За…сто…лье (флотские байки)

На основании вышесказанного возможен вывод о том, что матерная речь, как человеческое изобретение, иногда полезна, но в других случаях абсолютно недопустима, а ее применение обусловливается конкретной ситуацией и составом участников. Так что абсолютно ли был прав уважаемый Николай Ильич?

Планирование Боевой подготовки на сутки.

Мой однокашник по ЧВВМУ имени П. С. Нахимова Санька Суслов в звании капитан-лейтенанта давно и успешно на одном из крейсеров Тихоокеанского флота командовал боевой частью 2. Стоял крейсер в столице Приморского края городе Владивостоке. И, мы тихасцы (пос. Тихоокеанский), называли таких – столичными жителями. Изредка швартуясь к столичным причалам, мы не только стремились обойти столичные достопримечательности и рестораны, но и пообщаться со своими.

Как-то в один из заходов в столицу, решил и я навестить с дружественным визитом своего однокашника. У него в каюте был творческий беспорядок, а Санька сидел хмурый и злой, от него явно попахивало свежим, но алкогольным запахом. Зная, что некоторые корабельные офицеры с этим запахом родились, спросил, где радость на лице в связи с моим появлением и почему стол не накрыт. Нервно бегая по каюте и поминая старпома всеми нехорошими словами (объем их был довольно значителен), Санька, постепенно успокаиваясь, поведал причину своей хмурости. А заключалась она в том, что он как командир БЧ-2 со старпомом был, мягко говоря, не в ладах. И решил ему насолить. Зная, что свою подпись в графе «Утверждаю» суточного плана боевой и политической подготовки боевой части старпом ставит не читая, Санька подробно запланировал мероприятия завтрашнего дня. И назавтра, то есть сегодня, действовал строго в соответствии с утвержденным вчера на вечернем докладе планом и после построения по «Большому сбору» в 14 часов 30 минут убыл с корабля. Вернулся тоже в соответствии с планом в 16.30, зная, что командир корабля разнесет старпома за несанкционированный сход командира боевой части с корабля.

Так и получилось – командир разнес старпома, а на вопрос к Саньке: «Где Вы были и почему с запахом?» получил подготовленный ответ: «Действовал в соответствии с утвержденным старпомом суточным планом». Командир схватил план и прочитал «14.30 – 16.30. Питие пива у ларька на проспекте Ленина». Офицеры корабля ржали, а командир влепил и старпому (на что Санька и рассчитывал) и Саньке (на что он ну никак не рассчитывал) по строгому выговору.

Так что, планируя – не забывайтесь и не впадайте в эмоции.

Капитан 1 ранга в отставке Пирогов Г.В.

Адмирал.

Хамства на Руси хватает. Есть разные виды хамства – от бытового до барского. И вот это барское наиболее обидно, т.к. облечённый властью начальник (барин) может неограниченно хамить подчинённому, и ему за это ничего не будет.

Офицеры Тихоокеанского флота в начале восьмидесятых годов смогли убедиться, что хамство власть имущего начальника не имеет пределов. На Тихоокеанский флот в восемьдесят первом году был назначен Первым Заместителем Командующего флотом вице-адмирал… Фамилию называть не буду, старые офицеры знают, о ком я здесь веду речь, те же, кто о нём не слышал, пусть примут за сказку. Будем называть его Адмиралом.

Первым же деянием вновь прибывшего Первого Зам. Командующего был арест помощника коменданта города Владивостока, причём этот помощник был лихим парнем, мог задержать и препроводить в комендатуру офицера даже старше себя по званию, сам же он имел звание майора. Майор был арестован за то, что, получив приказание, выполнял его не спеша, т.е. не очень «резко сокращался», как говорят на флоте. Во Владивостоке штаб флота расположен аккурат напротив пирса, где стояли боевые корабли, и с двенадцатого этажа здания Адмиралу было видно всё. Очень часто он производил вылазки на стоящие под боком корабли, брал с собой нескольких матросов – представителей комендатуры и помощника коменданта, которого он ранее арестовывал; теперь этот помощник исполнял любые приказания адмирала и сокращался гораздо резче, чем следовало. После посещения Адмиралом какого-нибудь корабля как минимум десяток матросов препровождались на гауптвахту, бывало, к ним присоединяли и нескольких младших офицеров. Адмирал приезжал на персональной машине, а за ним всегда следовал комендантский автобус марки «ПАЗ», который на флоте ласково окрестили «чёрным воронком», хотя ни окраской, ни очертаниями он никак не напоминал зловещего автомобиля тридцатых годов.

