Юность подарит первые шрамы

– Диана, как ты могла такое подумать о нас? Мы никогда бы так не поступили с тобой, ты же знаешь!

– Джел, я также знаю, что ты иногда любишь выдавать чужие тайны, прикрываясь заботой и искренним желанием помочь. Разве не так?

– Я?! Я никогда… Я… – беспомощно мямлила Джел.

– Вот совсем недавно ты за спиной Калли общалась с Руди и организовала им встречу в Гретнессбери, ни с кем не посоветовавшись! – напомнила Никки.

– А ты, Никки, любишь выпивать с нашими одноклассницами. Всем известно, что пьяная Дилэйн не хозяйка своему языку, – переключилась Диана на Никки.

– И не только языку, – тихо добавила Джел.

– Что ты сказала?! – обратилась Никки к Джелвире.

– Хватит! – закричала Калли, все это время с осуждением наблюдая за своими подругами. – Диана, может, ты и меня подозреваешь?

– …Нет, Калли, в тебе я не сомневаюсь.

– Ну, круто. То есть мы с Джел козлы отпущения? – возмутилась Никки.

– Как всегда… – огорчилась Джел.

– Диана, спасибо, что не внесла меня в список предателей, но все же меня это мало успокаивает. Ты поступаешь неправильно. О какой дружбе может идти речь, если ты позволяешь себе раскидываться такими громкими обвинениями?!

– Вот-вот, – сказала Джел.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату вошла Элеттра.

– Добрый вечер, мои дорогие.

– Кинг, пошла вон! Ты не вовремя! – вскочила Никки, готовая тотчас наброситься на нежеланную гостью.

– Да нет, Дилэйн, я очень вовремя. Уж извините, я подслушала ваш разговор. Диана, как это так? Ты набросилась на своих горячо любимых подруг, ничего не выяснив? Ох, я всегда знала, что ваша дружба – просто имитация, не более. Тем не менее… – Эл сделала небольшую паузу, подошла к Диане, высокомерно улыбаясь ей. – Я пришла сюда, чтобы помочь вам, – обратилась она к Никки, Джел и Калли, но при этом не сводя глаз с Дианы. – Диана, твои подруги ни в чем не виноваты. Рэми застукала тебя и мистера Эверетта и все передала мне. А я устроила вам свидание в «Лоране». Вот видишь… мне несложно признаться в том, что я сделала. – Эл была горда собой, ведь она добилась того, чего хотела: Диана была растерянна, подавлена, а ее свита – обескуражена. – Дальше тебя ждет много чего интересного, – угрожающим тоном добавила Кинг.

– Элеттра, ты решила напугать дьявола адом, – сказала Диана.

– О да, – злорадно усмехнулась Элеттра. – Но, во всяком случае, ты ответишь за клевету в мой адрес. Это я гарантирую.

– Да ты, мразь, совсем страх потеряла?! – не выдержала Никки.

Не успела Эл и шагу ступить, как Дилэйн подлетела к ней, вцепилась в горло и толкнула к стене.

– А я еще жалела ее. Какая же я дура! – бранила себя Калли.

– Элеттра, ты – чудовище! – подключилась Джел.

Никки все еще держала Эл за горло, прижав к стене. Та покраснела, зажмурила глаза от боли и кряхтела, пытаясь вырваться. И ей бы удалось отпихнуть от себя Никки, если бы на подмогу к последней вовремя не подоспели Джел и Калли, что с нечеловеческой силой вцепились в тело их общего врага и с нетерпением ждали какой-нибудь реакции от Дианы, что продолжала стоять в стороне, наблюдая за происходящим опустошенным взглядом.

– Отпустите ее, – вдруг сказала Диана.

Никки вопросительно уставилась на Брандт, затем на Калли и Джел, что тоже были ошарашены резкой сменой настроения их «вожака». Все же слово Дианы для них – закон, поэтому они повиновались ей. Элеттра многозначительно взглянула на Диану, держась дрожащими руками за окованное болью горло, и после покинула комнату.

– Она до сих пор обвиняет нас в клевете. Уму непостижимо! – высказалась Калли, находясь во власти ярости.

