За тридевять земель

Тави брезгливо сморщилась:

— Не хватало ещё мышиный язык учить, мне собачьего хватило. С другой стороны, когда на иностранном языке выражаешься — вроде бы не так неприлично получается, — и пума неожиданно гавкнула, с взвизгом в начале и неприятным рыком в конце.

Выступавшая в этот момент худосочная американка прервалась на полуслове, не закончив трагическую историю о недобросовестной конкуренции земных строителей, и об эстетических преимуществах жёлтого кирпича перед асфальтом, и с недоумением уставилась на веселящуюся компанию. Белый волк Оками восторженно тявкнул, плюхнулся на землю и закрыл морду лапами, а супруга Горыныча басовито захохотала.

Никифорова, с трудом сохраняя каменное выражение лица, прокомментировала:

— Напоминаю уважаемым Хранительницам, что иностранными языками здесь владеют многие, если не все. А нецензурная брань ею и остаётся, вне зависимости от того, на каком языке была озвучена. Я подозреваю, что многоуважаемая Тави вряд ли согласится перевести своё высказывание на один из более распространённых языков, не так ли?

Осуждающе посмотрев на ничуть не смутившуюся пуму, она продолжила:

— Тем не менее, я склонна считать это неуместное высказывание достаточно справедливой оценкой направления, которое приняла сегодняшняя дискуссия. Поэтому настоятельно предлагаю обсуждение вопросов, не относящихся к теме заседания, прекратить, и сосредоточиться на том, для чего мы сегодня собрались — сроках и процедуре закрытия границ.

В итоге участники согласились, что Хранительницы будут по очереди называть лишь количество лет изоляции и время, отведённое на эвакуацию. Дело пошло быстрее, правда, называемые сроки колебались от двадцати лет до бесконечности, а вернуть всех в надлежащие миры предлагалось за срок от одного дня до года.

Василису неблагосклонно взирающая на неё Никифорова вызвала в самом конце:

— И что нам скажет самая юная Хранительница?

Девушка встала, пристально оглядела уже уставших собравшихся, отчего некоторые инстинктивно поёжились, и совсем не извиняющимся тоном заявила:

— Я должна принести извинения многоуважаемым коллегам за то, мне придётся отнять несколько минут их драгоценного времени. Но я — Хранительница, действительно, молодая и неопытная, к тому же имеющая весьма смутное представление об истории сказочных царств, королевств и прочих государственных образований. Именно поэтому, до того, как я сформулирую собственное мнение по обсуждаемым вопросам, я вынуждена сначала спросить вас: а чем именно были плохи правила перехода, существовавшие испокон веку, и до начала туристического безумия?

Последовало недолгое молчание, после которого несколько голосов ответили, что ничего плохого не было: кому положено — ходили, кому не положено — нет. Были, конечно, бедолаги, которые случайно проваливались, но и с ними всё заканчивалась без последствий — или домой возвращались и там сказки рассказывали, или здесь с большим удовольствием оседали.

Неожиданно жена Горыныча заявила трубным басом:

— А ведь дело девица говорит. Зачем нам самолёт изобретать, если сами летать можем. Сделать всё, как было, и весь сказ.

Вскочила взъерошенная Морена и заявила протест по поводу нарушения протокола — да, голосовать она права не имеет, но наблюдателям слово должны были предоставить первым.

Никифорова отчётливо заскрипела зубами, жестом усадила Морену на место, и злобно спросила, что, собственно, Василиса предлагает — просто вернуться к старому порядку, и на все произошедшие от туризма безобразия не обращать внимания, а проходы полностью не закрывать?

Девушка не испугалась, а, оглянувшись на Тави и поймав её одобрительный кивок, спокойно объяснила:

— Я пока ничего не предлагаю, а просто рассуждаю вслух. Да, внимание обратить нужно обязательно — и не только на туристические и прочие безобразия, такие, например, как с каштановой рощей и строительством дорог. А и ещё на многие, о которых некоторые из нас даже не подозревают.

Француженки возбуждённо залопотали, американка поправила массивные очки в роговой оправе и изобразила одобрительную улыбку. Василиса, вдохновлённая первым успехом, и избегая встречаться взглядом с Никифоровой, перешла к самой деликатной части:

— Но, в первую очередь, внимание нужно обратить на недостатки старой системы. Ведь именно при ней нечисть начала спокойно по чужим сказкам разгуливать. И самым сложным будет наведение порядка в перемещениях между сказками. Вот когда все внутренние проблемы будут решены, тогда и с регулированием внешних переходов в соседний мир вопросов не возникнет, потому что они, по большому счёту, всего лишь частный случай переходов внутренних.

Василиса перевела дух и огляделась — слушали её неотрывно, и даже Никифорова смотрела без прежнего раздражения, а заинтересованно и, вроде бы, даже с одобрением. Встав, председатель Совета без особой радости в голосе заключила:

— Наша повестка дня, как и все достигнутые договорённости, благополучно рассыпалась. Я полагаю, что нам следует сделать перерыв на обед и потом продолжить обсуждение, с учётом столь своевременно высказанных идей. Или у вас, коллега, есть, что добавить?

— Есть. Работа, конечно, предстоит большая, но не такая и сложная, потому что мы можем воспользоваться земным опытом — уж что-что, а контроль за пересечением границ там поставлен на высшем уровне. Поэтому вот мои предложения: на ближайший год — полное закрытие и туризма, и переходов между мирами с помощью проводников. Кто может сам — пожалуйста, привёл чужого — выдворение и проводнику запрет на работу. Перемещение между сказками на тот же год — только по визам, в том числе — и переходы по монетам. Нарушителям — изъятие монет со стержнями и штраф. А эвакуация — тут пусть каждый решает за себя. На принятие решения и организацию процесса — месяц.

Француженки бурно запротестовали, потому что эти полумеры не решали вопрос с пробравшейся из соседних сказок нечистью.

Василиса пожала плечами:

— Так и полное закрытие границы с тем миром — хоть на сто лет — эту проблему не решит. Нечисть отлавливать, определять степень опасности, вредности или полезности, и на историческую родину отправлять, в том числе и с помощью Хранителей. Оставшихся условно-полезных учесть поголовно и установить наблюдение.

В целом идея была встречена положительно, но без энтузиазма — возиться с опасными чудищами никому не хотелось. Василиса это недовольство уловила и тут же добавила:

— И за каждого депортированного выставлять его родному государству счёт за отлов и перемещение, а можно ещё и штраф — чтобы лучше за своими границами следили.

Мысль о штрафах все восприняли с явным одобрением, но молча — большинство пустились в подсчёты того, сколько можно на этом благородном деле заработать.

Недолгую тишину прервала Тави, объявившая, что она поддерживает идею полностью и безоговорочно. Француженки, крайне довольные подсчётами, не отрываясь от них, выразили восторженное согласие. Морена, хотя её никто не спрашивал, радостно завопила, что подводное царство — «за».