Об Адмирале сразу же пошли легенды, возможно, что некоторые его крылатые выражения были и придуманы, но наверняка не бывает дыма без огня. Он любил подчёркивать, что он – крестьянин, не обременённый интеллектом. «Математика мне пригодилась один раз в жизни. Когда у меня ветер снёс за борт фуражку, я согнул проволоку интегралом и достал фуражку из воды», «Моя мать – безграмотная крестьянка, она в слове из трёх букв делает четыре ошибки», – второе выражение он произнёс при посещении моего корабля. Тогда он был в хорошем настроении и забрал на гауптвахту всего пятерых матросов. До его прибытия на флот процедура оформления на гауптвахту арестованных за проступки воинов была настолько трудной и мучительной, что с первого раза, как правило, не удавалось сдать нарушителя на перевоспитание. Сидит перед офицером наглый прапорщик или мичман, проверяет у матроса всё – начиная от носков и заканчивая шапкой. Если на каком-нибудь атрибуте форменной одежды нет подписки, соответствующей данным нарушителя или она сделана нечётко – приходите завтра. Теперь же, привозя арестованного, достаточно было сказать, что его арестовал Адмирал, и можно было не беспокоиться ни о чём, привозить нарушителя хоть в чём мать родила – его без лишних слов тут же брали под своё заботливое крыло должностные лица гауптвахты.

Рассказывали, что многие старшие офицеры, которые были на разборе учений, производимых Адмиралом, падали в обморок, некоторые получали сердечные приступы, ибо в выражениях крестьянский сын не стеснялся. Однажды, как мне рассказывал мой сослуживец, Адмирал проводил какое-то совещание, и к командиру бригады, сидящему в зале, несколько раз подходил оперативный дежурный в звании капитана 2 ранга. Комбриг сидел в середине первого ряда, и поэтому дежурный вынужден был наклоняться, чтобы доложить информацию, и к Адмиралу, кроме как задом, по-другому расположиться не мог. Адмирал дважды или трижды косился на партерную позицию дежурного и не выдержал. С криком: «Пошёл на…, подполковник!» – он разогнался и вонзил свой царственный ботинок в худой зад непочтительного военнослужащего.

Как-то раз на нашем корабле расположился штаб объединения, и на предстоящие учения к нам приехал Адмирал. Естественно, он был встречен с трепетом, граничащим с ужасом и почтением, весьма похожим на лизоблюдство. На совещание он пришёл в трико, тапочках и в майке. Сел за стол, велел подать себе чаю, стал шумно его прихлёбывать и начал заслушивать флагманских специалистов. Когда начал докладывать первый, он тут же прервал его.

– Ни хрена ты не знаешь, работаешь по шаблону, доложи мне физику процесса.

Флагманский, позеленев от страха, начал что-то блеять. Адмирал, выматерив его и обозвав непотребными словами, пообещал подумать о соответствии флагманского занимаемой должности, затем перешёл к другому. Процесс повторился. На этом совещании сидели офицеры с кораблей, которым Адмирал предложил самое сладкое кушанье – мелко нарубленное рагу из их начальников. Вскоре очередь дошла и до нашего флагманского специалиста, уважаемого нами человека, щёголя и красавца. Наш капитан 1 ранга был всегда уверен в себе, несуетлив, немногословен, умён и сообразителен. Несмотря на то, что доклад его был обстоятелен и толков, этого уважаемого человека Адмирал также унизил и оскорбил. Мы, младшие офицеры, опустили головы, было невыразимо стыдно. Потом он, развалившись в кресле, в трико, майке и тапочках, заявил нашему флагманскому:

– А ты, наглец, стоишь перед адмиралом с не застёгнутой верхней пуговицей на рубашке! И вообще все вы здесь в кабаке, что ли?

Все судорожно стали застёгиваться. Минуты три длился нескончаемый полив мата крестьянского сына на ни в чём не повинных потомков пролетариев, хотя кто знает, возможно, наш флагманский происходил из дворян, но чувство собственного достоинства господа большевики выбили из всех категорий бывших подданных Российской империи. Вскоре этот срам закончился, все разошлись подавленные, но у крестьянского сына настроение, наоборот, поднялось. И вообще, может быть в далёком будущем, на Руси избавятся от исторически вбитого в нас страха перед начальником, Ведь если начальник хам, сволочь и делает жизнь подчинённых невыносимой, тогда он считается прекрасным организатором у своих начальников. «Хороший, сильный командир». – говорят о таком. Видимо, беспредельная наглость, беспардонность и полное отсутствие так называемых сегодня комплексов (совесть, человечность, интеллигентность и т.п.) способствует мощному карьерному взлёту людей, подобных Адмиралу, хотя я не отрицаю его великих организаторских способностей, и думаю, что все, кто Адмирала знал, со мной согласятся.

Однажды оперативный дежурный бригады, расположенной под окнами штаба флота увидел, как баркас одного из кораблей, стоящих у пирса, прошёл к своему кораблю между стенкой и швартующимся в это время кораблём, что категорически запрещается Международными правилами предупреждения столкновения судов (МППСС). Парень он был с юмором и решил разыграть старшего на баркасе, тем более они были хорошо знакомы. Позвонив на корабль, он позвал к телефону совершившего грубый морской проступок офицера и сказал: