Юность
Шрифт:
– Слышь, сестра! Я тебе вылью кошачью мочу на кровать! – крикнула я вслед удаляющейся фигуре. Была бы она чуть более щуплая, я бы её утопила в этом сугробе! Спустя несколько минут я уже обстреливала Катьку грязными снежками, прячась за скамейки. Она пыталась уворачиваться и кидала снежки в ответ, но так ни разу и не попала.
Редкие прохожие оглядывались на нас с недоумением, кто-то даже останавливался, чтобы укоризненно пялиться нам вслед. Где это видано, чтобы две дылды-старшеклассницы вели себя, как пятилетние дети? Мы ещё и визжим как пятилетние дети, пяльтесь сколько угодно! Нам было слишком весело, чтобы обращать внимание на незнакомых брюзжащих тёток.
На лице мамы застыла комичная гримаса с надутыми губами и поднятыми бровями, когда она встретила нас в прихожей – лица красные, с тёплых курток капает растаявший снег, шапки и перчатки – хоть выжимай. Мы скинули верхнюю
– Ну что, полярники, где гуляли? – иронично спросила мама.
– По сугробам, – ответила я, плавно перемещаясь в сторону ванной. Но Катька заметила мои движения и ринулась к ванной, чуть не наступив на кота. Филя с испуганными мярганьем бросился под кровать, на всякий случай по пути напав на папины ноги. Наш с мамой смех, казалось, слышали все соседи.
Вечером я набрала тарелку пирожных, легла в тёплую постель и включила сериал. Сегодня у меня по плану «Близкие друзья», который я смотрела уже два раза. Ничего не могу поделать – гей-сериала лучше ещё не сняли. Хотя главный герой мне никогда не нравился: семнадцатилетний парень четыре сезона бегает за взрослым мужиком, с которым переспал в первой серии. Любовь любовью, но должно же быть у человека чувство собственного достоинства. Не представляю, если бы я начала повсюду следовать за Левиным и навязывать свои чувства. Гадость какая! Правда, потом герои стали счастливой парой, а за их отношения я переживала больше, чем за свои.
Я удобно устроилась на диване, поставив мой старинный ноут на табуретку. Катька отказалась смотреть со мной «эту чушь», поэтому все пирожные мне придётся съесть самой. Включила очередную серию, залезла в Инстаграм. Вдохновения писать сегодня не было, зато вдоволь насмотрюсь историй знакомых с пятничных вечеринок. Девчонка из школы дизайна знатно накидалась в каком-то клубе – её истории были шумными и смазанными. А вот мой «прекрасный» одноклассник Игорёк, возомнивший себя крутым блоггером, посвятил все двадцать историй своей тусовке с друзьями на даче с кальянами и тёплым бассейном. Катькины истории получились огненными – вчера она всё-таки уехала в Закамск с толпой глупых малолеток, которые демонстративно на камеру пили водку и сосались друг с другом. Она в этом треше вряд ли участвовала, только ржала и снимала, но ощущения были премерзкие. Хорошо, что её аккаунт скрыт, иначе папа бы добрался до её Инстаграма и отсыпал хороших пиздюлей, чтобы до совершеннолетия даже не возникало мысли шляться по таким мероприятиям. Да, папа бы так и поступил, а я даже чуток завидовала количеству её друзей и совместным тусовкам.
Удивительно, как новая функция Инстаграма стала так популярна всего за несколько месяцев. Ещё летом все так заморачивались над красивыми фотографиями, осмысленными текстами, стильным профилем, где фотографии сочетаются друг с другом, а теперь большинство блоггеров перешли на истории, уделяя всё меньше внимания постам. С уверенностью заявляю, что раньше было лучше. Люблю я почитать, подискутировать в комментариях, а не тупо тыкать на экран, пролистывая одно бесполезное видео за другим.
Внезапно на экране высветилось оповещение о новой подписке. Я ткнула на него, не задумываясь, и тут же в груди приятно кольнуло. Это был аккаунт с ником Alex.levin. Губы растянулись в улыбке. А я и не знала, что у Левина есть Инстаграм – не похож он на парня, который активно ведёт соцсети. Меня вдруг посетила безумная мысль, что прямо сейчас он может читать какой-нибудь из моих постов. О боже, о чём были мои последние посты?! Я лихорадочно пролистала профиль за последние полгода. Отношение к жизни у меня было весьма специфическое: в одном посте я писала о легализации проституции, в другом – оправдывала педофилов, а где-то просто фотографировалась в откровенных позах. Вроде ничего слишком провокационного и ужасного, а всего лишь моё личное мнение. В конце концов, с чего я взяла, что Левину вообще будет интересно торчать на моей странице?
