Юность Бессоновки

Моим «экскурсоводом» по детскому комбинату согласилась быть его тогдашняя заведующая Екатерина Андреевна Рудь.

— Здесь сделаем зимний сад и живой уголок. — Показывает она на свободный холл. — А это — медицинские кабинеты.

Она не ошиблась, употребив слово во множественном числе. На нижнем этаже разместилась целая «медицинская часть». Здесь к нам присоединилась медицинская сестра Надежда Федоровна Решетникова.

Вообще-то по штатному расписанию детский комбинат обслуживает одна медицинская сестра, но колхоз нашел возможность дать еще ставку. На ней и числится Надежда Федоровна, отвечающая за все физиопроцедуры, она занимается закаливанием малышей.

А Екатерина Андреевна приоткрывает еще одну дверь.

— Зубной кабинет.

Забота о здоровье — на первом месте. Именно поэтому правление колхоза решило так: воспитательница и нянечка, работающие в группе, где нет заболеваний, и не получившие от родителей замечаний, получают надбавку к зарплате по десять рублей в месяц...

Стеклянная стена отделяет от холла бассейн. На скамеечках ровные ряды сухих трусиков, аккуратно выстроились тапочки. Мы видим через стекло, как весело резвятся в воде ребятишки, вырывая друг у друга крокодилов и лягушек. За окнами мороз, белым бело. А здесь — кусочек лета. Яркая облицовка бассейна, скульптурная группа фантастических «зверей», рядом зеленые пальмы и сверкающие брызги воды.

— Все мы здесь родители, все мы здесь хозяева. У нас на детях не экономят. — Так закончила экскурсию Екатерина Андреевна.

В колхоз имени Фрунзе каждый день отовсюду приезжают люди: животноводы, полеводы, руководители производства, партийные, профсоюзные, комсомольские активисты, ученые. За опытом. Показ своего хозяйства Горин, как правило, начинает... с детского комбината. «Да нам бы откорм свиней посмотреть», «Нам бы новую технологию» — мнутся приезжие. И тогда Василий Яковлевич вновь повторяет историю о том, как колхоз из отстающего превратился в нынешний, процветающий.

Мне тоже довелось ее слышать (почему и пошла посмотреть малышей). Начинался рассказ издалека, с той послевоенной поры, когда на трудодень выдавали зерно, а в неурожайные годы «просто ставили палочки». Люди из этих мест разъезжались по городам, работали год от году хуже. Недисциплинированность и пьянство очень мешали делу.

Возвращаясь к дальним и тяжким годам, Василий Яковлевич восстанавливает логику тогдашних размышлений.

— Думали мы тогда в правлении: заплатим людям в полную меру — все сразу изменится. Кое-кто считал нас авантюристами. И впрямь пошли на риск, кассу колхозную оставили почти пустой, а колхозникам заплатили деньгами сполна. Не скажу, что зря. Повеселели бессоновцы, работать стали лучше. Но... не так, как ожидалось, с оглядкой, да с прикидкой — где, может, получше, чем здесь.

Даже новая, удобная для работающего технология, отличные условия быта — не хуже городских, — в каких живут наши люди, не так четко «сработали», как забота о детях.

— Знаете, когда каждый колхозник поверил, что стоит ему у нас трудиться изо всех сил, что о нем, о его будущем подумали, его поняли? Когда мы садик детский открыли. Еще тот, первый. Простенький он был, небольшой, но уже бесплатный.

Вновь и вновь, словами и такими вот акциями подчеркивал председатель одну мысль: дети — забота наша общая, о детях думаем всем миром.

В жизни одно явление становится почвой для другого, и перспектива тех дальних лет — день сегодняшний. Удачно нащупанное звено всегда тянет следующее. И разве не аукнется все это, скажем, сегодня, в каждой семье? Ведь это так важно, что услышит маленький человек дома за воскресным столом: слова благодарности по отношению к родному колхозу или наоборот. «Лучше твоего садика нет». Забота о детях отзовется гордостью в маленьких сердцах, гордостью за свой край, за своих родителей, за свой колхоз. Вот какими простыми, а в то же время не сразу заметными путями идет агитация будущего труженика за свой колхоз.

Для правления колхоза детский комбинат сегодня — это прежде всего возможность высвободить женщин, их силы, их время для труда на полях и фермах. Но высокая «классность» детского учреждения — это и стремление удержать в колхозе молодых родителей. Браки нынче ранние, и уже в восемнадцать-девятнадцать лет женщина обзаводится детьми. А обзаведясь, присматривается: где малышу будет лучше? Лучше, чем в Бессоновке, — поискать надо, да не скоро найдешь...

И совсем далекие перспективы просматриваются в той щедрости, с какой колхозники оборудуют детский комбинат. Здесь растут будущие труженики. Делается детский сад первой и очень важной ступенькой в профессиональной ориентации.

Где растет редиска

Приехали как-то в Бессоновку высокие гости и, конечно, по заведенному порядку, первым делом решили посмотреть детский сад. Здесь они и встретили Андрюшу Кузнецова, который спешил на кухню с большим пучком редиски в руках. Мальчик дежурил и выполнял свои обязанности с положенной ответственностью: редиска была уже вымыта под краном.

— А ты знаешь, как растет она? — спросил Андрюшу кто-то из делегации. — Где взял-то?

Возможно, гость ожидал услышать в ответ смешное и детски нелепое. Что-нибудь вроде «растет на рынке» или «тетя Маша дала». Но дошкольник прочел дядям целую лекцию, да еще с оттенком укоризны (большие, мол, а не знаете). Все рассказал: как вскапывал землю вместе с воспитательницей, она — лопатой, а он руками комочки растирал. Как проводил бороздки. Бросал в них маленькие черные семечки. Поливал всходы из лейки. Полол. Прореживал. А вот теперь выдернул за хвостик, отряхнул каждую редиску, вымыл.

Рассказывал все это мальчик с удовольствием. С тем удовольствием, с каким в эти годы ребенок берется за каждый посильный труд: Андрюша радостно переживал еще раз все свои «земледельческие» усилия.

В Бессоновском детском комбинате сумели избежать умозрительного отношения к труду благодаря тому, что у коллектива сложилась позиция: не сидеть у колхоза на шее. Все, что возможно, делать самим. Сами — это воспитатели, родители и... ребята.

— Овощами и фруктами снабжаем себя сами.

Был пустырь неподалеку от «Улыбки», родители-механизаторы распахали. Теперь на трех гектарах осенью мамы и папы, их дети — те, что постарше, — собирают картошку. Еще 80 соток — «ближний» огород. Морковка, капуста, свекла — все, что надо для кухни. 20 соток отданы в полное распоряжение подготовительной и старшей группам. На грядках дети сами сеют лук, петрушку, укроп, ту самую редиску, о которой не без гордости рассказал гостям Андрюша Кузнецов. Осенью собирают яблоки и сливы в колхозном саду, он тоже рядом.

В таком труде двойная радость. Радость усилия, движения, результата, общего дела: не столько для себя стараются малыши, сколько для других. Для всех.

Есть еще один глубокий смысл во всех этих садово-огородных заботах. Именно в раннем детстве многие ощущения входят в нас «через поры», входят в плоть и в кровь. И через десятки лет, вполне возможно, проснутся они: запахи вязкой весенней земли, солнце, ласкающее кожу, простор, плавные линии холмов. Властно укажут: здесь твое место, на этой земле.