За тебя, Родина!

Гальдер растерянно заморгал, сглотнул но постарался взять себя в руки:

– Со всей ответственностью заверяю вас, мой фюрер, что уже завтра первые пехотные дивизии генерала Рундштедта присоединятся к Панцерваффе в городе! Насколько возможно они пополнены и готовы продолжать наступление!

Гитлер несколько секунд сурово смотрел на него, буквально гипнотизируя взглядом, а затем перевёл его на Мильха.

– Каково состояние фронтовых частей Люфтваффе, генерал? Насколько снизилась их боевая мощь из-за ожесточённого сопротивления союзников?
– теперь его голос заметно подобрел, показывая всем что фюрер испытывает расположение к новому начальнику ВВС Рейха.

Тот помолчал, видимо, собираясь с мыслями, и заговорил:

– Потери наших частей довольно серьёзны, мой фюрер.. Я бросил против окружённых самые лучшие истребительные, штурмовые и бомбардировочные эскадры со всего Западного фронта, оголив и ослабив другие участки. Также всё пополнение в пилотах и самолётах приоритетно именно для них. Это дало свой результат, напряжение боёв не спадает, и в основном наши парни побеждают в схватках. Но это обходится дорого, признаю, мой фюрер! В некоторых эскадрах потери составляют до сорока процентов в машинах и пилотах, несколько эскадрилий обновились больше чем наполовину, и нас спасают только указанные мной меры. Не будь их то английские лётчики наверняка смогли бы переломить ситуацию над городом в свою пользу и не дать нашей авиации бомбить беглецов. Пришлось бы отводить части на переформировку или бросать туда всё подряд. Что касается пилотов.. По словам командиров эскадр люди сильно устали, делая по несколько боевых вылетов в день, как я и говорил в последний раз. Они заваливаются спать, едва выбравшись из машин. Как и ожидалось, увеличились случаи аварий, так как лётчики не всегда успевают правильно среагировать при взлёте и посадке. В бою ещё держатся за счёт адреналина, но вне его их внимательность притупляется и они делают такие ошибки от которых вчерашний курсант лётной школы покраснел бы от стыда. Мой фюрер, я настоятельно рекомендую сразу же после завершения операции под Дюнкерком немедленно вывести эти эскадры на пополнение и отдых не меньше пары недель минимум! Иначе они станут фактически небоеспособны и мы потеряем множество хороших лётчиков с их неоценимым боевым опытом!

– Извините, генерал, но если вы очистите небо от своих лучших людей то кто же будет прикрывать армию, которая сейчас наступает на Париж?
– вкрадчиво поинтересовался Гальдер, повернув к Мильху голову.
– Даже после разгрома окружённых война не окончится, нам всё равно будет нужна защита с воздуха!

– Вам вполне хватит тех частей которые сейчас не участвуют в битве над Дюнкерком!
– огрызнулся начальник Люфтваффе, метнув на оппонента раздражённый взгляд.
– Я не позволю допустить чтобы мои пилоты засыпали в воздухе от усталости и валились с неба словно осенние листья! Они - люди, и у них есть свой предел прочности! Сейчас парни летают на последних внутренних резервах сил, но ещё чуть-чуть и они сломаются, понимаете?! Им нужен отдых, притом срочно! Вчера случилось пятнадцать лётных происшествий из-за невнимательности лётчиков, шестеро погибли, трое ранены.. Вы хотите чтобы таких случаев стало под сотню?! Так и будет, если мы немедленно не примем меры, генерал!
– вспылил Мильх. Впрочем, он тут же остыл и добавил почти нормальным голосом: - Я высказал своё мнение, господа генералы, пусть решает фюрер.

– Генерал Гальдер нам обещает что через два или три дня уже всё закончится..
– ответил Гитлер, выразительно посмотрев на начальника Генерального штаба.
– Сразу после этого, обещаю вам, я отдам тот приказ который вы рекомендуете, Эрхард. Весь личный состав Люфтваффе, который сейчас изнемогает в исторической битве над Дюнкерком, будет отправлен на отдых и щедро награждён! А пока у меня возник ещё один вопрос.. к командованию Кригсмарине!

Застигнутый врасплох Редер во время обсуждения сухопутных вопросов погрузился в настолько глубокие собственные размышления что не сразу понял почему все на него смотрят. Одни с ожиданием, другие с насмешкой. Наткнувшись на вопросительный взгляд Гитлера он кашлянул и попытался встать. Адольф лёгким движением руки пресёк это намерение и вынудил гросс-адмирала говорить с места.

