За границами легенд

— Кстати, история с мятежом, который затевал отец Нэла, столь темна, что виновность осуждённых вызывает некоторые сомнения, — влез Акар, — Мне вот говорят, что сообщники смолчали, а осуждённые не захотели их предавать, ну, а Хэл решил спешно устроить казнь, дабы неповадно было другим заговоры устраивать. А если не было какого-нибудь стоящего заговора? Была глупая болтовня спьяну или грязная клевета? А тут ещё и невинный мальчишка случайно погиб. Вот вы, мучимый совестью, и притворились, будто смягчили наказание, а на деле и наказание было незаслуженно тяжёлое.

— И кто мог так низко солгать о моих родителях? — голос сына мятежников стал словно лезвие ножа, холодный и острый.

— Есть у меня одно предположение. И если я прав, то причина нападки на твоего отца довольно-таки низкая и гадкая. Нет, пожалуй, и вовсе омерзительная, — глаза полукровки яростно сверкнули.

— И… какая же причина должна быть, чтоб так грязно соврать, подставив других, а потом трусливо остаться в тени? — хрипло спросил Нэл.

Чуть помолчав, не то придавая значительности последующей информации, не то подбирая слова, Акар объяснил:

— Я слышал, что твоя мама славилось своей красотой, особенно перед началом Долгой молодости, то есть, не столь уж давно. И поклонники у неё были, и женихи вились как мухи вокруг… навозной кучи… Ой, простите за сравнение! Я нахватался у людей… Так вот… Они как бабочки вились вокруг цветка с ароматнейшим нектаром! Но мама Нэла очень рано влюбилась, безумно влюбилась в его отца, словом, верность хранила ему, ещё даже не жениху, и преуспеть в искусствах стремилась, чтобы покорить его. И преуспела, сердцем его завладела, замуж выскочила, сына вскоре родила. И остались поклонники и женихи с носом. Но, видимо, один из них никак успокоиться не мог, хотел клеветой погубить твоего отца, твоего брата оставить сиротой, а за матерью твоей приударить, видимо, надеялся, что со временем безутешная вдова всё-таки успокоится, а Долгая молодость у неё только-только началась. Правда, когда оклеветал тот мерзавец неповинного эльфа, жена последовала за осуждённым. Сказала, что была с ним заодно. И казнили бы их двоих, скорее всего, или бы тот негодяй придумал новую пакость, вот только вмешался Кан, совсем ещё мальчишка. И погиб. Своим жутким переходом Грани всем карты кому-то спутал.

— Но этого не может быть! — потрясённо произнёс один из стражников.

— Эльфийская честь не допустит… — начал было другой.

— Похоже, что кто-то променял свою честь на похоть, — печально перебил его Акар, — Кто-то, кто совсем растерял прославленную эльфийскую сдержанность. Кстати, неожиданно появился некий эльф, никому не известный — и развеял пылью дворец, символ незыблемости традиции и преемственности дара наших мастеров. Что очень символично, ведь в Эльфийском лесу было распространено поэтическое сравнение эльфийской чести и этого стойкого дворца. Разрушение древнего дворца похоже на знак, что с эльфийской честью и прочими ценностями что-то не так. Вне зависимости от того, знал ли разрушитель о том, какая грязная история случилось в Эльфийском лесу или нет. А может, он знал… Этот Забытый, полукровка или кто-то из их потомков. Увы, негодяй, совершивший столь низкий поступок, а так же причастный к ужасной гибели невинного мальчишки, молчит. И, вместо того, чтобы цепляться к младшему брату погибшего, уж лучше бы искали того, кто оклеветал их отца! А причастен ли Нэл к удачному побегу разрушителя или нет — неважно. В некоторых человеческих народах за такие гадкие наветы жестоко убивают, тем более, за гибель близких, за жёсткое отношение с ними, так что, если Нэл и был причастен к его побегу, то у него, можно сказать, было на это право. На мой взгляд, разрушение здания, пусть и такого старинного и красивого, в обмен на загубленную жизнь — это слишком неравный обмен. На мой взгляд, жизнь дороже. Дворец вы ещё отстроите и, учитывая эльфийскую страсть к совершенству в искусствах, дворец можете отстроить краше прежнего. Или же очень похожую копию отстроите. А вот оборванную жизнь уже никак не вернёшь.

Взмахом руки парнишка остановил ропот, поднявшийся среди стражников, и прибавил со скорбью:

— Эльфийский народ тысячелетиями был сплочён как хорошая цепь. Ваши предки, дальние и ближние, хранили традиции своего народа и эльфийскую честь. Увы, одно из звеньев цепи… Мне очень хочется надеяться, что это только одно звено, один остроухий… высоким словом «эльф» мне называть его совсем не хочется… Так вот, одно из звеньев проржавело — и в сложное время оно может всех подвести. Потому что этот остроухий следует своим низким желаниям, а на эльфийскую честь ему наплевать. И чем подозревать несчастного Нэла, который готов отдать не то что несколько десятилетий, а всю свою жизнь на восстановление имени своих родителей, уж лучше бы искали подлеца, который замутил этот «заговор», а теперь делает вид, будто он ни при чём!

