Юность подарит первые шрамы

Калли помотала головой, кинув осуждающий взгляд на Никки.

– Не надо на меня так смотреть. Да, я не слежу за языком, каюсь!

– …Знаешь, с каждым годом нам все сложнее и сложнее с этим мириться. Подумай об этом, – сказала Калли, собираясь отправиться к Диане и Джел.

– Калли, подожди… – Никки вцепилась в руку Лаффэрти. А далее произошло то, что Калли никак не могла предвидеть, – Никки разрыдалась. Калли не знала, как реагировать на столь стремительную смену настроения подруги. Несколько минут ей потребовалось, чтобы успокоить Никки и выведать, что стало причиной ее слез. Никки рассказала обо всем, что произошло на выходных. Не утаила она и свой ужасный поступок, из-за которого Рокси прервала с ней общение.

– Я не знаю, что на меня нашло. Наркота так повлияла или еще что-то… Мне так стыдно! – сказала она и вновь заплакала.

– Поговори с Рокси. Извинись.

– Она не простит.

– В любом случае, ты должна попросить у нее прощения! – настаивала Калли.

– А разве только я виновата?! Зачем Арджи привел с собой эту суку?! На что он рассчитывал?! – сотрясаясь от плача, спросила Никки.

– Не приплетай сюда Арджи. Это его поступок и его ответственность. Ты поступила еще хуже. Бедная Рокси… Поставь себя на ее место!

– Ха, вот это поддержка… Вот это я понимаю! Я реву, я практически умираю, а ты продолжаешь читать мне нотации! Ты думаешь, я не понимаю, что натворила?! Думаешь, мне хорошо?! Да я жить не хочу!!! Калли, я… Мне страшно! – договорив, Никки закрыла свое багровое, пропитанное слезами лицо дрожащими ладонями.

Калли трудно было переключиться с осуждения на сострадание, но все же ей пришлось пересилить себя. Она подошла к Никки, обняла ее взмокшее тело.

– Ты обесцениваешь мои проблемы, – прорыдала Никки.

– Не обесцениваю, я лишь хотела… А, впрочем, неважно. Прости меня. Мне не следовало так вести себя с тобой.

– Калли, не бросай меня. Я умру, если ты бросишь меня.

– С чего ты взяла, что я тебя брошу? – ласково улыбнулась Калли.

– Ты же сама сказала, что вам уже тяжело терпеть меня, – ябедническим тоном ответила Никки.

– …Я погорячилась, – сказала Калли, еще крепче обняв Дилэйн.

Никки ответила ей взаимностью, и пока Калли не видела ее лица, довольно улыбнулась, глядя перед собой.

– Джел, может, расскажешь, что происходит между тобой и Никки?

Джел боязливо посмотрела на Диану, словно та могла лишь одним своим суровым, требовательным взглядом считать всю нужную ей информацию.

– Ничего не происходит. Все как обычно. Никки постоянно глумится надо мной. По-доброму.

Диана усмехнулась, подняв брови.

– Так что ж ты убежала?

– Я не хотела раздражать ее своим присутствием.

– Ну раз тебя это не задевает, значит, я зря беспокоюсь.

Диана встала напротив Джел, посмотрела с жалостью на тощую, фарфорово-белую ручонку подруги, взяв ее в свою руку, затем перевела взгляд на сухое, мертвенно-бледное лицо Джелвиры.

– Джел… мы все знаем, что у Никки характер на любителя и она очень часто переступает границы.

– Но, несмотря на это, она хороший человек, – тут же заступилась за подругу Джел.

– Да, хороший, я не спорю. Но мне не нравится, что она пользуется твоей мягкостью и всячески унижает тебя, когда у нее портится настроение. Ты должна хотя бы раз ответить ей грубо и метко.

– Я не могу.

– Давай я научу тебя?

– Да нет, я знаю, как это делать, но я не хочу так поступать с Никки. Ты пойми, это ее способ защиты. Если ей так легче, то я готова это терпеть.

