Юлька в стране Витасофии (сборник)

— На опушке леса — куча валежника. Затопим этому лодырю печь: пусть катит к своей царевне! — обратилась к подругам Мышка.

— Не надо топить, — запротестовал Емеля. — Не хочу к царевне: вдруг государством управлять заставит! А у меня и тут дел невпроворот: даже ворон посчитать не успеваю. Идите, куда шли.

Переглянувшись, девушки последовали Емелиному совету. Но не сделали и десяти шагов, как их догнал взволнованный голос Емели:

— Эй, бабы! Если говорящую щуку встретите: напомните, что за ней должок. Пускай мне новую сказку подберет, где только и забот: мед пить и калачи кушать.

Оскорбленные словом «бабы», путешественницы ускорили шаги. Но долго еще долетал до них Емелин голос: «Про щуку-то не забудьте!».

Лес закончился и перед глазами путешественниц предстал красивый, но неухоженный дворец.

— Ступеньки развалились, крыша прохудилась, цветники бурьяном заросли, — недовольно перечисляла хозяйственная Мышка. — Золушкин дворец поопрятней.

Послышался громкий смех и на дворцовое крыльцо выскочил, надрываясь от хохота, ражий детина в красной рубашке, желтых шароварах и белых лаптях.

— Эй, девчата! — заорал детина. — Заходите во дворец. Хлеба нет, зато шуток навалом.

— А вы кто будете? — поинтересовалась Юлька.

— Он — Иванушка-дурачок, — ответила вышедшая вслед за детиной на крыльцо красивая девушка. — А я — Марья-царевна.

— Почему дворец не ремонтируете? — строго спросила Мышка.

— Понимаете, — замялась Марья-царевна. — Иванушка только шутить умеет, с работой у него не получается. Недавно гвоздь пытался забить, так всю стену разворотил. Меня тоже только танцевать учили да на троне сидеть.

А волшебная палочка превратилась в обыкновенную. Поэтому так и живем: неумело.

— Не слушайте ее, — замахал руками Иванушка. — Отгадайте загадку: от короля услышал. Сын моей матери, но не я. Кто это?

— Ваш брат, — ответила Юлька.

— Ошибаетесь, барышня. Это — брат короля.

Иванушка залился радостным смехом.

— Видите?! — вздохнула Марья-царевна. — Сказка закончилась, а дурак остался. И зачем только волшебная палочка меня ему сосватала?!

— Впрочем, — пригорюнилась Марья-царевна. — Может, это судьба — жить с дураком. Многие женщины и такому рады. Пойдем, Ванюша!

Муж и жена скрылись во дворце. — Почему дуракам всегда счастье, а умным — работа? — проговорила, глядя им вслед, Юлька.

— Фортуна не только глупа, но и слепа, — объяснила Сова.

— Наверное, — согласилась Юлька. Она шла, слегка опережая подруг, стараясь не встречаться с ними взглядом. Кто-то из них — предатель. Но кто?

Юльке одинаково не хотелось, чтобы шпионом оказалась Мышка или Сова.

Дорога, пропетляв по полю, свернула к морю. Белые барашки волн, пропахший солью воздух, синева разлегшегося на горизонте неба…

— Нужно узнать, где Великановы горы. Вдруг мы неправильно идем! — забеспокоилась Мышка.

— Возле избушки старуха сидит, дырявое корыто рассматривает, — раздраженно бросила Сова. — У нее и спроси.

Почувствовав Юлькино настроение, Сова держалась напряженнее, чем обычно.

— Объясните, пожалуйста: мы выйдем этой дорогой к Великановым горам? — обратилась Мышка к нахохлившейся возле корыта старушке.

— Здесь каждый выходит к себе: тому, каков он в итоге, — ответила, не поднимая головы, старуха.

— Может, вы слышали о Старце? — не отступала Мышка.

— Много лет я слышу только свой голос, — глухо произнесла старуха. — Да шум волн. И скрип моей разваливающейся избушки.

Внезапно старуха оживилась:

— Вы моего старика не встречали? Ходит с неводом, пытается золотую рыбку поймать.

И, не дожидаясь ответа, спросила:

— Вы знаете о том, что я была столбовой дворянкой? А потом — царицей.

— Знали, но забыли, — отрезала Юлька, которой эта пушкинская старуха никогда не нравилась. — Идемте, девочки!

— Зачем вам золотая рыбка? — задержавшись, поинтересовалась Мышка.

— На сковородку — и жарить! — мстительно выкрикнула старуха. — За то, что забрала подаренное. И оставила меня с памятью о той, какой я могла быть.

Отметившись на безлюдном берегу, дорога уперлась в рыбацкую деревушку со странным названием «Каперна».

— Жителей не видно, только старуха по берегу бродит, — озабоченно сказала Мышка. — Попытаемся поговорить.

Увидев подошедших к ней девушек, высматривающая что-то в морской дали старуха с седыми волосами обернулась и умоляюще спросила:

— Вы не видели капитана Грея? Давным-давно на судне с алыми парусами он должен был приплыть в Каперну и забрать меня из моей жизни в свою. Давным-давно…

Ноги старухи были босы, покрытое латками платье почти не защищало высохшее тело от холода. Секунду старуха всматривалась в замершие перед ней фигуры, словно ожидая ответа, потом побрела прочь, повторяя:

— Скажите Грею, что Ассоль ждет его… Передайте ему…

Юлька почувствовала, как рвутся из нее, раздирая на части, слезы.

Отзвуки минувших событий — тюремные камеры Лакосты и Брана, угроза смерти — догнали ее, столкнувшись с тем, что она увидела, — и с ожиданием того, чего она страшилась и не хотела — взглянуть в глаза предательницы, — и бросили ее, захлебывающуюся в рыданиях, на землю.

— Мне не нравится место, куда мы попали, — повторяла Юлька кинувшимся поднимать ее подругам. — У человека должны быть иллюзии, иначе как жить?!

— Перебрось нас куда угодно, хоть в Арктику! — встав на ноги, вцепилась она в Мышку. — Пожалуйста, очень прошу!

— Не могу, — растерянно оправдывалась Мышка. — Очень хотела бы, но не могу.

Сдавившее Юльку напряжение схлынуло и пропало. Вытерев слезы, она отошла от Мышки, стряхнула с одежды песок и виновато произнесла:

— Простите, девочки! Это истерика. Идем дальше.

Покинув Каперну, путешественницы, следуя направлению дороги, поднялись наверх, в горы. Миновав перевал, они увидели перед собой красивый, словно нарисованный городок с широкой площадью посередине.

— Напоминает Страну дураков из сказки о Буратино, — бросила реплику Сова.