Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "
Шрифт:
Так. «Вы знаменитая артистка, хорошо зарабатываете. Чего еще вам не хватает? У вас красивый молодой муж, да и вам лет тридцать, не больше. Почему же на фотографиях у вас такое беспокойное выражение глаз?» [91]
<…>.
/ Оратор/.И, конечно, ничего созвучного нашей эпохе в этой пьесе нет! Кто Гамлет? Я спрашиваю вас, товарищи, кто такой Гамлет? Гамлет нытик. Разве нытикам есть место теперь среди нас? Нытик — это пережиток, это анахронизм. И понятие это не вяжется с бодростью нашей зарядки. Кто строит Турксиб? Нытики? Я спрашиваю вас, товарищи! Нет.
91
В литературе тех лет часты упоминания о «беспокойных» (либо «тревожных») глазах граждан нового мира. Эпитет передает нервозность, неустойчивость самоощущения человека, утратившего ясность представлений о мире и о своем будущем в нем.
<…>.
Гамлет нытик. Разве нытикам есть среди нас место? Среди кого? Среди тех, кто строит Турксиб, Днепрострой, кто строит гигантов техники. Я предлагаю: послать Гамлета в колхоз! [Назначить в ударную бригаду.] Что есть наша эпоха? Наша эпоха есть колхозное строительство, ударные бригады, перевыполнение плати, соцсоревнование, Турксиб, Днепрострой, гиганты техники — вот что есть наша эпоха… Я сам интеллигент, но мне смешна трагедия Гамлета. Покажите мне нытика! Покажите мне интеллигента-нытика! Их нет! Я их не вижу… Вот все, что я хотел сказать.
— Так. Слово предоставляется Андрееву.
— Я, конечно, рабочий. Я смотрел «Огненный мост». Вот.
Леля.В маленьком кинотеатрике в фашистской Европе я, уже побывавшая в новом мире, буду смотреть фильму Чаплина и плакать.
Семенов(встал). Товарищ Гончарова выражается в духе монологов Гамлета, которые она только что произносила. Вам нечего плакать, товарищ Гончарова, над фильмами Чаплина. Я не думаю, что вы верите в надклассовость искусства и что вы способны поддаваться общечеловеческой умиленности.
Леля.Я буду плакать от чувства утраты.
Семенов.Вместо того, чтобы дать зрителю ясные ответы, вы вносите в его голову путаницу. Какой утраты? Что вы потеряли?
Леля.Это не я одна… Мы все… Все, сидящие в этом зале. В особенности молодежь. Мы утратили путь возвышения. Путь маленького человечка в штанах с бахромой, над которым все смеются и который в конце концов оказывается победителем.
Семенов.И это вы говорите теперь, когда вся страна, весь рабочий класс находится на пути к небывалой победе? Мы прекращаем этот диспут. Товарищ Гончарова устала. Сколько еще записок?
Леля.Одна. Целое письмо.
«О, как вы правы! Быть гадким утенком и стать лебедем. Вот обольстительнейшее мечтание молодости. Это самая могущественная идея капиталистического мира, и здесь коммунизм бессилен перед Европой». Я нашла отклик в аудитории.
Крик.Товарищ председатель! Прекратите это издевательство!
Семенов(звонит, вскакивает). Товарищи…
Леля.Кто это кричит там?
Крик. Я прошу слова!
Семенов.Товарищи, мы уже кончаем…
Леля.Почему же? Дайте ему слово. (Кричит в зал.) Идите на сцену! Где вы там?
Ибрагимов.Ничего нет общего между вами и теми, кто сидит здесь. (Указывает на аудиторию.) Ни происхождения, ни воспитания, ни вкусов, ни взглядов, ни мозгов, ни сердец. Смешно и стыдно вас видеть и слышать. Вы кокетничаете здесь и резвитесь, как кошечка, перед людьми, чья жизнь трудна поистине, а не той трудностью, на которую жалуетесь вы, паразитирующее существо. Я обвиняю вас в самом подлом вредительстве, которое возможно допустить. Все ваше поведение, слова, недомолвки — все рассчитано на угнетение психики пролетария. Утверждаю это. Пролетарий малограмотен и добродушен. Он не оценивает той тоски, которая давит ело, когда он слышит интонации вашего голоса, он не понимает главного — желания вашего превратить его в урода и тупицу.
Семенов.Товарищ Гончарова, вы находитесь перед широкой аудиторией, и давайте выражаться попроще, без эмоциональной окраски…
Леля.Давайте. (Читает.) «В чем трагедия Гамлета?» В раздвоенности.
Товарищ Семенов, это недостаточно ясно? Тогда объясните вы.
Семенов(встает). Автор пьесы, Шекспир, жил в Англии при королеве Елизавете. Век Елизаветы был блестящей страницей истории развития торгового капитала в Англии… Феодальная знать теряла свое политическое значение… Часть ее превратилась в королевскую челядь, в искателей должностей и подачек, часть деклассировалась и /пре/вратилась в то, что называется интеллигенцией… Эта интеллигенция отличалась преобладанием рассудка над другими душевными способностями, крайне слабо развитой волей, разладом между словом и делом, нерешительностью, мрачным взглядом на жизнь и, наряду с этим, благородством сердца и умением хорошо разбираться в окружающей действительности. К числу этой интеллигенции, находившейся между распадающей/ся/аристократией и нарождающимся жизнеспособным классом буржуазии, принадлежит и Шекспир, создавший тип Гамлета по своему подобию, т. е. /героя/ со всей сложностью психологии, раздвоенностью…
Леля.Простите. Вот тут есть записка, разрубающая все узды. (Читает.)
«Никаких Гамлетов сейчас нет. Где они? Укажите нам! На строительстве Турксиба или в колхозах? Сейчас о раздвоенности не может быть речи. Какая может быть раздвоенность, когда есть целеустремленность?»
Леля. Я не совсем понимаю вас.
Ибраг/имов/. Вы отлично понимаете.
Леля.Чего ж вы хотите?
Ибраг/имов/. Я позову сюда женщину, которая сидел/а/ рядом со мной. Это не известная мне женщина. Зритель.
/Леля./Пожалуйста. Это даже интересно. Пусть он попросит /о/ встрече артистки и зрителя.
<…>.
Работ/ница/. Я на фабрике работаю.
/Леля./Ну, дальше. Вы на фабрике, а я актриса.
Работ/ница/. Ничего против вас не имеем.
Леля.Так то же вам нужно?
Работ/ница/. На вас поглядеть интересно.
Леля.Это можно из зала.
Работ/ница/. Мы из зала смотрели.
Леля.Ну, дальше. Что будет дальше? Что я должна делать?
<…>.
/ Ибрагимов./ Явас прошу подняться сюда, товарищ.
[Этот человек… Это хозяин страны.] Принцев и королей мы под стенку ставим.