За двумя стенами

Что пытается скрыть в себе наш великий герой? До этого б надо докопаться, но дадут ли?

Вряд ли. Чуть ли не по пятам бродит охрана, НКВД и другие. Откуда тут узнать, что у него на уме, когда везде глаза и уши.

Жуков на минуту прервался и осмотрелся в ночном небе. Самолет ровно гудел, лишь изредка проваливаясь в какие-то непонятные воздушные ямы, отчего внутри все подходило ближе к горлу, а френч еще сильнее давил на кадык.

Маршал даже расстегнул воротник и вздохнул глубже, как бы собираясь с мыслями и внутренне поджидая ответа своим вопросам.

Что могло случиться там, в Москве, за теми двумя стенами, проходящими вскользь друг от друга на расстоянии и скрывающими от глаз посторонних много чего такого, которое хотелось бы огласить на всю землю.

Да, да. Именно огласить, а не сказать или высказаться по этому поводу. Да и дадут ли мне хоть это когда-либо сделать?

И кто? Тот же народ закроет мне рот.

Жуков даже скривился.

Горькая получается рифма, но зато правдивая.

Да -а. Народ, народ, народ...Вот, кто делает страну непобедимой и он же утопает в своей крови, алчности и жажде отмщения.

Может, не надо было нашим отцам свершать все это?

Пусть, был бы царь или кто там еще. Так бы и жили в темноте, да не в обиде. Нет, вряд ли все сохранилось бы, как было.

Хоть что-то, но изменилось бы. Но понимают ли это сами люди?

Сомневаюсь я в этом. А если и понимают, то не до конца. Им кажется, что, живя как прежде, можно было бы жить лучше или, в крайнем случае, не голодать.

Что ж, возможно, они и правы. Только как-то однобоко, со своей колокольни. Ведь хлеб-то жечь, топить в болоте и попросту рассыпать по земле никто не заставлял.

Делали это сами люди в надежде, что оно, зерно, никому не достанется, если им не пошло впрок.

А кто набивал свои карманы за это время? Нe такие же? Или кто убивал за корочку сухого черствого хлеба?..

Так что, куда не поверни, а суть все та же, хоть и однобока на первый взгляд.

Ошибок, конечно, было много, но виной всему все та же безграмотность простого народа и недопонимание властей тех, кто хотя бы что-то сознавал и пытался выровнять положение.

Так что винить одного Сталина во всем было бы просто глупо, даже несмотря на все его козни и жестокость общения.

Жуков снова осмотрелся в кабине и по сторонам. Самолет слегка трясло, но шел он ровно и это успокаивало.

Ночное небо и земля внизу очень редко вспыхивали огнями и потому, они подолгу оставались в темноте, что давало возможность спокойно мыслить и разделять праведное от скаредно-насущного.

– Да-а, - тихо произнес он вслух, мимолетно вздохнув при этом, - такова наша жизнь, судьбинушка наша. Коварная, аль нет? Кто ее знает, что она нам несет. Может, лет через сто и не будет всего этого вокруг. Поглотит какая-то бездна или пучина безымянная. Да. Дела, дела, дела.

Дела творятся такие, что, куда ни глянь, одно убийство и горе. Даже в небе и под водой покоя нет.

Тут самолеты, там подводные корабли. Что же такое на земле творится и в стороне нашей.

Зачем Гитлер затеял все это?

Паулюс говорил мало и хитро. Думал спасется. Что ж, прав был генерал. Его в беде не оставили. Даже галеты присылали по праздникам, хоть это и не абы что.

И Жуков снова криво усмехнулся.

Вот она - судьба военноначальника. Пока жив, пока воюет на чьей-то стороне, то значит, и нужен. А попал в плен, убит и так далее - все, больше нет до тебя дела.

Наверное, прав был тот, кто сказал: генерал нужен до тех пор, пока в нем видит силу начальник, его посылающий. А раз сила ушла - уверенность значит - то и генерал ушел.

И маршал опять тяжело вздохнул.

Что-то не ладилось и у него самого.

То ли силы были уже на исходе, то ли попросту, как говорят, пороху не доставало для заряду.

Может, это власть так давит или же обязанность перед другими?

Кто его душу знает. Возьми вон моего Иванова. Тьфу ты, и фамилия-то какая: прямо, как в сказке. Что ему надобно от жизни? Сейчас, в войну?

Да, ничего. Выжить и все. А там, как бог пошлет. Может, это и правильно, но с другой стороны - думать ведь тоже надо.

А то - "есть","так точно", "никак нет, товарищ Маршал Советского Союза".

Тьфу ты, черт, добавка какая-то несуразная. Ну, почему, не просто "маршал" или "маршал войск*.

Нет, надо обязательно добавить - "Советского Союза".

И поделать ничего нельзя, даже ему. Решили так хором и все. Закон, говорят, такой.

Чей закон-то? Народа?.. Да, ему наплевать на все это. Какая ему разница в погонах-то.

Ему жить бы лучше, да без войны - вот и вся его радость. Вот, вот, именно без войны...

Но ведь жили же раньше и что? Радовались? Да, поначалу да. Но потом, в годы голодовки, в годы, так называемых, партийных и других чисток - нет.

Боялись?!!

Вот что стыдно. Стыдно для народа, отвоевавшего себе у таких же власть, но не сумевшего ею, как надо, распорядиться.

Не сумевшему осознать до конца, что ему надобно от самой власти. Вот и возвеличили себе и другим кумира.

Не-е-т. Нет. Ленина трогать не будем. Он свят. По крайней мере, сейчас. Он никому пощады не давал. Ни себе, ни другим. И умер.

Но умер, конечно, не от пули, якобы пущенной какой-то Каплан. Теперь, это знают все или точнее те, кто копался там, внизу, в архивах или у кого доступ имеется.

Вряд ли это народу будет нужно знать. Но может и придет время, когда все выяснится. Но до него еще, ой, как далеко. Даже не видно. Пусть, себе лежит с миром до тех пор.

Не в Ленине тут дело, а в людях. В простых и таких же, как он сам, людях.

Кто позволил одеть себе на голову хомут в лице дармоедов, каких-то гепеушных начальников и каких-то пресловуто богатых чиновников верхнего политаппарата?..

Что это я несу? Неужто, прорвалось? Иль это я так, со злобы на самого себя?

Нет, вряд ли. Хотя, если честно признаться, надоело. Надоело, до не могу. Но как подавить в себе это?

Как признаться и можно ли? Расстреляют ведь в одну секунду.

Даже задумываться никто не будет. И кто это сделает? Да, те же, кто рядом стоял, кто шел и исполнял ранее его приказы.