За тебя, Родина!

Гитлер, хоть и с некоторым усилием, смог освободиться от её груди и, наконец, внятно ответить:

– Ева, ты ничего не понимаешь в этих делах!
– тяжело вздохнул он.
– Вот скажи мне, дивизия, это что?

– Мм..
– задумалась девушка, пытаясь вспомнить разговоры военных в её присутствии.
– Ну, это очень большая группа солдат.. или танков.. или пушек.. Господи, да какая разница?
– махнула она рукой, не позволяя втянуть себя в область в которой ничего не понимала.
– Главное, это то что у Гюнтера.. ой, у оберштурмфюрера Шольке, было намного меньше солдат чем у французов! Но он всё равно победил и не дал врагу захватить сразу два города! И за это его судить? По-моему, это неправильно!

– Ева, а откуда ты знаешь такие подробности?

– поинтересовался фюрер, внимательно на неё посмотрев.
– Кто тебе всё это рассказал?

– Фрау Грубер, заместительница доктора Геббельса..
– честно ответила девушка.
– Она позвонила мне час назад и была очень взволнована. Сказала что Гю.. оберштурмфюрер Шольке, чтобы выполнить приказ, был вынужден использовать ваш огромный авторитет в армии, иначе его бы никто не послушался. И всё получилось, но некоторые военные обиделись и арестовали его..
– бесхитростно поведала Ева, не отводя своего взгляда.

Этот момент Ханна тоже учла и велела ей не скрывать от Гитлера, чтобы не возбуждать лишних подозрений у него, сказав что если тот захочет лично проверить саму фрау Грубер то она готова всё подтвердить.

– Фрау Грубер?
– явно удивился Гитлер, задумчиво поглаживая её по бедру.
– Помню её, недавно была на съезде "Гитлерюгенда".. А она откуда узнала и почему ей так важен этот Шольке?

– Я точно не знаю, она обмолвилась что у неё и доктора Геббельса на оберштурмфюрера какие-то планы для рейхсминистерства пропаганды..
– пожала плечами девушка, отчего её груди снова коснулись лица фюрера.
– Кстати, она сидит в машине внизу! Если хочешь то можно будет позвать её и фрау Грубер сама всё расскажет?
– предложила Ева, руководствуясь той же инструкцией Ханны.

На этот раз Гитлер задумался настолько что забыл про свою руку на её ноге и даже про упиравшуюся ему в лицо женскую грудь. Девушка молчала, не мешая ему думать, продолжая ласково поглаживать волосы и иногда ёрзая своим спортивным телом. Но бесполезно, ничего снизу в неё не упиралось.. Какая разница с Гюнтером! Тот бы уже давно повалил её на кровать, диван или пол, задрал или сорвал платье и начал.. Ох!

Усилием воли Ева отбросила волнующие мысли, ощутив как внизу быстро поднимается желание. Сейчас точно не время и не место! Вот потом, когда Гюнтер вернётся в Берлин, она и покажет ему как сильно скучала! Покажет настолько страстно что тому даже смотреть не захочется на всех остальных женщин! ЕСЛИ вернётся, поправилась девушка, вернувшись в реальность. А вдруг не удастся уговорить фюрера и Гюнтера убьют?! Нет-нет, этого не должно произойти! Она обязана сделать всё что угодно чтобы тот проявил милосердие! Ева даже готова упасть ему в ноги, если понадобится!

– Гюнше!
– громко позвал фюрер, отчего та вздрогнула от неожиданности.

Адъютант открыл дверь всего через пару секунд и вопросительно посмотрел на Гитлера.

– Внизу, в машине, сидит фрау Грубер, скажите чтобы поднялась ко мне! Я хочу с ней поговорить!
– сказал Адольф и тот мгновенно пропал за дверью, лишь быстрый звук его шагов растаял в коридоре.

Пока они ждали Ханну Ева не оставляла Гитлера в покое, шепча ему нежности и комплименты, размягчая мужчину. Фюрер улыбался и благосклонно кивал головой, снова вспомнив про свою руку на её бедре.

Заслышав торопливые шаги, приближающиеся к кабинету, девушка аккуратно слезла с колен Гитлера и отошла к окну, наскоро приведя себя и своё платье в порядок. Ей не хотелось чтобы Ханна видела как она нежничает с ним. Вдруг со временем та расскажет Гюнтеру про этот случай, такое парню вряд ли понравится. А уж она сама точно не собирается говорить Шольке о том на что ей приходится идти чтобы помочь ему.