Наверху экрана всплыло новое сообщение:
Чёрт, он написал мне, он мне реально написал. Впервые за время нашего знакомства… Надо что-то ответить.
Палец завис над «Вводом». Нет,
слишком коротко – он подумает, что мне неинтересно общение. Я прокрутила в голове несколько вариантов и остановилась на самом ненавязчивом.Чёрт, он реально смотрел мои посты… Надеюсь, темы проституции и педофилии его не слишком смутили. Мы переписывались почти час: болтали о школе, поржали над моей странной одержимостью геями, даже обсудили наши отношения с Лексом. Это было очень неловко – Левин, кажется, по-настоящему беспокоился о нас, пытался что-то посоветовать. Эх, Сашка, если бы ты знал, как мне хочется написать тебе всего три слова вместо всех этих фальшивых сообщений с грёбанными смайлами. Хочется наплевать на чувства близких мне людей, лишь бы снова ощутить твои прикосновения. Так хочется, чтобы ты влюбился в меня. Но мы с тобой всего лишь друзья.
Началась очередная учебная неделя, потом ещё одна, я погрузилась в бесконечный уроковорот с глупыми заданиями, вредными учителями и унылыми переменами, на которых мы с девчонками обсуждали личную жизнь и учёбу. Во время этих разговоров я вспоминала нового знакомого Влада – наш сложный и такой увлекательный разговор почти затмил многолетнее общение с подругами и друзьями. Когда Оля в очередной раз хаяла своего Рязанова или Светка жаловалась на математичку и ненавидела всех вокруг, я мечтала за бокальчиком вина на кухне обсудить проблемы Россиюшки. Но Влад не удосужился даже подписаться на меня в Инстаграме, поэтому приходилось довольствоваться общением с Левиным. В выходные он никуда меня не позвал, хотя я так рассчитывала на ещё одну ночь с ребятами, зато съездила к родственникам повидаться с годовалым троюродным племянником. Детей я не люблю, но этот ребёнок довольно приятный, когда смотришь на него издалека.
Вторник был самым загруженным днём. Казалось, чем ближе выпуск из школы, тем больше испытывают наши нервы. Сегодня поставили аж восемь уроков, четыре из которых я не любила всей душой. Одним из них была литература, где единственное, чем мы занимались, – это считали минуты до её конца. Русичка что-то увлечённо рассказывала о творчестве Куприна, но нам было абсолютно всё равно. Я, Оля и Светка должны были во что бы то ни стало попасть в столовую первыми. На большой перемене после третьего урока туда стекаются человек шестьдесят из старших классов, не считая проворных учителей, которых всегда обслуживают вне очереди. Вообще-то обидно – учителя могут и задержаться на перемене, чему классы будут только рады, а попробуйте опоздать на урок химии или алгебры! Никакое оправдание про «не успела покушать» не прокатит, придётся отвечать у доски. А если не поесть сейчас, то до дома можно и не дожить.
Раздался долгожданный звонок. Не дослушав Надежду Ивановну, мы с девочками первыми вскочили из-за парт и скидали вещи в сумки.
– Девочки, звонок для учителя вообще-то! Куда вы поскакали? – Надежда Ивановна насмешливо посмотрела на нас.
– Простите, мы очень хотим кушать, – бросила я, торопясь из кабинета.
– Математичка бы нас убила, – на бегу сказала Светка
– Надька всё понимает, а домашку потом узнаем.
В столовую мы ворвались через полминуты после звонка, но на раздаче уже толпилось несколько человек. И когда они только успели? Я собрала всю свою наглость в кулак и протиснулась сквозь восьмиклашек, которые тут же начали возмущаться.
– Простите, извините, старшим срочно нужно покушать!
– Девки, брысь! Доживёте до наших лет, тоже будете наглеть, – рослая Светка подвинула двух худеньких девочек.
– Нам, пожалуйста, три порции макарон с гуляшом, три капустных салата и три чая, – протараторила я, протягивая карту продавцу. Пока нам накладывали еду, в столовую толпами вваливались старшеклассники и обступали нас со всех сторон.
Наконец-то мы выбрались из толпы и сели за маленький столик в углу. Светка жаловалась на «мерзких девок», визг которых наполнил столовую, Оля вяло ковыряла вилкой в макаронах. С Лериного Дня рождения они с Рязановым так и не помирились. Всю прошлую неделю она ходила подавленной, а на выходных ездила к нему мириться – долго торчала у подъезда, но дверь он так и не открыл. Их отношения похожи на американские горки: тяжёлые подъёмы, яркие спуски и неизбежное приближение к концу аттракциона. Нутром чую, что конец этот будет очень скоро.