Заблудшие

— Куда это их повезут? — поинтересовался Чижов у Степана, который принимал активное участие в погрузке.

— Скоро сам увидишь. Тебе повезло Чиж, сегодня мы разберемся окончательно, кто ты есть на самом деле, — как-то странно произнес Бородай.

— А до этого было непонятно? — обиженно спросил Григорий.

— Лично мне, нет, — лаконично ответил Степан. Что это, очередная проверка? — недоумевал Чижов. Полицейские вместе с солдатами забрались в кузова автомобилей. «Ореl blitz» выпустив из выхлопной трубы сизый дымок, двинулся с места. Сначала Гришка смотрел на серые домишки с облупленной штукатуркой, мимо которых они проезжали. Когда эти пейзажи надоели, перевел взгляд на пассажиров. Гражданские люди совершенно различного возраста сидели на лавках, потупив взор и тесно прижимаясь, друг к другу. Их почему-то совсем не интересовал пробегающий мимо машины пейзаж, словно людям было глубоко все равно, куда их везут. Отдельным персонажем среди общей массы выделялась еврейка в легком пальто. Именно ее Гриша видел в караульном помещении. Совсем молоденькая, можно сказать еще девочка. Что она пережила бедняжка в эту ночь? Взгляд у девчушки какой-то отрешенный, будто-бы ее ничего не интересовало. Город закончился, и грузовик выскочил на проселочную дорогу. Ближайшие поля были припорошены тонким слоем снега. На ухабах подбрасывало и стало значительно прохладней. Каково было девушке в ее тоненьком пальтишке? — подумал Чижов, поднимая воротник куртки. Конечной точкой поездки стал овраг на краю лесного массива. Машины встали в одну линию.

— Приехали. Выгружайтесь, — скомандовал Степан, появившись возле «Ореl blitz». Нехорошие предчувствия закрались в душу Григория. Он с напарником открыл задний борт, и спрыгнул на землю.

— Выходим! Давай быстрее! — поторапливал пассажиров сержант. Люди, подталкивая друг друга стали выпрыгивать из грузовика. Гришка вместо того, чтобы подгонять самых медлительных, протянул руку девушке, чтобы помочь ей спуститься.

— Что, понравилась? — оказался тут как тут Бородай.

— А ну пошла, шалава! — грубо толкнул он еврейку в общий строй. Людей сбили в одну группу и окружили со всех сторон. Затем началось самое страшное. Немецкий офицер начал формировать расстрельную команду. Немцы не сильно спешили занимать в ней места. Вот здесь и решил выслужиться их ротный. Чем не повод проявить свое служебное рвение? Почему бы «шуцманшафту» не поучаствовать в этой операции? По приказу командира роты Степан организовал сразу две команды. В одну из них не без тайного злорадства определил и Чижова. Немцы строили приговоренных людей на краю оврага, а полицаи расстреливали. Сейчас выпал черед приводить в исполнение приговор и отделению Чижова. В одной шеренге с Гришкой стояли Игнатов, Василь Зленко и еще парочка человек. Солдаты поставили напротив них несколько евреев. Среди смертников находилась и девчонка. В отличие от других она не плакала и не умоляла о пощаде. Ветер развивал темные локоны ее волос на гордо поднятой голове.

— Приготовиться! — раздался голос Бородая. «Шума» подняли винтовки.

— Эта, — ткнул сержант рукой, по направлению девушки.

— Твоя. И попробуй только промахнись. Сразу же встанешь не ее место, — предупредил мужчину Степан.

— Гришка, не дури! — зашептал рядом стоящий Игнатов.

— Я за тебя поручился. Если что, то Ходаковский и меня в расход пустит, — скулил Федор.

