Юные безбожники против пионеров
Шрифт:
Пионеры должны были вести антирелигиозную работу, независимо от того, есть ли в школе антирелигиозное воспитание, или нет. К Пасхе 1928 г. ЦК ВЛКСМ выпустил директиву, в которой пионерам рекомендовалось проводить общие сборы отрядов в часы, когда детей посылают святить пасхи и куличи, а также в предпасхальные дни организовывать в школах антирелигиозные вечера [93] .
Таким образом, пионеры втягивались в антирелигиозную пропаганду прежде остальных школьников и неизбежно входили в конфликт с родителями. Об этом говорят письма пионеров в газету «Пионерская правда». «Прихожу из отряда – вижу, мать сидит, и я начинаю петь безбожные частушки». «Мать всегда возмущается моим предложением снять иконы: “Тебя иконы не трогают, и ты их не трогай. Я тебя в отряд пускаю, а ты религию не тронь. У каждого свое”». «Когда меня мать посылает в церковь, я в нее не хожу, возьму и убегу в лес» [94] . Через некоторое время такое положение складывалось в семьях уже многих школьников. Детей отрывали от их верующих родителей, приучали к мысли, что можно пожертвовать добрыми отношениями с родителями ради «высших» общественных интересов.
93
Учительская газета. 1928. № 15. С.4; см. также: ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 1. Д. 12. Лл. 59–60.
94
Марголина
Религиозность школьников во многом зависела от мировоззрения учителя. Он практически ежедневно оказывал влияние на ребенка. Мировоззрение учителя волновало партийных и просвещенческих деятелей. Ответственный редактор «Учительской газеты» С.Б. Ингулов в статье «Учитель советской школы или советский учитель?» писал: «Нельзя требовать, чтобы все без исключения воспитанники советской школы были законченными, образцовыми атеистами, но нельзя считать неуязвимым и безгрешным того учителя или тот коллектив учителей, у которого 90 % воспитанников говеют перед Пасхой…» [95] .
95
Ингулов С.Б. Указ. соч. // Учительская газета. 1928. № 20. С. 3.
Большинство учителей не было настроено вести антирелигиозную пропаганду. Об этом говорят многие свидетельства. Заведующий Уральским облоно И.А. Перель летом 1928 г. писал: «Нами установлено, что учителя избегали и избегают серьезных разговоров по вопросам антирелигиозного воспитания» [96] . Об этом же свидетельствовали обследования учительских настроений в Средневолжской области [97] и во Владимире [98] . Большинство учителей отказывалось от антирелигиозной работы, в том числе по причине возможного обострения отношения с населением [99] . Среди учителей немало было верующих. Весной 1928 г. некоторые московские учителя заявляли, что не только не будут участвовать в антирелигиозной кампании, но сами пойдут на Пасху в церковь [100] . Отчасти это объяснялось социальным составом педагогов. По данным облоно Центральной Черноземной области (ЦЧО) на 1 января 1929 г. в Воронежском округе 18 % школьных работников являлись выходцами из семей духовенства [101] . Такое положение провоцировало власть к проведению массовой чистки среди учителей.
96
Перель И.А. Руководящие линии // Просвещение на Урале. 1928. № 7–8. С. 8.
97
Просвещение Среднего Поволжья. 1929. № 7–8. С. 98.
98
ГАРФ. Ф. А – 5407. Оп. 1. Д. 14. Л. 125.
99
Просвещение Среднего Поволжья. 1929. № 7–8. С. 98.
100
Просвещение Среднего Поволжья. 1929. № 7–8. С. 98.
101
Народное просвещение в ЦЧО к маю 1929 года. Воронеж, 1929. С. 22.
В.А. Зорин (Центральное бюро детских коммунистических организаций юных пионеров) в дни подготовки пионеров и школьников к антипасхальной кампании 1928 г. рассказывал, что «в ряде школ I ступени учителя вместо того, чтобы оказать содействие форпостам в смысле проведения антирелигиозной пропаганды, уклонились, сказав: “Это нейтральное дело, мы сами в стороне, вы делайте что хотите”» [102] .
