За вуалью

Мысль показалась опасной. Я проигнорировала это.

Джей протянул мне листок, и я вытащила подводку для глаз из сумочки и стала писать.

— Что напишешь? — спросил он, забавляясь. Мне нравилось, что я его веселила.

— Пока не знаю, — сказала я ему.

Я положила листок на колено, занесла подводку. Мне пришлось писать большими буквами, чтобы не смазать. Я поглядывала на Джея, он смотрел на бушующие волны.

Не думая, я написала:

Помогите.

Помогите.

Помогите.

Помогите.

Я свернула листок, пока Джей не увидел, и сунула в бутылку. Я стала бутылкой зачерпывать песок, словно наполняла песочные часы.

— Что ты делаешь? — Джей посмотрел из — за моего плеча. — Так она утонет, а не поплывет.

— Я хочу, чтобы она утонула, — сказала я.

Я была уверена, что так надо.

— Может, нам стоит вернуться в комнату, — сказал он. — Мы еще не увидели ее.

Я глупо кивнула, без уверенности. Уже прошел ужин, желудок урчал, и пахло жареной рыбой и барбекю.

Было так красиво, что я почти застыла на месте. Я ощутила укол печали, что всегда приходила с пониманием, что лето почти кончилось.

Джей протянул руку, но я схватила бутылку и поползла по дюне, как краб, пока не встала и не побежала по пляжу изо всех сил.

Я улыбалась ветру, солнцу, что сияло на горизонте, и я бежала, бежала, бежала, порой хихикая. Я почти летела.

Я знала, что Джей за мной. Он — моя тень. И я была рада этой тени.

Я нуждалась в этой тени.

Я хотела эту тень.

За мной. Перед собой.

Всюду.

Я остановилась на краю океана, задыхаясь, почти икая, и взмахнула рукой.

Бутылка описала дугу в воздухе, упала на насыпь за волнами. Там могло быть не глубоко, но бутылку утянет в море, где ей место. Может, русалка заберет ее, не даст ей упасть на дно.

Джей остановился в паре футов за мной. Я ощущала его. Он не задыхался, как я (он ведь не человек?), но я все равно ощущала его, как знала, что за мной моя тень, даже если было пасмурно.

Я смотрела на горизонт, бесконечную черту, неровную из — за волн. Я смотрела, пока мне не стало страшно, что я смотрю в бездну, а она — на меня.

Только этого не хватало.

Я развернулась и посмотрела на Джея.

Он был таким красивым. А я — такой пьяной.

Такой красивый. Я хотела сказать ему об этом. Чтобы он понял, что это хорошо.

Он стоял там. Два метра мышц и тайн. Рыжие волосы трепал ветер. Точеная челюсть. Острые скулы. Он пугал взглядом. Его глаза могли разбить.

И он раскрывал меня. И это было приятно.

Мой мир поплыл. Я не знала, что будет дальше.

И вдруг мы оказались в комнате, я прислонялась спиной к стене.

Он открыл бутылку воды, что стояла рядом с кофе — машиной.

Я хотела сказать ему, что это двадцать долларов.

Но рот не слушался, разум отстал на дни.

Он открутил крышку, сделал глоток воды, подошел ко мне и протянул бутылку.

— Тебе нужно все это выпить.

Мои глаза слипались.

Я накренилась влево, но он поймал меня.

Пахло морем.

— Тише, принцесса, — мягко сказал он, его губы были на моей макушке. — Я сегодня был не лучшим хранителем, да?

Я обвила руками его шею и держалась, мое лицо прижалось к его груди.

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Ты раньше целовал девушку? — лениво спросила я.

Его глаза расширились на миг, а потом тепло прищурились.

— Я? Нет.

— Ты целовал парней?

Он тряхнул головой, огненные волосы упали ему на лоб.

— Нет. Тебя разочаровывают эти ответы?

— Нет, — я облизнула губы, попрощалась с разумом, стыдом и хорошими идеями. — Ты не хотел узнать, как это?

Я ждала, что он скажет «нет».

Но его взгляд стал пылким, почти похотливым, он смотрел на мои губы. Я ощущала его взгляд на моих губах, и они пылали, словно он уже целовал меня.

— Да, — хрипло сказал он, став тише.

Его ответ, взгляд тут же придали мне сил и трезвости.

— Можешь поцеловать меня, — прошептала я, глядя на его полные губы и желая их. — Я никому не скажу.

Он склонился, задел носом кончик моего носа. Он закрыл глаза. Прошептал:

— Это я мог бы.

Так сделай.

Он тяжело дышал. Пытался собраться. Я ощущала его пульс на его шее, он дико колотился под моей ладонью.

Я хотела раскрыть его, как он раскрывал меня.

Я хотела показать ему, как быть смертным, быть человеком. Жить по — настоящему.

Он сказал, что я вызывала в нем чувства. Пусть ощутит больше. Ощутит меня.

— Но ты пьяна, — печально и тихо сказал он.

— Я достаточно трезвая.

— Но это не важно, — он отодвинул голову на пару дюймов, его кадык покачнулся. — Ты… — он потер губы. — Если я тебя поцелую, я… не смогу остаться тем, кто я. Я не смогу вернуться.

Я не совсем понимала, но это было не важно.

Он отказывался от меня.

— Ты считаешь меня красивой? — прошептала я, закрыв глаза, ощущая стыд, который отгоняла еще пару минут назад.

— Да, — с нажимом сказал он, затаив дыхание. — Ты красивее, чем эта земля может выдержать. Ты со звезд, не отсюда. Ты — звездная пыль, и я потрясен тому, что держу тебя в своих руках.

Мозг хотел пошутить, что он поэт, хоть и не понимает этого. Но в этом не было ничего смешного. Я еще никого так не хотела. Мое тело еще не было таким заведенным, оно словно проснулось впервые.

И это сделал Джей.

— Ада, — он прижал пальцы под моим подбородком, заставил открыть глаза и посмотреть на него. — Если бы ты знала, как сложно отказать тебе. Отказать этому. Но я знаю, что случится.

— Что случится? — тихо сказала я, боясь, что нарушу чары. Наши лица разделяли дюймы, он приблизился, не осознавая этого.