За все в ответе

Черников молчит.

А й з а т у л л и н. А вы напрасно молчите, Виктор Николаевич. То, что я здесь сказал, опровергнуть ведь невозможно.

Ч е р н и к о в (презрительно усмехнувшись). Зачем же вы требуете от меня каких-то слов, если опровергнуть невозможно?

А й з а т у л л и н. Значит, вы согласны? (Ткнул в тетради.) Ваша работа?

Черников молчит.

Молчание — знак согласия, Виктор Николаевич!

Ч е р н и к о в (холодно). Исса Сулейманович, я инженер. Я предпочитаю более точную логику, чем логика поговорок.

А й з а т у л л и н. Значит, вы не согласны?

Черников молчит.

Л ю б а е в (как всегда, добродушно). Товарищ Потапов, я сейчас вот о чем подумал. Ведь ваша бригада трудится в управлении Виктора Николаевича. Почему же вы вдруг сделали анализ всему тресту, а не своему родному управлению? (Поворачивается к Черникову.) Логично было бы наоборот, верно, Виктор Николаевич? А он почему-то управление оставил в стороне и взялся за трест. (Потапову.) Как это объяснить?

П о т а п о в. Очень просто, Роман Кириллович. Мы пытались сделать расчеты по управлению, но у нас ничего не вышло.

А й з а т у л л и н. Очень интересно! Значит, по управлению не вышло, а по тресту вышло?!

П о т а п о в (стараясь быть спокойным). Правильно. Я когда в Мурманске работал — у нас трест был в Москве, и там все на управление замыкалось. А здесь — нет. Тут же все в руках треста. Бетон, склады, чертежное хозяйство, отдел комплектации. Тут хозяин всему — трест. От управления мало зависит.

Л ю б а е в. Тогда такой вопрос. Вам известно было, что между начальником вашего управления, Виктором Николаевичем, и руководством треста существуют определенные трения?..

Б а т а р ц е в (перебивает). Прекратите! (Айзатуллину.) Кому мы можем поручить проверку расчетов Потапова, Исса Сулейманович?

А й з а т у л л и н (сухо). Милениной.

Б а т а р ц е в. Очень хорошо. Дина Павловна Миленина — лучший экономист треста, товарищ Потапов.

С о л о м а х и н. Я думаю, что для ускорения дела, Павел Емельянович, надо двух человек назначить.

А й з а т у л л и н (вскочив). Вы уже не доверяете моим сотрудникам?! Дина Павловна — честнейший человек! Или вы мне не доверяете? Что вообще происходит?

Б а т а р ц е в (поднялся). Успокойтесь, Исса Сулейманович! Пусть будет два человека. Это ж для ускорения дела.

А й з а т у л л и н. Хорошо. В таком случае этим вторым человеком буду я. Вы не возражаете, Лев Алексеевич?

С о л о м а х и н (вынужденно). Не возражаю.

Б а т а р ц е в. Теперь давайте срок назначим. Я предлагаю две недели. Не возражаете, Лев Алексеевич?

С о л о м а х и н. Не возражаю.

Б а т а р ц е в (поворачиваясь к Потапову). Значит, товарищ Потапов, давайте еще раз уточним позиции. Вы ставите вопрос о том, что тресту был необоснованно скорректирован план. Так?

П о т а п о в. Так.

Б а т а р ц е в. Доказательством чего служат вот эти две тетради. Так?

П о т а п о в. Так.

Б а т а р ц е в. Теперь мы вашему анализу делаем наш анализ и через две недели докладываем вам результат. Так?

П о т а п о в. Так.

Б а т а р ц е в. Все? Есть еще вопросы, жалобы, пожелания?

П о т а п о в. У меня есть просьба.

Б а т а р ц е в. Какая просьба?

П о т а п о в (обращается к Соломахину). Лев Алексеевич, я прошу партком задержаться на десять минут. Я сейчас приведу человека, который давал нам цифры.

На сцене общее недоумение, замешательство.

Б а т а р ц е в. Товарищ Потапов, нас не интересует, кто вам давал эти цифры, и не надо никого сюда приводить. Мы проверим ваши расчеты и доложим вам результат…

С о л о м а х и н. Объявляется перерыв на десять минут!

Батарцев смотрит на Соломахина. Соломахин молчит.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Действие как бы возвращается: та же мизансцена, что в конце первого действия, до просьбы Потапова.

Б а т а р ц е в. Все? Есть еще вопросы, жалобы, пожелания?

П о т а п о в. У меня есть просьба.

Б а т а р ц е в. Какая просьба?

П о т а п о в. Лев Алексеевич, я прошу партком задержаться на десять минут. Я сейчас приведу человека, который давал нам цифры.

Б а т а р ц е в. Товарищ Потапов, нас не интересует, кто вам давал цифры, и не надо никого сюда приводить…

С о л о м а х и н. Объявляется перерыв на десять минут!

П о т а п о в убегает. После небольшой паузы все задвигались, встали.

Черников вновь извлек из своего большого черного портфеля, прислоненного к ножке стула, книжку в яркой обложке, устроился поудобнее, стал читать. Фроловский пересел на соседний стул, раскинул вольно локти, лбом уткнулся в стол — решил вздремнуть. Айзатуллин унес обе тетради Потапова к окну, поближе к свету и, даже не садясь, облокотись о подоконник, снова стал тщательно изучать их, делая оттуда выписки в свой блокнотик — двумя авторучками сразу, очевидно, разного цвета. Здесь же, у окна, суетится Мотрошилова — она поочередно снимает с батареи свои не до конца отмытые сапоги и медленно рукой прощупывает их изнутри. Сапоги еще влажные — вздохнув, она опять их пристраивает за шторкой. Батарцев резко поднимается и выходит из комнаты, затем появляется на авансцене, как бы в коридоре, и там вышагивает. Комков тоже ходит взад и вперед, но в комнате. А Толя тем временем занимается своей сумкой: вынул ее из-под стола, поставил на стул, все содержимое вытряхнул на соседний стул и стал не торопясь заталкивать в сумку свое имущество.

Л ю б а е в (Толе, шутливо). Телохранитель! Кого же, интересно, сейчас твой Потапов приведет?

Т о л я (не отрываясь от своего дела). Он же сказал — человека!

Л ю б а е в. А фамилия у человека имеется?

Т о л я. Имеется.

Л ю б а е в. Какая?

Т о л я. Не знаю.

М о т р о ш и л о в а. Человек-то этот где работает? У вас в управлении?

Т о л я. Не знаю.

К о м к о в (на ходу, со злостью). Потапов-два растет! Во — усы! Копия!