Активная коммунистически настроенная часть учительства призывалась к работе по перевоспитанию религиозных и нейтрально настроенных педагогов. В постановлении президиума коллегии Наркомпроса РСФСР от 22 февраля 1927 г., принятом по докладу Союза безбожников СССР, предлагалось, помимо многих действий «использовать по возможности летние переподготовки учительства в целях антирелигиозной пропаганды среди школьных работников [103] .
102
Народное просвещение. 1928. № 5. С. 32.
103
ГАРФ. Ф. А – 2306. Оп. 69. Д. 815. Л. 105.
Со времени своего первого съезда в апреле 1925 г. Союз безбожников постоянно заострял внимание на необходимости привлечения к антирелигиозной работе учителей и выражал неудовольствие присутствием в школе «религиозного» педагога. «Необходима борьба с проявлением “нейтральности” (являющейся замаскированной религиозностью некоторой части педагогического персонала). Религиозному учителю нет места в советской школе», – говорилось в его резолюции, принятой 19–26 апреля [104] . Председатель Комиссии по проведению декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви при ЦК ВКП(б) (Антирелигиозной комиссии), возглавивший и Союз безбожников СССР, Е.М. Ярославский, выступая на этом же съезде, был более сдержан: «Я уже отметил, что сразу нельзя этот вопрос разрешить в смысле изгнания всех религиозных учителей из школ. Нам нужен подбор учителей, переподготовка их; нам нужно, конечно, постепенно заменять их, чтобы у нас не было людей, которые как бы из-под палки проводят те или другие программы. Было бы неправильно, если бы мы религиозных учителей изгнали из профсоюза» [105] . Но уже через три года Ярославский, выступая на III Всесоюзном совещании корреспондентов «Учительской газеты» 11 сентября 1928 г., отмечал, что с теми учителями, у которых вера в Бога уживается с учением Дарвина, трудно будет «переживать тяжелые полосы» [106] .
104
Цит. по: Зырянов Ив. Указ. соч. С. 135.
105
Ярославский Е.М. Против религии и церкви. Собр. соч. М., 1935. Т. 3. С. 230 (далее: Ярославский Е.М. Указ. соч.).
106
Учительская газета. 1928. № 40. С. 7.
В решениях губернских конференций Союза безбожников, прошедших в первой половине 1927 г., содержались требования к новым губернским советам Союза повести антирелигиозную работу в школах и привлечь к работе с Союзом учительство [107] .
Союзника
в продвижении антирелигиозной работы в школу «безбожники» нашли в лице председателя ЦК союза работников просвещения (ЦКпроса) А.А. Коростелева. «Основным условием более успешного использования сил учительства, – писал он в журнале, издаваемом Союзом безбожников, – является задача установления тесной связи (сверху донизу) организаций Союза безбожников как с органами народного образования, так и с профессиональным союзом» [108] .107
Антирелигиозник. 1927. № 4. С. 34–35.
108
Коростелев А.А. Просвещение и безбожие // Антирелигиозник. 1927. № 7. С. 5.
В конце 1926 г. работниками просвещения Замоскворецкого района Москвы была создана инициативная группа по организации просвещенческой ячейки СБ [109] . В мае 1927 г. третий пленум Московского комитета ВКП(б) принял резолюцию «О необходимости усилить антирелигиозную работу в школах». Резолюция принята по настоянию СБ [110] . Во исполнение этого постановления ячейка ВКП(б) работников просвещения Замоскворецкого района создала при районном доме просвещения ячейку СБ [111] . К октябрю 1927 г. ячейка СБ уже насчитывала около 150 членов [112] . При ячейке была создана комиссия по антирелигиозной работе в школе, выделившая две секции: секцию по работе в школе I ступени школы-семилетки и секцию по работе в школе II ступени [113] . Эта ячейка первая не только поставила вопрос об отказе от принципа «безрелигиозной школы», но создала организационную основу для перехода к активной антирелигиозной работе в школе. Активисты ячейки разработали антирелигиозные темы для первых четырех годов обучения в школе. Затем эти темы предложены для обсуждения и проработки в базовую школу Замоскворечья [114] .
