Заботы Элли Рэйт

– - Ступай отсюда, милочка. Здесь посуда дорогая, только для приличных хозяек, тебе точно не по карману! Ступай, пока я полицию не позвал. Нечего мне здесь покупателей распугивать.

В магазине было совершенно пусто и кроме этого фата с прилизанными и свитыми в кольцо усиками никого не было, но я смиренно потупилась и сказала:

– - Вы, господин хороший, скажите мне, сколько мясорубка стоит. Тетка моя устроилась поварихой, а мясорубки-то в хозяйстве и нет. Вот она и послала меня по городу поискать, в котором магазине получше и подешевле можно купить. Вы как мне цену сообщите – так я сразу же и уйду.

Он посмотрел на меня надменно, едва не лопаясь от чувство собственного превосходства, и заложив два пальца между пуговиц чуть потертого жилета, скептически заявил:

– - Ну, не знаю, не знаю… Что-то, девка, темнишь! Может, украсть что хочешь?!

– - Цену мне скажите, господин хороший, и я сразу же уйду.

– - Нет у тебя никакой тетки! – почему-то с торжеством в голосе заявил он. – Пошла вон отсюда!

Честно говоря, к этому моменту я уже слегка закипала. Мне было совершенно непонятно, почему это разраженное ничтожество просто не скажет цену. Я же не военный секрет выпытываю! Однако в это время скрипнула дверь внутри самой лавочки и за прилавок вышел еще и пожилой, довольно грузный мужчина, который сурово осмотрев меня, спросил:

– - Фредди, что хочет эта девушка?

– - Что может хотеть побирушка, господин Герхард? Я ей велел убираться, но похоже придется кликнуть жандарма. Вы не волнуйтесь, господин Герхард, я смотрю чтобы она ничего не стащила.

Мужчина нахмурился еще сильнее, но тут я вмешалась:

– - Господин Герхард, я всего лишь хотела узнать цену мясорубки.

Похоже, мой вопрос его удивил, но выделываться, как его продавец, хозяин не стал, а вполне спокойно ответил:

– - Это дорогой механизм, девушка. Он стоит четыре серебряных.

– - Спасибо большое – от души поблагодарила я хозяина, с облегчением покидая магазин.

Четыре серебряных, это было очень дорого для меня! Но в то же время я понимала, что такую вещь вряд ли использует кто-то из торговцев Стока. Именно поэтому я со своими котлетами буду единственной и неповторимой. А рецептов котлет я знала множество. Ну и, конечно, стоит помнить о секретном ингредиенте -- гречневой крупе. Это дешево и сытно, а если кашу добавить в фарш -- на вкус гречка почти не повлияет. Зато себестоимость котлеты резко понизится.

Разумеется, такие крупные суммы я с собой по городу не таскала – деньги лежали дома, так что мне пришлось вернуться, пересчитать все свои богатства и решить стоит ли так рисковать. Тем более, что внутри магазина я увидела еще один предмет, на который у меня разгорелись глаза.

Это был массивный стационарный миксер с большой чашей для взбивания и удобной крупной ручкой. Скорее всего, он стоил даже дороже, чем мясорубка, но зато и возможностей открывал множество. Стоило бы узнать цену и на него, вот только откровенная недоброжелательность продавца перебила желание спрашивать.

На данный момент расклад по деньгам оказался такой: у меня осталось пол золотого от продажи моей избы. Такой монеты здесь не существовало. Вместо половины золотого мне выдали пятнадцать серебряных. Кроме того, осталось еще примерно две трети денег, которые я нашла в доме: несколько серебрушек и горсть меди. И больше никаких поступлений не ожидалось.

Так что потеря четырех серебряных монет была для меня очень существенной. Однако и выбора не было: мне придется рискнуть.

Отправляясь в магазин денег я взяла с собой побольше. Побродила еще ближе к центру города и нашла другой магазин, где тоже продавали мясорубку, правда уже немного другой формы. К сожалению, цена на нее оказалась выше: четыре с половиной серебрушки. Волей-неволей пришлось вернуться к тому противному парню с усиками.

Увидев меня в лавке второй раз, он бросил упаковывать какую-то посудину в бумагу и сказал своей клиентке:

– - Прошу прощения, госпожа, я сейчас… Только выгоню эту нищенку… – и вышел ко мне из-за прилавка.

Вряд ли бы я справилась с ним физически, но как только он двинулся ко мне, я во все горло заорала:

– - Господин Герхард! Господин Герхард!

От моих воплей этот продаван просто оторопел, не понимая, зачем я зову хозяина. Дверь скрипнула, и господин Герхард вошел в торговое помещение, а средних лет женщина, чья покупка так и не была упакована, приложив руку к груди с интересом наблюдала за конфликтом.

Не давая продавцу сказать ни слова, я протянула хозяину ладонь, на которой лежали четыре монеты и спокойно сказала:

– - Господин Герхард, я хотела бы купить у вас мясорубку.

Хозяин, кажется, был не слишком доволен этой сценой и сухо спросил:

– - Почему бы вам, девушка, не подождать одну минутку? Зачем кричать? Фредди вполне способен упаковать вам все, что вы пожелаете.

– - К сожалению, господин Герхард, Фредди способен только выгнать меня отсюда – я с удовольствием «заложила» противного продавана. – Утром, пока вас не было, я пыталась узнать у него цену мясорубки. К сожалению, господин Герхард, он категорически отказался отвечать мне, за то обозвал воровкой и нищенкой.

Женщина у прилавка с таким наслаждением слушала нашу беседу, что даже чуть приоткрыла рот, торопливо переводя взгляд с меня на хозяина и обратно. Мне даже стало немного неловко от такого неприкрытого любопытства.

Однако хозяин одним коротким взглядом вернул молчаливого Фредди за прилавок и тот, излишне лебезя, принялся упаковывать покупку женщины, перематывая бумагу бечевкой и любезно приговаривая:

– - Вот сейчас еще один узелок и вы, госпожа, донесете эту прекрасную кастрюлю без всяких забот! Сей момент, госпожа! Все для вашего же удобства! Вы же знаете, что в нашей лавке вас всегда ждет самое лучшее обслуживание!

Хозяин молча поманил меня пальцем в сторону, и когда женщина вышла, все время оглядываясь и, похоже желая услышать еще кусочек скандала, господин Герхард коротко приказал:

– - Обслужи девушку, болван. И запомни, в моем магазине рады любым покупателям.

Это было не совсем то, что я хотела. Я бы предпочла больше не общаться с хлыщеватым Фредди, но ждать хозяин не стал и снова ушел куда-то вглубь магазина.

Фредди, прикусив от злости губу, начал упаковывать мясорубку в бумагу и даже побагровел, когда я сказала: