Забери мою девственность

— Ты сильно обобщаешь. Есть же пары, которые обсуждают свободные отношения, выставляют границы и нормально переживают интим на стороне.

— Я не собираюсь давать тебе право на свободные отношения, — обрубает Андреа, — женщинам это вообще не надо. Я тебе уже говорил и повторю, для мужчины трах без любви — нормальное явление. Для женщин — противоестественное. Если они любят своего мужчину, то хотят спать только с ним. Свободные отношения — это когда женщина насилует себя только для того, чтобы «отомстить» партнеру.

Так и подмывает припомнить обстоятельства нашего знакомства, но у меня нет цели подраконить Андреа, я хочу все прояснить и обрести спокойствие.

— Но если ты мне ничего не скажешь, то я не буду знать о рисках, — рассуждаю я, — это неопределенность, я буду вечно жить на пороховой бочке.

— Нет никаких рисков. Если я тебе ничего не сказал, значит это не стоило знаний. Если вдруг случится что-то серьезное, у меня появятся чувства к другой женщине, обещаю, что скажу.

— Спасибо!

— Но я слабо представляю такую ситуацию. Сейчас я даже не могу представить, что захочу кого-то другого, пока ты рядом со мной. Я постоянно думаю о тебе в фоновом режиме. И не могу до конца поверить в то, что ты моя, — он берет мое лицо в ладони и осыпает его чувственными поцелуями, — ты течешь по моим венам вместо крови, как я смогу жить, если они опустеют?

— Гонголо, как в тебе может уживаться циник с романтиком? — риторически вопрошаю я, закрывая глаза и подставляя веки под его губы.

— Каждый человек имеет генетический набор и приобретенные данные. Цинизм у меня врожденный, а романтик проснулся, когда встретил тебя.

Глава 17. Страхи

Андреа

Тая спит, и я наконец-то отпускаю эмоции. Сжимаю зубы, злюсь на себя и терзаюсь от ревности. Я научился давить в зачатке весь негатив, потому что мои вспышки пугают мою женщину.

Осторожно перекладываю голову Таи со своего плеча, встаю и спускаюсь в спортзал. Надеваю перчатки и выплескиваю свою агрессию на боксерскую грушу. Когда представляю, как ее трогал другой, в груди вспыхивает огонь. Я становлюсь драконом, готовым поджечь весь этот чертов мир с другими мужчинами, а также дурацкими устоями, традициями и требованиями.

Во мне живет страх, что Тае надоест жить со мной в непонятном статусе. Как бы она не утверждала, что независима от общественного мнения, это всего лишь бравада. Сплетни умеют больно жалить. Я пытаюсь оградить Таю от пересудов. Очень удачно, что она захотела жить в Альберони подальше от венецианской тусовки.

Я хочу создать ей максимально комфортные условия. Мой самый страшный кошмар снова ее потерять. Вдруг кто-нибудь ее обидит, и она захочет вновь исчезнуть из моей жизни. Опять просочится сквозь пальцы, как больше года назад.

Как я мог просто так взять и отдать свою женщину? Небо воистину милосердно, если подарило мне новый шанс. Только я, как всегда, ненасытен, хочу ее всю полностью и без остатка. Каждую мысль и каждый вздох. Моя алчность меня изводит. Выплескиваю все скопившееся напряжение на бедную грушу, чтобы завтра новый день встретил меня солнцем.

Быстрый душ и я снова держу в объятиях Таю. Вот же она рядом и только моя. Теперь навсегда. Не хочу даже думать иначе. Глубоко вдыхаю ее запах, он всегда действует на меня успокаивающе. Закрываю глаза и тут же падаю в сон.

Одеваю костюм и оглядываю себя в зеркало. Выбираю часы и надеваю их на запястье. Стильный лук, к переговорам готов. Тая появляется из своей гардеробной в уютном спортивном костюме. Оглядываю ее скептическим взглядом.

— Нет, крошка, так не пойдет. Переоденься, — цокаю языком.

— Тебе не нравится? — Ставцева обиженно надувает губы, — по-моему, идеальный наряд для УЗИ.

Оглядывает себя растерянным взглядом.

— Очень нравится, ты в нем чрезвычайно домашняя. Но сегодня ты можешь оказаться под пристальным прицелом любопытных взглядов. Надень то черное платье Дольче Габанна. Оно тебе очень идет.

Прохожу в гардеробную Таи и контролирую выбор всех деталей образа. У моей девочки хороший вкус, но она еще не въехала в местный дресс-код, а в Альберони слегка одичала.

Нас принимает лично доктор Ландини. Намазывает Тае живот и водит по нему датчиком.

— Девочка, — выносит он вердикт.

— Это точно, доктор? — радостно возбуждаюсь.

— Абсолютно, — разворачивает экран еще удобнее для нас и показывает что-то непонятное, — видно идеально, посмотрите, как послушно раздвинула ноги.

Показывает указкой на экране что-то абстрактное.

— Прямо как мама, — довольно комментирую я.

Доктор издает смешок. Я получаю от Ставцевой удар кулаком в бок. Ловлю ее руку и целую костяшки пальцев.

Наверное, тут еще ни разу не видели отца, который так радовался бы девочке. А я прямо сейчас окончательно принимаю беременность Таи.

У нас будет дочь, такая же красивая, как мама. Не могу сдержать прилива чувств. Глубоко целую свою крошку прямо на врачебной кушетке. Подозреваю, что мальчика любить мне было бы сильно сложнее.

Сижу в переговорной в нашем офисе. У нас промежуточное обсуждение контракта с британским туроператором.

Бриони с одной стороны стола против Барберри на другой.

Вспоминаю, как Тая на пристани переживала по поводу вечерней неофициальной части переговоров в одном из моих клубов. Мне приятна ее ревность.

Более, чем приятна. Давно заметил, что для Таи это сильнейший афродизиак. Поизводит себя до вечера, и нас ждет очень горячий секс. Мышцы внизу живота напрягаются в предвкушении.

Не могу сдержать легкую улыбку. Ко мне наклоняется мой заместитель Риккардо и шепчет на ухо:

— Судя по сигналам глазного доступа он врет, они согласятся на меньшую скидку.

Выплываю из своих мыслей и пристально смотрю на своего визави. Риккардо определенно прав. Включаюсь в обсуждение и начинаю торг.

Вечером отмечаем дневные договоренности. Основные условия обсудили, остались юридические нюансы. Веду англичан в клуб. К нам присоединяется отец.

В приватном кабинете музыка звучит приглушенно. Для обслуживания важных гостей приглашаем отборных девочек. Одна из них сразу прилипает к моему отцу, и он совсем не против.