Женщина вошла в кабинет, собранная и по деловому спокойная. Вежливо улыбнулась фюреру, задержала взгляд на смущённой Еве, и поздоровалась..

– Скажите, фрау Грубер, почему вы так беспокоитесь о каком-то оберштурмфюрере?
– спросил Гитлер, когда они обменялись приветствиями.
– Я помню, мы все с ним виделись на том съезде совсем недавно, но неужели он так важен для вас и Йозефа? Ева мне тут рассказала трогательную историю но я считаю что преступление, которое совершил Шольке, намного серьёзнее чем она думает! И как вы сами узнали об этом?

– Мне позвонили из штаба полка "Лейбштандарта" по просьбе обергруппенфюрера СС Дитриха!
– почтительно ответила та, начав с последнего вопроса.
– Он очень впечатлён поступком своего офицера и намерен лично встретиться с вами как можно скорее, чтобы ходатайствовать не только о помиловании оберштурмфюрера но и его награждении! Учитывая те подробности которые я знаю, победа над противником при таком огромном соотношении сил не в свою пользу даёт право на очень достойную награду, мой фюрер!

– Так я и думал, опять Зепп в своём репертуаре..
– с улыбкой покачал головой Гитлер.
– Всегда горой за своих солдат! Узнаю старину Дитриха.. Интересно, почему он мне не доложил сам?

– Насколько я поняла при разговоре, ему не дают связаться с вами!
– ответила Ханна, и со значением уточнила: - Те кто выше его!

– Опять этот Генрих..
– с трудом расслышала Ева.

– Хорошо, я понял как вы это узнали и при чём тут Зепп! Его своеволие и отношение к рейхсфюреру СС мне отлично знакомо!
– повысил голос Адольф.
– Но какая польза лично вам и Йозефу? На этот вопрос я пока не услышал ответа!

– С удовольствием отвечу вам, мой фюрер!
– фрау Грубер слегка кивнула головой.
– Возможно, вы не знаете, но плакаты и фотографии оберштурмфюрера Шольке становятся всё популярнее среди молодёжи Рейха. Мне докладывают что многие мальчики из "Гитлерюгенда" стараются походить на него, а девушки из "BDM" приклеивают его изображения в своих комнатах. Да я и сама вижу как люди на улицах смотрят на стены и афишные тумбы, где висят плакаты с его мужественным лицом. Могу смело сказать что наша пропагандистская кампания с его участием блестяще осуществилась! Особенно этому помогла та проникновенная речь на съезде, которую мы все прослушали лично! Она была великолепна, не побоюсь этого слова! И у меня уже есть другие планы, в которых талант Шольке раскроется ещё сильнее!
– улыбнулась женщина, и Ева вдруг снова ощутила ревность.

– Молодёжи нравится Шольке, а значит нравится СС, олицетворяющая собой самых лучших и самых верных ваших охранников!
– напористо продолжала Ханна, и Ева почувствовала что поддаётся её словам.
– И если он вдруг непонятно куда исчезнет, а уж тем более пойдут слухи о том что его отдали под суд, то репутации организации СС будет нанесён серьёзный урон. К сожалению, это тенью может коснуться и вас, мой фюрер. Сейчас ваши охранники непогрешимы, они - идеал, люди которым искренне завидуют и восхищаются! Думаю, не стоит рушить в народе эту веру, помогающую идее национал-социализма добиваться всё новых побед! Даже если он просто погибнет, это негативно повлияет на умы людей. Да, погибшие герои хороши, но живые, те до которых можно дотронуться и поговорить лично, они намного лучше!
– убеждённо говорила женщина, с надеждой смотря на фюрера.

Она хотела сказать что-то ещё но Гитлер поднял руку и Ханна мгновенно умолкла. В кабинете наступило молчание. Ева обменялась с Ханной взглядами но та еле заметно пожала плечами, говоря что старается как может. Наконец, фюрер встал с кресла и, заложив руки за спину, начал медленно прохаживаться по кабинету, совсем не так как пятнадцать минут назад. Посмотрел на них ничего не выражающим взглядом и сказал:

– Я подумаю над судьбой оберштурмфюрера Шольке! А вы, дамы, можете быть свободны!