— Целься! — прошла вторая команда. Чижов сосредоточил зрение на своей жертве. Она слышала, кто будет в нее стрелять, и теперь сама смотрела на Григория. Карие глаза девчонки, не моргая сверлили взглядом взрослого мужчину. Она словно заглядывала в его душу, безмолвно вопрошая: «Как же ты дожил до такого, Гриша?» А, что он? Он, как и все, просто хотел жить, — искал себе оправдания Чижов. Если он сейчас нажмет курок, то обратной дороги не будет. А если не нажмет, то лежать и ему в этом овраге. Что сильнее, мораль или чувство самосохранения?

— Пли! — рявкнул Бородай. Палец автоматически потянул спусковой крючок. Выстрелы отделения слились в один залп. Девчушка, в демисезонном пальтишке вскинув ручонки вверх, опрокинулась на спину, и скатилась по стенке оврага вниз. Этим выстрелом Гриша убил не ее, а частичку своей души. Ведь он никогда не думал, что когда-нибудь станет стрелять в детей и расстреливать мирных граждан. Что случилось с людьми? Почему все так вышло? — задавал он себе вопросы.

— Молодец! — хлопнул его по спине визе фельдфебель.

— Теперь я вижу, что ты свой, — похвалил его Бородай.

Очередной его жертвой стал старик с пейсами на голове, и в шляпе с большими полями. Все последующие жертвы его так не цепляли, как эта девочка в демисезонном пальто, над которой надругались его сослуживцы по батальону. Чтобы не показывать свою боль и растерянность, Гриша замкнулся в себе. Делал, что прикажут и молчал, не выражая ни каких чувств.

Вернувшись в казарму, упал на кровать и уставился в потолок. Дежурный хотел было налететь на мужчину за нарушение распорядка дня, но парни из «шума» остановили его.

— Что это с ним? — поинтересовался дежурный.

— Принимал участие в расстреле евреев, — пояснили полицаи.

— Так это враги, чего переживать? Привыкнет еще, — не проявил тот и капли сочувствия. Его дружок Игнатов, тоже не видел в акции ни чего предосудительного. После отбоя, он даже попытался заговорить с Чижовым.

— Ты все верно сделал. Евреи и коммунисты враги Третьего Рейха. Они всегда нам жить не давали. Все теплые места заняли. Ты знаешь хоть одного еврея чернорабочего? Молчишь? И я не знаю. Они все при должностях и деньгах, а нас обирали как липку, — приводил свои доводы Федор. Кое в чем Федька был прав. Евреи, по крайней мере, тех, кого знал Гришка, были в основном образованные люди. И зачем образованным людям идти в чернорабочие? Логики в этом нет. Возможно, среди них и были какие-то крохоборы, а где их нет? Наслушался Федька немецкой пропаганды и теперь у него все враги. Только вчера еще перед политруком хвост прижимал, а теперь все коммунисты виноваты, что у него жизнь не сложилась. А может, сложилась? Он при деле и не на фронте. Деньжата платят, паек дают. Чего еще в такое время надо? Приказали евреев стрелять, стреляет. Завтра прикажут других убивать и будет убивать. Не нужно думать, только выполняй. А как быть ему самому? Дезертировать? А что дальше? Прятаться у Стеши под юбкой? И то, если примет. Идти в партизаны? Так, где они? Да и простят ли ему предательство? К ОУНовцам он однозначно не пойдет. Они не лучше фашистов. Что же делать?

