За безупречную службу!

— Гуляешь? — как бы между прочим поинтересовался он.

— Кислород нюхаю, — подтвердил Зуда. — Что-то скучновато здесь. Не деревенский я все-таки человек! Понимаю, что на природе хорошо, а часок побуду, и с души воротит — шума не хватает, суеты…

— Девчонок, — с понимающим видом подсказал прапорщик и первым засмеялся над собственной шуткой.

— Куда ж без них! — с энтузиазмом подхватил Зуда. — Вот я и говорю: в город бы мне смотаться. Ну хоть на пару часиков!

— В город? — озабоченно сдвинул рыжеватые брови охранник. — Нет, это никак нельзя. Приказ самого губернатора!

Зуда сдержал зевок. Эта сцена, как по нотам, повторяясь почти слово в слово, разыгрывалась едва ли не каждый вечер. Прапорщику Грише эта глупая игра, похоже, не надоедала; а может, подумал Зуда, он и вправду не помнит, что было вчера? Это бы хорошо, но — вряд ли, вряд ли…

— Нельзя, нельзя, — разочарованно проворчал он. — Что ты, как маленький! Не знаешь, что ли: если нельзя, но очень хочется, то — что?..

— То можно, — сказал Гриша, с ловкостью фокусника принимая уже ставшую привычной мзду. — Что с тобой сделаешь! Я же понимаю — молодость! Сам такой был. Давай, только поосторожней там. Помнешь машину — Пал Игнатьич обоим головы оторвет. Мне, конечно, первому, но и тебе мало не покажется.

Быстрым шагом направляясь к гаражу, Зуда криво усмехнулся: машину, говорит, не помни… Ха! Можно подумать, это самое страшное, что он может сделать, вырвавшись в город! А впрочем, в чем-то этот прапор прав: царапина на крыле сразу бросается в глаза, а его, Зуды, ночные похождения пока что бесследно теряются на фоне того, что происходит в областном центре после захода солнца.

Конечно, терять ему нечего, но и торопить события, приближая свой отъезд на Камчатку и первый выход в море в составе команды провонявшего тухлой рыбой траулера, тоже не стоит. Лучше подумать о том, как бы его, этот отъезд, максимально оттянуть, а еще лучше вообще отменить напрочь. Заболеть? Закосить под психа? Ага, сейчас, держи карман шире! Это в районной поликлинике лечат градусником и клизмой, причем то и дело забывают, что куда совать. А к услугам родственничка круглосуточно целый полк настоящих, грамотных врачей, с которыми, в натуре, не забалуешь.

Ба, подумал он, — чего я заморачиваюсь-то? Зачем это все — больницы, врачи, клизмы? Родственничек-то, чай, не военком! От него откосить как-нибудь попроще, чем от армии. Всего-то и надо, что вежливо, немного смущаясь, попросить привезти из города пару школьных учебников: я, мол, тут поступать надумал, надо бы знания освежить… И все! Он же мне задницу в кровь расцелует! Вот, скажет, давно бы так; учитесь, скажет, пока я жив, как молодежь воспитывать надо!

Может, конечно, репетитора нанять, но и эта проблема решается довольно легко. Если репетитор — мужик, понадобится бутылка хорошего коньяка на салфетке из тысячных бумажек. А если баба, можно обойтись и так, без денег. Бабы, понятно, бывают всякие, на иную без слез и не глянешь, но, если нужда подопрет, придется потерпеть. Не на Камчатку же, в самом деле, ехать!

Войдя в просторный, на три машины, чистый и светлый гараж, он снял с вбитого в доску у дверей крючка ключ от джипа и уселся за руль. Пульт дистанционного управления механизмом ворот, как обычно, лежал в бардачке. Зуда нажал кнопку, и пластинчатая стальная штора начала с глухим рокотом наматываться на укрепленный под потолком вал. Когда он выехал из гаража, ворота в сложенном из валунов, похожем на крепостную стену заборе уже были открыты, а прапора Гриши и след простыл. Все правильно, подумал Зуда. Чтобы чего-то случайно не заметить, надо, как минимум, смотреть в другую сторону. А еще лучше — находиться в каком-нибудь другом месте. Например, в сортире. Может же у человека схватить живот! Что ж ему, прямо на рабочем месте в штаны оправляться?

