За спиной

– Мое ведерко становится все тяжелее, – сообщил Лукас.

– Хочешь, чтобы я его понесла?

– Нет. Какие конфеты ты любишь больше всего?

– Мне нравятся «Ризис». А тебе какие?

– Я люблю мармеладных мишек. Тот дяденька в клоунском костюме дал мне четыре штуки.

– Четыре, говоришь? – Джемма перевела взгляд на другую сторону улицы, где крыльцо с вазой конфет окружила семья с тремя детьми. Похоже, эти люди относились к этой вазе как к шведскому столу с его принципом «ешь сколько влезет» и горстями запихивали конфеты в свои пакеты. Ощутив укол раздражения, она уже представляла, как с утра будет рассказывать об этом Барбаре. Ей было интересно, как подруга отреагирует на ее опыт участия в походе за сладостями – зная, что у Джеммы проблемы с Хэллоуином.

Хотя, наверное, она уже понемногу излечивалась, преодолевала свое отвращение к этому празднику. «Что ни делается, все к лучшему», – наверняка скажет ей Барб. Потому что это одна из ее излюбленных фраз. И она будет совершенно права в том воображаемом диалоге, который Джемма вела у себя в голове. Потому что это и вправду пошло ей на пользу.

Она перевела взгляд на следующий дом. Еще три – может, четыре захода, и она предложит возвращаться домой. Позволит Лукасу наконец съесть этих мармеладных мишек.

Навстречу им шли мать и ее дочь. Обе казались знакомыми. Наверное, она видела их в местном парке. Девочка была одета как один из Миньонов из известного мультика – в синий комбинезон, желтую рубашку и круглые защитные очки. А мать…

Мать была одета как ангел. За спиной у нее были большие белые крылья, над головой сиял нимб. Коротенький белый топ открывал живот, а поверх него был надет блестящий белый жакет. На голове – пепельно-белый парик. Лицо у нее было бледным, что делало макияж еще более заметным – красная губная помада, темные тени для век…

Джемма сбилась с шага. Это было все равно что заглянуть в туннель времени, перенестись на тринадцать лет в прошлое. Прямиком в дом Виктории Хауэлл, на ту вечеринку в честь Хэллоуина. Увиденное было не просто похоже – это была абсолютная идентичность. Джемма помнила каждую деталь. Естественно, помнила. В тот вечер она хорошо разглядела Викторию. Пока та плакала.

Вдоль улицы подул холодный ветерок, слегка приподняв белый жакет, и у Джеммы перехватило дыхание. Под жакетом, чуть выше талии женщины, виднелось большое пятно крови.

«Это фальшивая кровь… Не настоящая. Это всего лишь маскарадный костюм…»

К этому времени они оказались уже достаточно близко друг от друга, чтобы встретиться взглядами. Женщина кивнула ей – вероятно, узнав по парку. Джемма молча кивнула в ответ. Женщина и девочка вплотную, едва ли не задев их, прошли мимо и продолжили свой путь.

Джемма поежилась, не понимая, что это было. Кровь ей только померещилась? Но даже без нее костюм был в точности таким, как тогда. Никакого парика на Виктории в тот вечер, конечно же, не было – ее собственные волосы были пепельно-белыми, именно такой длины, и…

– У меня было два младших брата, – послышалось откуда-то сзади.

Джемма обернулась. Там стояла та женщина в костюме ангела, все еще держа дочь за руку.

– Что? – непроизвольно вырвалось у Джеммы.

– У меня было два брата. Уилли и Крейг. Помнишь их? Уилли обнимал меня каждое утро. А по выходным мы все вместе играли в «Монополию».

Джемма отступила на шаг. Женщина медленно двинулась к ней. Лицо у нее словно застыло, голос звучал монотонно. Только глаза выдавали какие-то эмоции. Широко раскрытые, нервно бегающие по сторонам. Почти… отчаянные. Джемма попыталась что-то сказать. «Я вас знаю?» Или, может, «с вами всё в порядке?» Но так и не смогла. Во рту у нее пересохло, и никак не удавалось выдавить из себя ни единого слога.

– Я хотела стать ветеринаром, – ровным, безжизненным голосом продолжала женщина. – Я любила животных. Помнишь наших собак? Джакс постоянно выл, когда меня не стало.

– Мамочка… – Маленькая дочка женщины потянула ее за руку. – Пошли.

Вид у нее был скучающий и раздраженный.

На миг опустив взгляд на дочку, женщина стиснула зубы. Заговорила быстрее, как будто у нее было совсем мало времени:

– Как думаешь, я бы уже вышла замуж, как и ты? Сколько у меня было бы детей?

– У тебя только один ребенок. Я! – заметила ее дочь и опять потянула мать за руку.

Вмешательство девочки, казалось, нарушило монолог женщины. Несколько секунд ее губы шевелились, не издавая ни звука; она смотрела то на дочь, то обратно на Джемму.

Джемма наконец обрела дар речи.

– Простите, я…

– Но ты уничтожила все шансы на то, что это произойдет, так ведь? – наконец выпалила женщина, понизив голос. – Ты думала, что сможешь сбежать и все будет хорошо? Нет уж, ничего хорошего тебя не ждет!

У Джеммы закружилась голова. Она попыталась ответить, но не смогла, все продолжала смотреть на пятно крови…

«Фальшивой крови…»

…на блузке женщины. Казалось, оно вот-вот начнет расползаться.

А потом женщина развернулась и быстро зашагала прочь, а ее маленькая дочка устремилась за ней, стараясь не отставать, – Джемма слышала ее жалобные призывы замедлить шаг. Ей хотелось броситься следом, догнать их, но ноги словно приросли к тротуару.

– Кто это был, мамочка? – спросил Лукас.

Джемма несколько раз моргнула и откашлялась.

– Не знаю. Я… Я не знаю.

– Что она говорила? Про собаку?

Джемма присмотрелась. Женщина и девочка уходили все дальше по темнеющей улице. Она все еще могла догнать их. Получить какие-то ответы. Но то, что сказала женщина, просто не укладывалось в голове. Это была явно не Виктория. И явно не ее призрак. Джемма опустила взгляд на Лукаса. Он все это слышал! Он только что сказал об этом.

– Ты слышал, что она сказала? – спросила она.

– Она сказала, что собака выла.

– Что еще? – настойчиво продолжала Джемма.

Лукас нахмурился.

– Может, еще сходим за конфетами?

– Ты не помнишь, что еще она сказала? – Джемма старалась говорить спокойным голосом, чтобы избежать повторения вчерашнего срыва.

Лукас покачал головой.

– Я замерз. Может, пойдем? Я хочу еще конфет.

– Мне… нужно позвонить папочке. Всего одну секундочку.

Бенджамин ответил на звонок после второго гудка. На заднем плане Джемма слышала шум автомобильного мотора.