За широкой улыбкой

Ухмыльнулся радушно Григорий:

– Созвонимся, - только разворот, как обмер, кое-что вспомнив: - Б***ь, точно!
– неразборчиво буркнул себе под нос. Движение, хмельной взгляд на Кузнецова: - Телефон же нае***лся. Так что, если что – Балашовой брякните.

– Хорошо, - хохочет Борис. – Герои-любовники…

– Давайте, не прощаемся…

***

Бросить на стоянке авто (кто ж знал, что и сегодня этот гад нажрется, а я морально не в состоянии буду сесть за руль). Вызывать такси – и наконец-то отправиться домой.

Домой…

Едва переступили порог, как тотчас голодно накинулся на меня, сдирая одежины.

Смущенно смеюсь:

– Еремов, тебе что, мало?

– Надо закрепить полученный результат, - жадно впивается поцелуем в губы, - пока ты вновь не передумала…

– -------------------------

Глава 16. Пробуждение

– -------------------------

***

Утро было сказочным.

И пусть за окном - очередная слякоть, небо затянуто серыми тучами, и даже моросит мелкий дождь, казалось, будто в мире взорвалось нечто прекрасное, озарив собой всё вокруг.

Провернуться в Гришиных объятиях и коротко, украдкой поцеловать в кончик носа.

Дрогнул, вмиг распахнул веки. Улыбнулся.

– Выспалась, что ли?
– шумно вздохнул и лениво потянулся.

– Кушать будешь?

***

Ему кофе, мне – чай. Ему – пельмени. Мне – конфеты.

Идеальный завтрак. Пристыжено прячу взгляд. Краснею, вспоминая вчерашнее.

– Что? – заметил, смеется.

Пытаюсь выкрутиться, отвлечь другой темой:

– Хорошо, что только суббота.

Ржет с набитым ртом Григорий:

– А у вас там что, еще и выходные есть?

– Ха-ха, - паясничаю.

Прожевывает.

– Сколько не замечал, ваш Фирсов там сутками сидит. Зачем ему вообще квартира? Жил бы там. А то зря только на бензин деньги тратит.

Скривилась я недовольно, что он задевает моих.

– А он и жил бы, если бы не семья, - рычу.

– Семья? У него еще есть и семья? – язвит, неприкрыто улыбаясь.

– А то ты не знал! – сплевываю саркастично.

– Надо оно мне?! То ли Балашова…

Вздергиваю бровями. Но тут же хватаюсь за давно интересующее:

– Так что… реально в моем деле половины страниц нет? Ничего об Евсееве?

Вытянулось его лицо от удивления на мгновение:

– Реально, - проглотил остатки пищи и новый пельмешек затолкал в рот. Попытка говорить: – Чего б я тебе врал?

Пожимаю плечами.

– Но как-то странно...

Обмер:

– Что странного? – ухмыляется. – Мыли дело.

– Мыли?

– Да, - цыкнул зубом. – Был план – следы убирали. Не думаю, что ваши хотели это просто так спустить ему с рук. Особенно после того, как дали только десятку.

И вновь пожимаю плечами. Пристыжено опускаю очи. Молчу.

– Слушай, - вдруг шумно, тяжело вздохнул Еремов, отчего предчувствие тут же ужалило меня, заставляя поежиться. Мигом выстреливаю взором ему в лицо.

А вот он не смотрит - взгляд около. Тугие мысли, рачительно подбирая слова:

– Возвращаясь к вчерашней теме… - тихо пробормотал, с опаской.

Жуткая пауза, отчего я уже не выдерживаю. Рявкаю:

– И?

Несмело подводит взор. Глаза в глаза:

– Только… не вздумай обижаться. Пойми правильно.

Похолодело все внутри меня, перехватило дыхание.

– Говори…

– То… твое состояние, - почесал лоб, нервически коротко рассмеялся. – Хотела ли бы ты что-то изменить? Если дело только в деньгах, то я оплачу всё. Без всяких обязательств после.

Обмерла я, пришпиленная прозрением.

Вмиг на глаза проступили слезы.

Ах, вот оно как, да?

Наступило отрезвляющее утро – и теперь уже не так и плевать на тот мой ужас, мой «изъян».

Действительно. Чего это я? Идиотка!

– Том, чего ты молчишь? – не выдерживает напряженной тишины Гриша. Задумчиво: – Слушай… - испуганный взгляд на меня, словно что-то учуял. Резво вскочил со стула. – Ты что, плачешь?

Попытка обнять – отворачиваюсь, вырываюсь. Бросаюсь в коридор.

Слышу гневное вдогонку:

– Да ма** тв** же! Балашова! Сколько еще можно?

Резвые, уверенные, стремительные шаги ко мне ближе.

Силой выдирает из рук шапку, не давая ее надеть.

– Да всё с тобой ясно! – рычу обижено.

Плевать на шапку – живо хватаю обувь и начинаю пялить на себя.

Вдруг хватает за ботинок – отчего тут же пошатнулась и грохнулась на пол.

Стянул обратно с меня и швырнул со всей дури в другой конец коридора. Пытаюсь встать на карачки, выровняться, как внезапно хватает за плечи, заставляя замереть лицом к лицу.

– ОСТЫНЬ! – гневно крикнул на меня и встряхнул, приводя в чувства. Взгляды схлестнулись.
– Что опять, б****, не так?! Что опять в твоем маргарине там случилось? Что?

Нервически сглатываю слюну, непроизвольно уже начиная дрожать от страха, хотя все еще пытаюсь не подавать вида:

– Да все понятно! Мерзость – она и есть мерзость.

Шумный вздох – и вдруг резко отстранился, расселся на полу, опершись спиной на стену.

– Приехали...

Провел рукой по лицу, снимая напряжение.

Сижу и я рядом, боюсь пошевелиться. Шмыгаю носом, проглатываю слезы.

Звонкий, глубокий вдох (его). Тягучая пауза.

Взор на меня:

– А то, что вчера было… то уже не показатель? Да? – наконец-то находит силы на слова.

Взволновано сглатываю слюну. Прячу глаза.

– ЧТО? Чего молчишь?! – не выдерживает.

Передернуло от его крика. Несмело, едва слышно, шепотом:

– Ну да. Спьяну и показатель …

Застыл, окаменел, огорошенный.

– Ох, ё* тв** ж мать! – нервически рассмеялся. Повесил голову.

Жуткие, долгие мгновения рассуждений.

И вдруг иронически:

– Нет, Балашова… Ты точно е****тая, - перевел взор на меня. Ухмыльнулся: – Но я справлюсь.

Вмиг рывок, движение - кинулся ко мне. Попытка (моя) отстраниться, спрятаться от него, да только обреченно влипла спиною в дверь. Сижу, застывшая в страхе.