За Камнем Жизни
Шрифт:
– На крыше они, – известил Филантей. – Сытые. Поохотились с утреца и в дом не пошли.
Со свадьбой решили не тянуть. Доехать до ближайшего места Силы, там и всё организовать. Оно бы лучше было возле Ядра клятвы принести, но возвращаться – плохая примета.
На озере с тёплой, как парное молоко, а в некоторых местах ещё теплее, отмокли, отмылись до скрипа, оделись во всё чистое, а к вечеру доехали до места Силы. Переночевали и на восходе солнца Моррис и Лукерья принесли друг другу клятвы. У Морриса с собой и брачные браслеты были.
И это уже был ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
И дни стали сменяться, выстроившись в очередь…
Прошёл
Избушка летела по широкому тракту в юго-восточном направлении приближаясь к столице мира Шунгдаю. Пассажиры в ней жили своей жизнью, изучали окружающую среду. В мире всё было привычно по сравнению с их мирами. Мир был правильным. Обедать и ужинать заезжали в деревенские или городские трактиры. Присматривались к людям, прислушивались к их разговорам.
Люди выглядели… растерянными? Нет. Озадаченными? Да.
А как не озадачиться, если уснул поздней осенью, забив полные закрома на зиму, а проснулся поздней весной? Теперь только успевай справиться с посевной да посадками.
А как быть с припасами? Вот и приходилось выкручиваться. И по дешёвке продавать жалко, да всё и не продашь. Не у одного-двух этих припасов почти на целый год заготовлено. А новые по осени, а она наступит, куда складировать?
Хозяева строили новые амбары да хранилища, маги едва справлялись с изготовлением стазисных артефактов. Вот кому повезло, так повезло. Ясно, что это ненадолго, значит успевай, лови момент, зарабатывай.
Деревенские тоже не зевали. Отделили часть земель под выпасы, засеяв травами и пустили вольно плодиться всякую живность. Все знали, что год-два, от силы три всё стабилизируется, вернётся на круги своя, и все излишки, правильно сохранённые, постепенно рассосутся, принеся нечаянный доход.
Обсуждалась возможность часть запасов продать на север, в холодные территории.
В общем, народ жил.
И был день… нет, не так.
И была ночь… это же какая получается? Вроде пятая?
В общем в ночь на шестой день снился всей семье один и тот же сон.
Дело в том, что Высшие не могут встречаться с людьми, да и вообще с разумными, в Яви. Вот и встречаются с ними во сне, то есть в Нави.
Поэтому-то и снился семье Морриса Рэввинга один сон на всех.
? Лукерья с интересом осматривала помещение, где они оказались все вместе. Только Филантея и фамильяров не было. «Если это мой сон, то почему в нём все?», – подумала она.
На себе она обнаружила жемчужно-серое бархатное платье с белой кружевной отделкой, подол которого едва не касался пола. Рукава на три четверти, не скрывающие брачного браслета. На ногах туфли на каблучке. Волосы, заплетены в косу и уложены на голове.
Посмотрела на стоявшего рядом Морриса. На нём белая рубашка с кружевным жабо, закреплённым брошью из крупной серой жемчужины в серебряной оправе. Такие же запонки на манжетах рукавов. Поверх рубашки удлинённый жилет. Узкие штаны заправлены в высокие сапоги. Штаны и жилет тоже бархатные жемчужно-серого цвета.
Теймир и Егор одеты так же, как Моррис.
«Странно, но у нас в гардеробе нет таких вещей», – подумала Лукерья. – «Разве только у Морриса есть».
Вдруг воздух заколебался, размазывая окружающие предметы, и перед ними проявились знакомые… кто? Но они, точно, не люди. Теперь она знала это наверняка.
Фейзиэль в чёрной хламиде с капюшоном. Но капюшон не надет на голову. Мариночка в том же платье, в каком она была в образе Полуденницы, когда вытаскивала Лукерью из колодца.
А это кто? Чертами лиц похожи на Серого и Дэза, но… кто они теперь? Серый побелел волосами и одет в белую хламиду, а Дэз так таким и остался со своими жгуче-чёрными волосами. Только тоже хламиду надел, но чёрную. «Наверно на повышение пошли», – решила Лукерья. – «Вон и обручи на головах серебряные с каменьями. У одного светлый камень, а у другого чёрный».
– Мамочка! – кинулась к Лукерье Мариночка. – Наконец-то я могу тебя обнять. Жаль, только в твоём сне. Но, хоть, так. Мальчики, – повернулась к Егору и Теймиру. – Простите, но иначе было нельзя.
Моррис с удивление смотрел на эту встречу.
«Дочь Лукерьи божественная сущность? Мать Теймира и Егора? – удивлялся, не высказываясь. – А Серый-то с Дэзом как изменились. Видать, на повышение пошли, – высказал предположение Лукерьи. – А Теймир-то как на Фейзиэля похож. Один в один. Вся семья собралась».
– И всё-таки, почему именно мы? – спросила Лукерья.
– Потому что вы были для этого рождены, – ответил Фейзиэль. – И вы не одни. Когда запустили проект по восстановлению мира Шаргаштан «Исполнение пророчества», на Земле и в других мирах жило много потомков Высших. Но чтобы появилась ситуация, когда в одной семье окажутся три потомка, пришлось потрудиться. Создавались удачные стечения обстоятельств для встреч истинных пар из поколения в поколение. И сейчас на вас возлагается груз ответственности за благополучный выход из череды междоусобиц, что разгорятся в скором времени. Каждый куин бывших секторов будет стремиться подняться над другими. Начнётся захват свободных земель. Моррис, ты знаешь своё предназначение – стать Правителем Шаргаштана. Ты справишься. Этот груз по твоим силам. Да с такими помощниками – указал Фейзиэль на Лукерью с внуками. В сложных ситуациях ты можешь рассчитывать на помощь Покровителей мира Шаргаштан – Светлого и Тёмного. С ними вы будете общаться не только в Нави, но и в Яви – в Храмах, что построите для своих Божеств. И нам пора… ?
Ломать себя тяжело и болезненно. А ломать приходится, коли уже не гнёшься – настолько всё закостенело.
Вот, например, погнулась по какой-то причине рука или нога. Не при рождении, а значительно позже. Был перелом, да срослось неправильно. Так и живёт человек всю жизнь с кривой рукой или ногой. Настолько привык, что никакого удобства не испытывает. Но, вот, попал в ситуацию или, даже, в среду, когда кривая рука или нога помехой становятся. Значит, нужно выправлять. А это снова ломать, да не в одном месте. Выравнивать да сращивать. И займутся этими исправлениями обученные специалисты, применяя обезболивающие средства, вплоть до наркоза.
Так и с характером. В юном переломном возрасте установились характер и мировоззрение. В новой ситуации и среде эти установки помехой стали. Некоторые, даже, угрозой жизни. А в силу возраста, эти установки закостенели, вросли в суть человека. Вот и приходится установки эти ломать вместе с характером и своей сутью. Самому, без помощи психолога, коего днём с огнём не сыскать.
Такие мысли одолевали Лукерью после встречи с божественными сущностями, когда пришлось, как говорится, себя переступить. Но следовать поговорке «Хребет не переломится, если поклонишься», не собиралась. Да и не придётся ей никому кланяться. Жизнь складывается так, что теперь ей будут кланяться.