– Только странно… – задумалась Джел. – Элетт-ра так легко призналась в том, что сдала Диану и Джераба. А что, если…

– Никаких «если»! – прервала Никки размышления Джел. – Эта хитрая ублюдина пытается запудрить нам мозги, вот и все! Очень умно, не находите? Прикинулась жертвой и еще больше нагадила. Ха, я ее недооценивала…

Диана все молчала и внимательно слушала своих подруг, одновременно вспоминая минувший разговор с Кинг.

Что-то странное заметила Никки во взгляде Дианы. И это «что-то» заставило ее здорово напрячься.

– Диана, ты что, поверила ей?

Часть 7 Грех

Глава 40

То, что происходило в душе Никки, без преувеличения можно было сравнить с болью человека, оплакивающего близкого родственника. При этом Никки всегда улыбалась в компании своих подруг и одноклассниц, никто и подумать не мог, что у этой яркой, острой на язык блондинки в душе и голове творится страшное. За смехом не слышно, как стонет душа. Однако когда Никки оставалась одна, она тут же сбрасывала маску веселой девицы и предавалась своему отчаянию.

В очередной выходной Никки сидела на бархатной софе в самой просторной гостиной своего роскошного особняка и опорожняла бутылку вина, думая о том, во что она собственными руками превратила свою жизнь, и как ей быть дальше. Как всегда, она была одинока. Леда осталась в Мэфе, Клара гуляла с подругами, мать с новоиспеченным отчимом тоже где-то пропадали.

Но вдруг ее покой нарушили чьи-то шаги за спиной. Никки обернулась на шум и увидела приближающегося к ней Гаспара. Тот подошел к столу, взял полупустую бутылку вина, оценивающим взглядом посмотрел на этикетку и сказал:

– «Шато Марго»… Хороший выбор. Могу угоститься?

– Делай что хочешь, – ответила Никки, не глядя на него.

Несколько минут потребовалось Гаспару, чтобы дойти до кухни за бокалом, вернуться и налить себе немного вина. Он опустошил бокал и продолжил стоять возле софы, глядя на Никки.

– Что еще? – раздраженно спросила Никки.

– Позволь скрасить твое одиночество, – сказал Гаспар, опускаясь на софу.

– А разве ты не должен сейчас лежать в ногах у Кармэл?

– Твоя матушка отлучилась по делам.

Никки, как всегда в присутствии кого-либо, пыталась замаскировать свое истинное состояние ухмылкой, отчужденным взглядом, бодрым голосом, но Гаспар не попался. Он тут же понял, что она притворяется, и поэтому прямо спросил:

– Ты расстроена?

– …Я раздавлена, – ухмыляясь, ответила Никки.

– Кто посмел обидеть тебя?

– Я…

– Понимаю. Я тоже часто бываю недобр к себе.

– Что подтверждают твои плотские утехи с моей матушкой.

– Ну нет, с Кармэл у меня все по-настоящему.

– Да неужели?

– Серьезно тебе говорю. Я люблю роковых женщин, а Кармэл как раз такая.

– Роковая женщина – это та, что может подчинить себе любого? Натворить бед, при этом наслаждаясь этим?

– И не теряя очарования и притягательности, – с восторгом добавил Гаспар.

– Вот удивительно… Значит, я не похожа на Кармэл. Я не умею очаровывать, да и притягательности во мне ноль.

– Вот с этим я бы поспорил.

– Я впервые по-настоящему влюбилась. И поначалу мне нравилось это чувство… Я парила над землей, радовалась неизвестно чему, готова была обнять весь мир – настолько я была счастлива. Но…

– Но он отверг тебя, – договорил Гаспар, взглянув на Никки с сочувствием.

– Да. И теперь я боюсь снова влюбиться. – В этот момент Никки вспомнила об Элае, с которым она теперь проводила каждые выходные. – Не хочу… Это ужасное, уязвимое состояние души. Человек становится таким жалким! А ему кажется, что он счастлив. Я… думала только о нем, жила только ради него. Представляешь, как это страшно? Жить ради кого-то! Раньше я жила ради себя, только ради своего удовольствия. И еще я столько зла причинила другим людям из-за него…