Забава. Сбежавшая невеста

Меч сверкнул в темноте, неся верную гибель тому, кому был предназначен.

Я закричала из последних сил: - Берегись! – погружаясь в сумрак забытья.

Глава 10

– Дяденька Алексей, а она не умрет? – раздается над моим ухом.

– Нет, я же сказал, Машенька! – басит в ответ воевода.

«День сурка какой-то, только мне этого не хватало» - тревожная мысль выстрелила в моем мозгу.

– Вы убили Ставра? – распахивая глаза и внимательно следя за реакцией, проговорила я.

– Бог с тобой! Зачем мне это делать? – возмущенно произнес мужчина.

– Он вас убить хотел! Мечом вон замахнулся!

– Пить меньше нужно, а не махать кочергой перед моим носом. – подходя к окну и распахивая его настежь, продолжил воевода. – Нос я ему разбил, да глаз подбил, только и всего. Проспится, придет извиняться.

– Не хочу его видеть! – присаживаясь в кровати, произнесла я. – По селу прогуляться и то, теперь страшно!

Мужик хмыкнул, развернулся, пристально посмотрел на меня, его взгляд потемнел, стал еще более суровым, в сумраке, стоявшем в комнате, и не разберешь, что его могло так вывести из себя.

– Пойду я, пожалуй, а то негоже незамужней девице дома одной с мужчиной находится, слухи пойдут. А они тебе ни к чему. Молода совсем! – прошел мимо меня, зорко окинув взглядом, открыл дверь и уже на пороге сказал – Доброй ночи!

– Маша, проводи воеводу. Только далеко не ходи! – Попросила я девочку.

Она согласно кивнула и выбежала следом за Алексеем. Спустя какое-то время, когда студеный воздух полностью заполнил комнату и я встала, чтобы закрыть окно, девочка вернулась, неся в руках дымящуюся кружку с отваром.

– Выпей, сестрица, тебе это сейчас очень нужно!
– нежно произнесла она. – От этого спать крепче будешь.

Я согласилась и выпила все до последней капельки, легла обратно на кровать и погрузилась в сон без сновидений.

Разбудил меня лучик света, который отражаясь от зеркала, бил мне прямо в глаз. Сладко потянувшись и почувствовав, что я выспалась, тихонько встала, умылась и вышла из спальни. В доме стояла тишина. Заглянув в комнату девочки, увидев торчащий из-под одеяла нос, осторожно закрыла дверь и пошла готовить завтрак. Хотелось снова удивить ребенка.

Тихонько позвала Домового и , посоветовавшись с ним по меню, принялась за готовку.

На широких, добротных полках, среди вороха разнообразной кухонной утвари, нашла небольшие горшочки, в которых и решила приготовить жульен с курицей и шампиньонами, благо такие тут росли. В разогретую сковороду положила курицу, обжарила ее со всех сторон, до золотистой корочки, затем добавила грибы и потушила на слабом огне еще немного времени. Затем няла с огня, поперчила, посолила и добавила сметаны, после чего все перемешав. Разложила по горшочкам, посыпала тертым сыром и отправила запекаться в жаровой шкаф, который мне показал дедушка. Пока мы искали необходимое для блюда, я нашла большую корзину с яблоками. Сам бог велел приготовить шарлотку, что я и сделала.

Когда все было готово и по комнате витали умопомрачительные запахи, проснулась Машенька. Заспанная мордашка которой засияла, когда она пришла на кухню: - Сестрица! Как вкусно пахнет!

– Умывайся и садись за стол, завтракать будем! – не сдерживая улыбку, проговорила я.

Ребенок согласно кивнул и побежал умываться.

Я расставила красивые тарелки на стол, налила морса и собралась садиться, когда с улицы позвали:

– Забава! Открывай!

Глава 11

Сердце бухнуло в пятки. Еще немного и побегу прятаться.

– Забава!
– повторно послышался знакомый мужской голос.
– Выйди на крыльцо!

Все сказки, в которых главный герой выходил из дома, когда его зовут, заканчивались весьма плачевно. Решено! Точно, не пойду.

– Сестрица, ты чего на зов не идешь? Там Парас пришел, подарки тебе принес!
– вытирая личико полотенцем, влетела в кухню Маша.

– Подарки, это хорошо, но мы и без них обойдемся, давай завтракать да по деревне пройдемся, все мне покажешь здесь. – подталкивая девочку к столу, проговорила я.

– Так нельзя! Ты его обидеть можешь!
– Нос Одуванчика начал возмущенно подрагивать, невольно вызывая мою улыбку. Ну делать нечего, обижать никого не хотелось, поэтому, вздохнув, пошла отворять калитку, впуская Параса в ограду.

– Доброго утречка, Забавушка! – почтительно снимая картуз с головы, - вот денежку тебе принес.

И протягивая льняной мешочек, пробасил мужик дальше: - Ты только приди сегодня, жинку мою посмотри. Мало ли что!

Я спрятала руки за спину, Парас нахмурился, заграбастал своей ручищей, мою, вытянул ее из-за спины и вложил кошель в ладонь.

– Негоже так себя вести!
– с укоризной произнес он.
– Мы от всего сердца тебя благодарим, да и позволить себе это можем. Не на окраинах живем ведь! А ты приходи. Ждать будем.

Развернулся и вышел за ограду. Мне вдруг так тоскливо стало, я не знала и не помнила ничегошеньки! Как себя здесь вести с людьми, как жить дальше? Ответов не было, когда они так нужны. Конечно, можно попробовать вспомнить все, в том месте, где меня нашли, но просить Алексея сводить меня в лес, уже не хотелось и так постоянно от всего спасает.

Задумчиво зайдя в дом, накормила ребенка, помыла посуду, не переставая думая о том, как быть. Камень в душе клонил к земле, хотелось просто лечь, закрыть глаза, уснуть, а очнуться в том мире, который я покинула. Пусть и прикованной к кровати, но зато, где все там было знакомо и понятно.

– Сестрица, что делать будем?
– Залезая на топчан с ногами, проворковал мой Одуванчик.

Я с каждым часом все больше и больше прикипала к девочке. Пора узнать, почему ребенок сиротой ходит, где ее родители. Ну а раз у меня появилась цель, то и настроение начало расти. Хоть что-то для меня понятное. Я сняла фартук, вытерла мокрые руки и подсела к девочке, аккуратно поправив задравшийся подол ее сарафана.

– Машенька, - начала я, не зная, с какой стороны подобраться с вопросами, чтобы не разбередить возможных старых ран у ребенка, - ты же знаешь, что я не настоящая Забава. Поэтому многого не помню и не знаю. Как я в этом доме очутилась, как тебя встретила?

Девочка как будто застыла на мгновение, потом зашмыгала носом и расплакалась.

– Что ты – ты, самая настоящая! Не бросай меня только!
– уткнувшись мне в подмышку и крепко вцепившись в сарафан, запричитала она.

– Ты что, солнышко! Как могла такое удумать. Мы теперь с тобой только вместе и никак иначе!
– вытирая слезы кружевным платочком, с нежностью проговорила я.