За руку с его величеством

Потому что это была не я! Точнее, я, моё тело, но им будто не я управляла! Будто кто-то…дергал за невесомые ниточки, заставляя меня подчиняться чужой воле.

— Молчи, — мрачно велел Аяр, когда я остановилась чётко перед ним и он всё же опустил на меня взгляд.

И рот, который я открыла для панического «Что происходит?!», спокойно закрылся. Я не смогла произнести ни звука! Стояла, чуть пошатываясь от магического истощения, дрожа скорее от ужаса, чем от холода, не сводила широко распахнутых глаз с мрачного лица Аяра и просто не могла поверить в то, что сейчас происходило.

— Это заклинание подчинения, — глухо пояснил Верховный эор, подошёл, легко подхватил меня на руки, вернул на постель, укрыл и отошёл на шаг назад, чтобы, прямо глядя мне в глаза, жёстко добавить: — оно невечное, к сожалению, продержится сутки, за которые, надеюсь, я успею вернуться. А ты, Снежинка, в моё отсутствие не смеешь покидать замка. Даже думать забудь о том, чтобы куда-либо исчезнуть. Когда я вернусь, то ты будешь здесь, в нашем доме, и мне не придётся бегать за тобой по всему материку, молясь Единству о том, чтобы с тобой ничего не случилось.

Если бы я могла, я бы много ему сказала. Столь много, что у меня, вероятно, закружилась бы голова от переизбытка эмоций. Но это, как выяснилось, было ещё не всем, что задумал Верховный. Он, тихо ступив ближе ко мне, осторожно коснулся моей щеки, заглянул в полные обиженных слёз глаза и шепнул:

— Спи.

И в сон я провалилась в тот же миг!

***

— Распутал. Вставай, красавица!

Я проснулась, словно по щелчку. Просто резко открыла глаза и мгновенно села, заставляя Паклю отодвинуть в сторону громадную мохнатую морду и с интересом на меня посмотреть. Ощущения были… странными. Очень странными. Будто я проспала несколько суток, и всё тело затекло, и мысли путались, и ускользало понимание того, что вообще происходит.

Медленно, с громким скрипом, но осознание всё же проскользнуло ко мне, чтобы с силой ударить из-за угла, заставляя меня безвольным мешком опасть обратно на подушки.

Это был не просто шок, это была смесь из глубочайшего потрясения, неверия, страха и обиды.

Аяр никогда так не делала. Ни разу за четыре года нашего не просто знакомства — совместной жизни! У нас много чего приключалось, многое случалось, были разочарования и даже боли, но чтобы вот так…

С одной стороны — мне было очень, очень, очень неприятно, даже больно из-за его…предательства. Но с другой стороны мне было ещё хуже, потому что я вот только сейчас подумала о том, что Аяр чувствовал всякий раз, как я покидала пределы нашего защищенного от всего на свете дома.

И это было странно настолько, что никак не желало укладываться в голове.

— А давай-ка мы с тобой слёзы оставим на потом? — Жизнерадостно предложил внимательно, как оказалось, наблюдавший за мной дух, переступил с одной громадной лапы на другую, сверкнул хитрым прищуром голубых глаз и замолчал в ожидании моего ответа.

Ждать ему пришлось долго, потому что мысли всё никак не желали выстраиваться ни в один логичный ряд, путались, кружились и просто пропадали из головы. А ещё у меня было такое ощущение, что я — выжатый фрукт. Всё внутри забрали и оставили только кожуру.

— Ты что здесь делаешь? — В конце концов спросила я у духа, который вообще предпочитал жить в поселении магов Смерти вместе с малышкой Лией, а в нашем доме появлялся крайне редко, только когда что-то случалось.

— Мимо проходил, — невозмутимо солгал Пакля, — решил к тебе заглянуть. Смотрю, а на тебе заклинание подчиняющее! Достала всё-таки Верховного, да? Молоде-е-ец, моя школа! Пакля тобой гордится, девочка, ты небезнадёжна! А вот Аяр сленчайничал, да, потому что заклинание его — фуфло. Нет, ты бы не распутала, конечно, но хорошо, что я мимо проходил.

И он улыбнулся. Хитро и вместе с тем совершенно невинно. Так, что сразу становилось понятно: никуда он случайно не проходил. Пакля вообще случайно ничего не делает.

— Так ты его распутал? — Уточнила я, предпринимая невероятную по своей абсурдности попытку подняться на ноги.

Ощущения… не очень хорошие. И это самое приличное, что пришло мне в голову. Вы когда-нибудь теряли много крови? Может быть, были чьим-то донором? Магическое истощение было примерно похоже: такое же сильное головокружение, путанные мысли, озноб, легкая пока ещё тошнота и общее состояние сильной слабости.

— Да, — подтвердил Пакля, любезно подставляя свой громадный пушистый бок, на который я, едва встала на ноги, тут же упала.

Меня опутали за талию мягким, но крепким хвостом, удерживая от падения, и осторожно усадили обратно на кровать, чтобы наградить укоризненным взглядом и потребовать:

— Рассказывай.

Скрывать от Пакли мне было нечего, к тому же, он был древним духом и существовал неплохой шанс, что он может оказаться очень полезным, так что я рассказала ему всё: с чего всё началось, что вообще произошло и что я обо всем этом думала.

Пока рассказывала, устала окончательно. Пакля слушал-слушал, потом в определенный момент вышел, кому-то что-то сказал, а уже через пару маэ мне принесли полноценный обед. Или ужин? Ай, неважно. И в основе его был восстанавливающий магические силы чай.

Пакля слушал молча, не перебивая, лишь иногда что-нибудь уточняя. А в итоге, когда я спросила закономерное «Что делать?», сильно задумался. И всё думал и думал, сидя на полу и постукивая кончиком хвоста по ковру, смотрел в одну точку перед собой и молчал. Я тоже молчала, медленными глотками допивая чай и не мешая духу искать возможный ответ на мой вопрос.

И вот, когда чай был допит, а Пакля поднял на меня взгляд и открыл рот, случилось страшное. Странное и страшное.

Мы с ним содрогнулись одновременно. Не знаю, на что так среагировал дух, но меня в одно мгновение будто ледяной волной окатили! Вмиг похолодели подаренные Аяром украшения-артефакты, а внутри меня самой образовалась толстая корка льда, сжимающая все органы и мешающая сделать даже вдох…

Больно. И страшно, очень, до безумной паники и истеричного желания вскочить на ноги и идти… куда?

К сожалению или к счастью, но я точно знала ответ на этот вопрос. Его же озвучил и Пакля:

— Аяр. — И добавил, напряжённо глядя на меня: — Что-то происходит.

Я и сама это отчётливо ощущала всем телом. Страх, что расползся внутри — не за меня, а за того, о ком я переживала много больше, чем о самой себе.

— Что? — Язык не слушался, тело словно окаменело.

— Понятия не имею, — медленно нахмурился дух, глядя одновременно на меня и сквозь меня, на что-то далёкое, скрытое от моих глаз. А затем сказал такое, отчего у меня волосы на затылке дыбом встали: — Он с ведьмой.