Между ними в прошлом году возник серьёзный конфликт по поводу назначения военно-морского адъютанта фюрера, здесь Редер упёрся накрепко, и Гитлер решил уступить ему. Конфликт разрешился но осадок всё равно остался. Эрих являлся сторонником крупного надводного флота и усиленно добивался его увеличения. Вермахт, СС и Люфтваффе ожесточённо торпедировали его усилия, сражаясь за ограниченные ресурсы Рейха в свою пользу, так как знали насколько дорого обходятся крейсера, не говоря уже о линкорах. Адольф колебался, тогда так и не став принимать чью-то сторону окончательно. Но сегодня, после долгих размышлений, не в последнюю очередь вызванных откровениями Шольке, Гитлер решился..

– Я внимательно вас слушаю, мой фюрер!
– вытянулся гросс-адмирал, сидя на стуле.

Кто-то из генералов фыркнул но тут же затих, когда Адольф начал осматривать присутствующих в поиске виновника.

– Скажите, Редер, а почему наш флот почти не участвует в блокаде Дюнкерка?
– спросил Гитлер, устремив на него немигающий взгляд.
– И я не говорю о подводных лодках, нет! Неужели кроме них больше некому помешать англичанам бежать из Франции?

Тот уже полностью пришёл в себя и с достоинством ответил:

– Согласно вашему приказу наши крупные корабли не выходят из портов во избежание атак вражеских подводных лодок и авиации!
– не преминул напомнить ему гросс-адмирал невозмутимым голосом.
– Но если последует новый приказ то я..

– Эрих, я имел в виду ваши лёгкие силы.. например, торпедные катера или эсминцы!
– поделился мыслью Адольф, намеренно прервав его.
– Мне докладывают что в проливе появились сотни всяких мелких лодок, которые тоже помогают вражеской эвакуации. Для их потопления вовсе не нужны мастодонты вроде "Бисмарка", вполне хватит и более мелких боевых кораблей. Или у вас есть возражения?

Редер снова задумался, решая что ответить. Он был опытным моряком и Гитлер не был уверен что подал ему здравую идею, так как сам вовсе не являлся профессионалом в морском деле. А вот гросс-адмирал, если вопрос касался его любимого флота, не стеснялся спорить с фюрером, несмотря на возможные негативные последствия лично для него.

Главнокомандующий Кригсмарине, видимо, принял решение и сказал:

– Это довольно неплохая идея, мой фюрер..
– признал он, и чуть усмехнулся: - Даже удивительно, почему она мне самому в голову не пришла, хотя я должен был её предвидеть. Наверное, старею..

– Такое случается потому, Редер, что вы всё своё внимание сосредотачиваете на крупных кораблях, своих любимцах, а более мелких не принимаете в расчёт!
– насмешливо улыбнулся Гитлер, от чего большинство генералов тоже тихо засмеялись.
– А они, как в этой ситуации, возможно, тоже смогут принести свою пользу.

– Думаю, вы правы, мой фюрер!
– энергично кивнул гросс-адмирал, скорее всего уже мысленно прикидывая какие корабли и силы отправить в пролив.
– Я сегодня же ночью издам нужный приказ лёгким силам передислоцироваться в ближайшие к Дюнкерку порты и начинать действовать на вражеских морских коммуникациях в Ла-Манше. Уверен, командиры катеров и эсминцев будут рады погонять британских уток.

– Вот и отлично, Редер!
– улыбнулся Гитлер, представляя какие сейчас страсти разгорятся после той новости которую он озвучит.

На гросс-адмирала, да и на самого фюрера, сразу накинутся некоторые сладкоречивые личности, с жаром убеждающие какую величайшую ошибку для Германии несёт это решение. Но Адольф решил, а значит все подчинятся, несмотря на то что они сами думают по этому поводу.

– И последнее, Редер..
– начал Гитлер, не сумев скрыть усмешку.
– Я принял решение возобновить и даже ускорить работы по строительству "Графа Цеппелина" и будущего "Петера Штрассера". Они нам впоследствии понадобятся, так что завтра же начинайте свою часть работы по ним. Ожидаю, что эта радостная новость взбодрит вас и заставит с удвоенным энтузиазмом выполнить свою боевую задачу в проливе!

В кабинете опять настала гробовая тишина, пока присутствующие осмысливали то что услышали. Без сомнения, онемел от приятного удивления только сам гросс-адмирал, остальные же явно были против, переживая за ресурсы своих ведомств и финансы из казны. Адольф почувствовал удовольствие от такой реакции, в который раз наслаждаясь внутренним напряжением среди подчинённых. Как же, у них изо рта буквально вырвали вкусный и жирный кусок пирога, а потом отдали его сопернику! Есть от чего огорчиться.