Диана тотчас отпустила руку Джел.

– …Бессмысленный разговор. Это не способ защиты, а неуважение! Но до тех пор, пока ты сама себя не зауважаешь, не жди к себе уважения со стороны других.

* * *

– Мы ушли слишком рано и пропустили самое интересное, – с сожалением промолвила Эл. – Квилл сказал Арджи, что Никки и Элай хотели заняться сексом перед огромной толпой.

– Что?.. – недоумевала Рэми.

– Их еле-еле остановили. А потом Никки поцеловала Квилла.

– Парня Рокси?!

– У нее на глазах!

– Я в шоке… Зачем Элай связался с ней? Как они вообще нашли друг друга?! – возмутилась Рэми.

– Видимо, на балу познакомились, – тихо сказала Эл.

– Охренеть…

Разговор подруг прервался, когда в их комнату бесцеремонно ворвалась Диана.

– Элеттра, могу я поговорить с тобой?

Эл и Рэми переглянулись.

– Можешь, – ухмыляясь, ответила Элеттра. – Извини, Рэми.

Диана и Элеттра покинули резиденцию и неторопливым шагом направились в сторону парка, мгновенно приковав к себе внимание всех, кто тоже в это время находился на улице. Они обе выглядели спокойными, даже слегка довольными, чем и вызвали к себе такой бурный интерес.

– Долго будешь молчать? – не выдержала Элеттра.

Диана сама не знала, зачем она выдержала такую длинную паузу, перед тем как начать. Она была готова к этому разговору, была уверена в том, что поступает правильно. Но что-то все равно ее тормозило.

– …Я прощаю тебя, Элеттра, – наконец сказала Диана.

– За что? – надменно возвысив подбородок, спросила Эл.

– Ты знаешь, за что.

– А… речь идет, наверное, о Деймосе? Что ж, очень великодушно с твоей стороны простить меня за то, чего я не делала, – с пренебрежительной усмешкой сказала Эл. – И как же мне отблагодарить тебя за это? Поклониться? Упасть на колени, а?

Все это время они шли нога в ногу, смотря по сторонам, делая вид, что разговаривают сами с собой, но вдруг Диана остановилась, притянула к себе Элеттру, схватив ее за локоть, и сказала, посмотрев ей прямо в глаза:

– Ну хоть сейчас, пока нас никто не видит и не слышит, признайся!

– Ну хорошо, – ответила Элеттра, грубо отпихнув ее локтем. – Я кинула перец в глаза твоему коню на скачках. А еще год назад я испортила твою амуницию прямо перед соревнованиями. Ах да, я также подложила стекло в твои сапоги, а ты… помнишь, ты ведь сначала не заметила, и даже, когда осколок вонзился в твою ногу, продолжила как ни в чем не бывало скакать к финишу. И победила… Было еще много мелких пакостей. Во всяком случае, я признаюсь в содеянном и искренне раскаиваюсь.

– Я все это знаю, – спокойно сказала Диана.

– Ну вот, а я хотела удивить тебя… Диана, к чему я все это говорю. Я все эти годы пытаюсь испортить твою жизнь. Но при этом я боюсь пересечь черту, потому что знаю… – Элеттра замолкла, глубоко вдохнула, выдохнула, точно настраивалась на что-то серьезное, неприятное. – …Знаю, что ты сильнее, – наконец сказала она, отвернувшись. – Ты выстоишь и отомстишь мне по-крупному. Мы привыкли ненавидеть друг друга. Удобно иметь одного-единственного врага, чтобы, если вдруг что, обвинить его во всех смертных грехах. Но вот теперь тебе стоит хорошенько подумать: действительно ли я твой единственный враг? Может, есть еще кто-то? А вдруг этот «кто-то» из твоей свиты? Я должна быть рада этому, ведь я теперь не одна против тебя. Но выходит так, что мне приходится расплачиваться за чужое зло, – глаза Элеттры были полны слез, ненависти и обиды. – Ты… уничтожила меня ни за что.