А Акар умён! Вон как всё повернул! Внимание с Нэла перевёл на нарушение традиций, добродетели и некоей эльфийской чести, которая, судя по загоревшимся негодованием лицам, для этого народа необычайна важна. Даже я прониклась презрением к тому, кто придумал низкий донос.

— По-моему, нужно вывести на чистую воду того негодяя, угостить из Чёрной чаши, а после отстроить новый дворец, прекраснее прежнего, как знак восстановленной добродетели! — пылко закончил полукровка.

"Чужие тайны" 6.6

Судя по задумчивому лицу короля, парнишка добил того своей речью. Может быть, для Нэла на этот раз всё обойдётся. Но меня не оставляет подозрение, что не только Акар, но и Нэл умеет влиять на магический слой столь быстро и чётко, как не под силу другим остроухим, более того, это он помог сбежать разрушителю дворца. И был готов переступить Грань, чтобы хоть ненадолго оградить преступника.

И опять мне вспомнились зацепившие меня слова:

«Зачем мне рисковать своей жизнью ради незнакомого мне эльфа? Если что-то случится со мной, вы моих родителей не пощадите»

По словам его друга и рьяного защитника, Нэл привычки старшего брата почитает как свои собственные…

«Я просто люблю его, — сказал Нэл в ответ на непонимание Акара и улыбнулся, — Он подарил мне жизнь».

А если… если маг, развеявший дворец пылью — это старший брат Нэла?! Только его Нэл любил столь самозабвенно и искренно! И если бы его брат оказался жив и попал в беду, уверена, ради него бы Нэл готов был расстаться с жизнью, которую, как считал, ему старший брат подарил! Но как мог тот мальчик выжить в огне, да ещё и убедить эльфийских магов в своей гибели? Может… он тогда сам, случайно или осознанно, порвал магический слой, а потом или за мгновение до того куда-то переместился? Ещё и какой-то зал сжёг. Он не мог знать столь мощных заклинаний, поскольку был мал, но как-то сумел создать столь сильный огонь! Похоже, что тот эльф имел какой-то особый талант, какой-то магический дар. И он был мальчишкой, когда покинул родину. Наверное, решил, что его родителей казнили. Поэтому вполне мог возненавидеть Хэла или оклеветавшего отца, загореться желанием отомстить. А поскольку он покинул дворец совсем маленьким то, когда вырос и вернулся, его никто и не узнал. Хотя… Странно, ведь несколько эльфов его видели, но почему-то о родстве разрушителя и Нэла ничего не сказали. А ведь Кан и Нэл — родные братья! Но если Нэл помог сбежать своему брату, то, выходит, он его узнал! Хотя Нэла ещё на свете не было во время того, как его брат «погиб»! Ну… допустим, Кан был похож на кого-то из родственников, ближайших или дальних. Но… если он прошёл по лесу без иллюзии — следа иллюзии маги остроухих не засекли… Но если он похож на родственников своих, почему встретившие его этого не заметили? Ведь вроде не так много эльфов. Да и не выползают они никуда особо из своей страны, должны же знать всех живущих здесь в лицо! Но тот маг спокойно прошёл через лес — и его не узнал никто… Ох, у меня голова кругом идёт ото всех этих тайн!

Но если Нэл смог узнать брата, которого никогда прежде не видел, то, быть может, сумеет помочь Акару, которого с рожденья с сестрой разлучили? Я была бы рада за парнишку, если б он встретил свою Киёру!

Задумчиво потёрла лоб.

Вот только… что-то в этом всём не сходилось. Что-то напрягало меня. Что-то…

«И всё та же цель сияет в моей жизни вместо солнца»

Голос прозвучал неожиданно. Огляделась, но все молчали, обдумывая слова полукровки. Голос…Ох, это же его голос!

«Не иметь ничего не менее болезненно, чем иметь что-то драгоценное, а потом потерять, — сказал тогда Григорий, — Я слишком хорошо это знаю. Откровенность за откровенность. У меня были замечательные родители, да и жили мы не бедно, а вполне… можно даже сказать, мы были довольно богаты: и крепкими нашими узами, и материально. А потом один… один… изверг… убил их! Он разбил весь мой мир, отобрав всё, что у меня было! И я стал никем… едва сумел выжить! И захотел отомстить. Я был весьма целеустремлённым ребёнком. Я учился драться везде, где находил достойных учителей, согласных обучать меня… Чтобы стать ещё сильнее, я начал изучать магию. И воином решил стать непобедимым, и магом… Незаметно вырос. И всё та же цель сияет в моей жизни вместо солнца»

Потрясённо села.

— Вам плохо, принцесса? — спросил кто-то из воинов, которых привёл отец, чтобы спасать меня от сына мятежников и вздорного полудракона.

Соврала:

— Так… просто устала… я сегодня плохо спала.

А память наконец-то отдала мне тот разговор, который как-то забылся за первые дни, проведённые в Эльфийском лесу, от избытка новых впечатлений и противоречивых чувств:

«Можно задать тебе нескромный вопрос?»

«Да»

«Ты знаешь, как выглядел твой отец?»