Заботы Элли Рэйт

– - Дяденька Купер… – я и сама не понимала, как у меня с губ сорвалось это самое «дяденька».

Однако мэтр внимательно посмотрел на меня, довольно ехидно хмыкнул и перебил:

– - Будет дурочкой-то деревенской прикидываться. Неужели, правда думаешь, что тебя за селянку неграмотную можно принять?

Я почувствовала себя крайне неловко, как будто попалась на мелком мошенничестве. Похоже, переиграла я деревенскую простушку. Однако спросить все равно нужно было, и я, смущенно прокашлявшись и стесняясь смотреть ему в глаза, тихонько задала вопрос:

– - Мэтр Купер, а не подскажете, какие налоги мне платить нужно будет?

– - Пятнадцать процентов от оборота.

– - Сколько?! – я растерянно вскинула на него взгляд и переспросила: – Пятнадцать от оборота?! Не от прибыли?

Он вновь ехидно улыбнулся и со смешком ответил:

– - А что ты так вскинулась? Откуда бы селючке знать разницу между прибылью и оборотом?

– - Да как-то многовато получается пятнадцать процентов от оборота, – упиралась на своем я.

– - Не паникуй, девица Рэйт. Пятнадцать от оборота – это всё вместе с налогами городу. Всё остальное тебе останется. Но смотри мне! – Мэтр кинул на меня острый, как булавочный укол, взгляд: – Честно – значит честно.

После этого, отодвинув меня с дороги плечом, он вышел на крыльцо и скомандовал:

– - Верч, проводи-ка девицу до дома, а то мало ли…

Мрачный мужик не слишком опрятного вида молча кивнул и, как только я спустилась с крыльца, пристроился у меня за спиной.

Пожалуй, идти так поздно на Сток было большой глупостью. Сейчас, пробираясь в темноте по мало знакомым улицам от фонаря к фонарю, от одного светлого пятна к другому, я думала о мэтре Купере с благодарностью. Всё же он мне и имущество вернул, да и жизнь, похоже, спас.

Если бы не шумное дыхание этого самого Верча у меня за спиной, я бы, пожалуй, со страху умерла, видя подозрительные тени на углах некоторых домов. Охранник не только проводил меня до двора, но и постоял у забора, пока Ирвин не открыл мне дверь. Задвинув щеколду, я наконец-то выдохнула с облегчением.

– - Это кудой тебя этак поздно носит-то? – ворчливо спросил меня братец, а я испытала неимоверное облегчение оттого, что сегодняшний день, слава всем богам, близится к концу. – Ить Джелька уснула уже. Надобно ее на ночь пристроить.

– - Надобно, значит, пристроим.

Прямо на кухонном столе лежала огромная старая доха, и в этом меховом гнезде, сладко раскинувшись, спала Джейд. А госпожа Ханна Баркер подперев мягкую щёку, сидела рядом и наблюдала за малышкой с тихой улыбкой.

– - Девочка у вас прямо ангел небесный! – шепотом сказала она мне.

Я кивнула, а Ирвин, презрительно фыркнув на бабские нежности, тихо пробормотал:

– - Прямо там, андель!.. Как разорётся, так не знаешь, чёй-то делать!

– - Давай-ка, милая, чайку попьём, а потом уж и пойдёте к себе. Как раз и чайник недавно вскипел. А Ирвин мне собрать все помог.

На углу стола стояла мисочка с белыми подрумяненными сухариками, и в фарфоровом чайнике с треснувшей крышечкой заваривался совершенно божественный напиток – самый настоящий чай, которого я здесь еще ни разу не видела.

Про свои приключения госпоже Ханне рассказывать я не стала. А на ее расспросы ответила, что мэтра Купера видела, и он велел приходить утром, через два дня на третий.

– - Вот и славно. Главное, Элли, ты не смотри, что он таким простаком выглядит. Слово он своё всегда держит, но и обмана никакого не потерпит.

– - Да я и не собиралась обманывать… – пробормотала я.

Вполне возможно, что эти мои слова и не были совсем уж честными. Я готова была не только обманывать, но, наверное, даже воровать, лишь бы не возвращаться в то кошмарное место, где я очнулась. Стоит только представить, что осмелевший со временем староста найдёт способ мне напакостить или еще хуже, обидеть детей…

В общем, я готова была почти на всё, но и сам мэтр, и слова госпожи Ханны только утвердили меня во мнении, что с этим дядькой нужно по-честному. Как ни крути, а он повёл себя достаточно порядочно: защитил меня, не спросил платы за доброе дело и даже позаботился о том, чтобы я спокойно добралась до дома. Такое поведение требует честной отдачи.

Чай мы допили, я сходила и открыла дверь в свою половину. Попрощавшись с хозяйкой, подхватила сестренку вместе с тулупом.

– - Пусть в нём и спит, не буди ее, – посоветовала госпожа Ханна.

– - Она еще маленькая. Я лучше её в колыбельку переложу.

– - Не буди, даже если намочит, ничего страшного. Эта доха уж сколько лет у меня висит, – женщина как-то грустно отмахнулась и повторила: – Пусть детка в тепле спит. Можешь и вообще не возвращать меховушку, а сделать из нее коврик для маленькой радости, – хозяйка перекрестила свёрток у меня на руках. – Ну, храни вас Господь… Ступай уже…

– Спасибо вам огромное, госпожа Ханна!

– Ступай…

Ирвин, уже убежавший домой, встретил меня там, на пороге с огарком свечи в руках и проводил в комнату, не давая споткнуться о разбросанные везде вещи.

Перед тем как бежать на Сток, я растопила камин, но сейчас дрова уже полностью прогорели, и угли, покрытые сероватой пленкой золы, отдавали комнате последние крохи тепла.

– - Подкинь пару поленьев, пожалуйста.

Ирвин поставил огарок на пол и закинул дрова в камин, привычно ворча:

– - На ночь-то и не обязательно… Укрыться бы потеплее, да и ладно. Дрова-то с избой продала. Как теперича будем?!

– - Нормально будем, а дрова здесь купим. Ты лучше не ворчи, а подуй немного, а то долго разгораться будут.

Я все еще стояла посреди комнаты, не слишком понимая, куда положить малышку. Просто не помнила, где мы выгрузили люльку. Сухие дрова весело вспыхнули, стало светлее. И я обнаружила ее в углу, набитую всевозможным хламом.

Брат помог всё выгрузить на пол, и я наконец-то устроила малышку спать, прикрыв её тем самым тулупом. Где были вещи и одежда, подгузники и горшок, я пока просто не представляла.