109
Амосов Н.К. Воинствующий атеизм // Учительская газета. 1927. № 44. С. 2.
110
Он же. На школьном антирелигиозном фронте // Антирелигиозник. 1927. № 11. С. 9.
111
Там же.
112
Там же.
113
Антирелигиозник. 1927. № 11. С. 11.
114
Там же. 1928. № 1. С. 114.
26 октября 1927 г. в доме работников просвещения Замоскворецкого района состоялась первая районная конференция просвещенцев-безбожников, на которой присутствовало свыше 200 школьных работников [115] . Е.М. Ярославский в письменном приветствии участникам конференции отмечал: «Замоскворецкие просвещенцы одни из первых поставили перед собой задачу массовой антирелигиозной пропаганды в школе и задачу изучения методов и форм этой работы в школьных условиях» [116] . С докладом на конференции выступил А.А. Коростелев. Он рекомендовал перенести опыт замоскворецкой ячейки просвещенцев СБ на другие районы Москвы, создать при Центральном доме работников просвещения группу безбожников, которая будет напрямую взаимодействовать с культотделом ЦК рабпроса и «связывать свою работу с деревней» [117] . Участники конференции высказались за антирелигиозное воспитание в школе, отвергнув принцип безрелигиозного воспитания [118] . По словам замоскворецкого активиста из Союза безбожников СССР Н.К. Амосова, «особенно тяжелым временем для антирелигиозной работы был 1926/1927 учебный год», когда «в школьных советах господствовала идея “безрелигиозного” воспитания» [119] .
115
Учительская газета. 1927. № 44. С. 2.
116
Ярославский Е.М. Указ. соч. С. 316.
117
Коростелев А.А. Антирелигиозная пропаганда и учительство // Антирелигиозник. 1927. № 11. С. 7.
118
Учительская газета. 1927. № 44. С. 2.
119
Амосов Н.К. На школьном антирелигиозном фронте // Антирелигиозник. 1927. № 11. С. 8.
Антирелигиозники рассчитывали взять реванш, но без прямой партийной поддержки у них бы мало что получилось. Е. М. Ярославский и его Союз безбожников получили разрешение поставить в просвещенческих кругах вопрос об антирелигиозном воспитании в школе.
Осенью 1927 г. партячейка Псковского окружного отдела народного образования провела собрание педагогов, на котором помимо доклада «Об антирелигиозной работе в школе» состоялась дискуссия на эту тему [120] .
120
Васильев В. О конкретных делах // Просвещение. 1928. № 12. С. 64.
Объединение усилий Союза безбожников с ЦК работников просвещения и поддержка партийного руководства создали необходимую базу для начала публичной дискуссии о необходимости замены безрелигиозного воспитания антирелигиозным.
Особенности проведения дискуссии
Прежде чем непосредственно обратиться к анализу хода и содержания дискуссии о безрелигиозном или антирелигиозном воспитании, необходимо определить состав ее участников, формы проведения и территории, на которых она наиболее активно разворачивалась.
Дискуссия имела всесоюзное звучание. Наиболее активно в ней участвовали представители Москвы, Ленинграда, Поволжья, Урала, Сибири, Крыма, Украины. Повсеместно этот вопрос, так или иначе, обсуждался.
Участников дискуссии условно можно разделить на пять основных групп:
– сотрудников Наркомпроса РСФСР;
– педагогов-теоретиков;
– рядовых педагогов;
– профсоюзных, комсомольских и пионерских работников;
– активистов Союза безбожников СССР.
Необходимо оговорить, что некоторые участники дискуссии, являясь педагогами-теоретиками, были сотрудниками Наркомпроса РСФСР (С.Т. Шацкий, В.Н. Шульгин). Естественно, что комсомольские, профсоюзные и пионерские работники могли быть педагогами или членами Союза безбожников. Так же, как некоторые рядовые педагоги одновременно являлись активистами Союза безбожников (И.А. Флеров, Н.К. Амосов).