеру, такую:

«времени уже не будет» [12] .

И всё, что говорит Форд, прояснится. Души, которые старше других, – это люди, которые прошли через максимальное присутствие большее количество раз, чем другие. Успокоение ума, умиротворение – это не отторжение от себя неудобного факта собственной смертности, но, напротив, понимание того, что мы уже пережили смерть и не один раз. Ведь переход через момент присутствия – это маленькая смерть.

12

Мень А. Читая Апокалипсис. – М.: Жизнь с Богом, 2011. С. 100.

И вполне естественным выглядит желание Форда поделиться этим умиротворением с другими людьми. Ведь преодоление страха смерти открывает в тебе любовь к людям – ту самую любовь, о который говорит Христос. Форд переживал волшебные мгновения вечной жизни, удары вертикального времени. А я в силу привычки читать буквально и презирать всё, что не исходит от Кастанеды, долгое время не мог уловить смысл его слов.

Итак, наша истинная жизнь есть сумма привилегированных моментов. Они – подарок судьбы, они дают нам намёк на то, как мы могли бы жить, если бы захотели и потрудились. Кастанеда назовёт попадание в привилегированный момент «остановкой внутреннего диалога», а то, что происходит после него, – «смещением точки сборки». И в следующих главах этой книги мы ещё не раз увидим бескрайнюю перспективу, скрытую за этими словами.

Двойственные смыслы. Единственный мир

Слова «жизнь», «смерть», «вечный» и «единственный» можно трактовать по-разному. В каждом из них содержится как минимум два смысла, которые прямо противоположны друг другу. Чтобы тебя правильно поняли, ты должен заставить эти слова играть друг другом. И две фразы, в одной из которых слово стоит в прямом значении, в другой же – в противоположном прямому, будут прочтены одинаково только в том случае, когда автор искусен в этой игре.

Я приводил в пример Христа, говорившего о воскрешении из мертвых и обретении жизни вечной. Будем надеяться, что смысл его слов для нас теперь прояснился. «Умирать, чтобы жить, – не для вечных», – говорит Юрий Шевчук, лидер группы ДДТ. И в этой фразе слово «умирать» и слово «вечных» имеют смысл, прямо противоположный тому, который использовал Иисус. Но смысл всей фразы в целом точно совпадает с тем, о чём говорил Он.

«Умирать» – здесь значит умирать по отношению к самому себе в прошедший момент времени. Ведь изменение – это маленькая смерть, конец знания о себе как о чём-то определённом, конец твоей личности. Слова Шевчука «умирать, чтобы жить» говорят нам об извлечении опыта, о повторном попадании в момент максимального присутствия, о раскрытии смысла несделанного.