Глава 6

С такими тяжелыми мыслями и уснул. Тревогу сыграли еще до подъема. Оделся, получил оружие и теперь стоял с товарищами в строю на плацу, ожидая дальнейших приказов. Появился Ходаковский, как всегда выбритый и в наглаженной форме, и объявил, что из лагеря военнопленных совершила побег группа красноармейцев. Их «шуцманшафт» задействуют для прочесывания лесных массивов возле районного центра. Затем появились грузовики и «шума» начали погрузку. За ночь первый снежок растаял, и теперь дорога превратилась в две грязных колеи, из которых машинам было трудно выскочить. Не самое лучшее время выбрали парни для побега. Впрочем, и преследовать их тоже будет нелегко. Их роте определили участок леса и они, растянувшись в цепь, двинулись сквозь кусты и деревья. Парни, поеживаясь от утренней прохлады, старались держать между собой объявленную командирами дистанцию. Азарта, ни какого не было, было лишь желание выместить на беглецах злобу за то, что из-за них пришлось покидать теплую казарму, даже не позавтракав. Местами подрост так сильно вытянулся вверх, что приходилось буквально продираться сквозь пока еще не толстые его стволы. На правом фланге бухнули выстрелы, и по цепи прошла команда усилить бдительность. «Шуцманы» наткнулись на парочку беглецов, и теперь появилась уверенность, что они, настигнут и остальных. Ноги сами собой ускорили шаг. Чем быстрее выполнят задачу, тем быстрее вернуться в расположение батальона. Рядом идущий с Чижовым Зленко, подобрал с лесной подстилки солдатскую пилотку.

— Пан визе фельдфебель посмотрите, что я обнаружил! — поднял он вверх свою находку, привлекая внимание Бородая.

— Смотреть внимательно! Они где-то рядом, — предупредил подчиненных Степан. Впереди неожиданно появился овраг с крутыми склонами.

— Вот черт! — выругались шуцманы, соображая, как можно быстрее и легче, форсировать эту преграду. Кто-то нашел протоптанную зверями тропинку по более покатым склонам оврага. Полицаи сбились в кучу, чтобы перебраться на противоположную сторону.

— Чижов! — позвал к себе Григория их сержант.

— Проверь дно оврага, — приказал Степан.

Вот сука! — едва не выругался Гришка. Мало того, что глинистые склоны густо поросли кустарником, так еще и по самому дну оврага совсем недавно бежала вода, и теперь там стояла жижа, состоящая из воды, земли, листьев и веток. Кому была охота лезть в это болото? Не отправил же он туда своих дружков украинцев. Специально выбрал его.

— Там может спрятаться краснопузый. Посмотри все внимательно. Потом догонишь, — дал наставление Бородай. На лице своего начальника Гришка заметил легкую усмешку. Явно, этот гад, издевался над Чижовым.

— Слушаюсь, — буркнул рядовой и принялся совершать спуск, цепляясь руками за тонкие деревца. Сапоги заскользили по мокрой глине и Гришка, не удержавшись, плюхнулся на задницу и таким способом завершил свой маневр. На его ругань, сверху ответили смешком.

— Твою мать! — приговаривал шуцман, бредя по жиже под своды кустарника, обильно произраставшего по обе стороны оврага. Он на какое-то время умолк, обнаружив впереди себя следы чужой обуви. До него тут явно кто-то был. Гришка стащил с плеча трехлинейку. Из-под ствола поваленного дерева, торчал чей-то сапог. Гриша сделал по трясине несколько шагов, чтобы получше рассмотреть неизвестного. Сжавшись в комок, за стволом дерева лежал, закутавшись в солдатскую шинель человек. С густой мокрой шевелюрой, колючей щетиной на лице, с темными от грязи руками, это был один из тех, кого они разыскивали в этом лесу. Чижов хотел было открыть рот, чтобы объявить о своей находке, когда военнопленный тихим знакомым голосом произнес его имя.

— Гриша, это ты?

Чижов опустил винтовку. Он тоже узнал беглеца. Это был его старшина Саюн. Больше всего он боялся этой встречи и вот она произошла.

— Чижов, что там у тебя? Чего замолк? — продолжал контролировать его Бородай.

— Воды в сапоги набрал, — отозвался «шуцман».

— Никого не нашел? — интересовался Степан. Чижов посмотрел в глаза перепуганному Саюну.

— В овраге беглецов нет. Тут вообще никого нет, даже зайцев, — крикнул Гришка, проходя мимо старшины.