Он аккуратно, чтобы не нервировать впечатлительного Гришу, вывел машину за ворота, повернул направо, в сторону города, и дал газ. Навстречу, ускоряясь, побежал чистый сосновый бор; стрелка спидометра медленно, но верно поползла вправо, покрышки затянули свою монотонную песню, которой аккомпанировало басовитое, сдержанное гудение мощного двигателя. Зуда закурил и с невнятным воинственным кличем ткнул кулаком в крышу кабины: он мчался навстречу новым приключениям, даже не подозревая, как сильно приключения его заждались.

* * *

На плоских жидкокристаллических мониторах, что стояли напротив каждого участника оперативного совещания, появилось твердое, будто отлитое талантливым скульптором из сверхпрочного титанового сплава, лицо с льдистыми серо-голубыми глазами.

— Полковник МВД в отставке Виктор Викторович Волчанин, — прозвучал в разжиженном голубоватыми отблесками экранов сумраке неосвещенного кабинета глубокий бас генерала Алексеева, из-за которого по управлению ходили слухи, что в молодости Ростислав Гаврилович будто бы едва не стал оперным певцом. — До недавнего времени — владелец, учредитель и директор частного охранного предприятия «Надежда». Стяжал сомнительную славу на поприще организатора и исполнителя рейдерских захватов, трижды привлекался по подозрению в соучастии в заказных убийствах, но всякий раз освобождался за недостаточностью улик.

— Крепкий орешек, — сказал кто-то.

— Да уж, — откликнулись из темноты, — что крепкий, то крепкий. Ты на рожу его погляди! Вылитый Юлий Цезарь! Такого колоть — только зубы зря ломать.

— Колоть его уже незачем, — прервал дебаты генерал Алексеев. — Волчанин убит во время рейдерского захвата мокшанского филиала НПО «Точмаш», которым, ввиду особой важности мероприятия, командовал лично. Собственно, это был не захват как таковой, а обычное разбойное нападение с целью завладения имуществом. Каким именно имуществом мы уже установили. Чтобы всем стало ясно, насколько неуместно наблюдающееся в наших железных рядах веселье скажу, что упомянутое имущество представляет собой секретную научно-техническую разработку оборонного значения касающуюся систем пуска и наведения баллистических ракет средней дальности.

Кто-то тихонько присвистнул.

— Не было печали, — вздохнул еще кто-то. — Разрешите вопрос, товарищ генерал? Судя по преамбуле, упомянутая вами разработка благополучно уплыла в неизвестном направлении…

— Это вопрос? — после непродолжительной паузы довольно ядовито осведомился Ростислав Гаврилович. — Или ты хотел узнать, успеешь ли оборудовать у себя на даче противоатомный бункер?

— Лечь ногами к взрыву, накрыться простыней и сложить на груди руки, — ехидно пробормотал еще один голос из темноты.

— Я просто хотел уточнить, уплыла или нет, — сказал автор некорректно поставленного вопроса.

— Будем считать, что уплыла. В некотором роде, — ответил генерал. — И наша задача заключается в том, чтобы установить, к какому именно берегу ее прибило. Тут у нас уже имеются кое-какие зацепки. Вот, взгляните.

На экранах проявилось круглое, с ярко выраженными восточными чертами узкоглазое лицо с аккуратно зачесанной косой челкой и тронутыми сединой висками.

— Ба! — воскликнули на дальнем краю стола. — Знакомые всё лица!

— Так точно. — Генерал Алексеев утвердительно наклонил голову, и в отсветах монитора привычно и неприятно блеснула его бугристая, обезображенная страшным шрамом лысина. — Кто не в курсе, прошу любить и жаловать: господин Ван Линь Хао, весьма состоятельный бизнесмен, имеющий деловые интересы и связи не только в граничащих с Китаем областях России, но и тут, в Москве. Гражданин Китая, в прошлом — сотрудник китайских спецслужб. Через год после выхода в отставку был завербован северокорейской разведкой. Вхож в высшие деловые и даже политические круги столицы. Умен, хитер, изобретателен, имеет богатый опыт по части промышленного и военного шпионажа.