Забудь о прошлом

— Смогу, — обещал Поэт, и теперь действительно не отставал, хотя Дан постоянно петлял. Впрочем, когда он отставал? Разве на Перицене он не шел шаг в шаг, правда, его не взяли в подземелье, но если б он попал туда, наверняка держался бы так же. Это не земной поэт, изнеженный истерик. Недаром шеф пустил его тогда на Перицену, а теперь взял с собой, небось с первого взгляда понял, что он ни в какой ситуации не подведет… А, возможно, и предположил, что пригодится, как оно и случилось, ведь ночным зрением никто иной не обладал… Полезная штука, хотя и не вполне полноценная, черно-белые картинки, как в первых телевизорах… Так, сюда. Дан свернул направо и нырнул во двор. Еще несколько десятков метров, и впереди показалось темное пятно входа. Первая половина пути прошла без приключений. Дойдя до арки, он остановился и пропустил Поэта вперед. Теперь вести должен был тот.

В туннеле за аркой пол был гладким, и они продолжали двигаться почти в том же темпе. Держась за Поэта, Дан шагал довольно бодро. Лестница. Спускаться по лестнице было труднее, он боялся споткнуться, свалиться и наделать шуму, поэтому еле полз. Наконец нижний коридор. Дан придвинулся вплотную к стене справа и пошел вдоль нее, ведя по ее поверхности рукой. Когда рука провалилась в проем, он остановился. Таким же образом он одолел еще один отрезок, второй… дальше должно было идти уже то самое ответвление. Он сжал кисть Поэта, подавая знак, что они на месте, и отпустил стену. Настало время распутывать то, что Маран назвал клубком коридоров. Темп стал черепашьим. Дан чувствовал себя бесполезным грузом. Он был абсолютно слеп и совершенно беспомощен. Поэт вел его за собой, останавливался, отпускал его руку, потом через не поддающийся оценке промежуток времени снова брался за нее, вел дальше. Дан мог только догадываться, что тот прикладывает теплоискатель к очередной двери, ждет, потом разочарованно переходит к следующей. Остановок было много, поворотов тоже. Дан не знал, как Поэт запоминает дорогу, может, он сбился, и они кружат и кружат в темноте. Как давно? Ему стало казаться, что прошло уже много часов, наверху, наверно, уже светает, скоро обитатели города проснутся и… И тут Поэт резко стиснул его локоть. Секунда, и Дан увидел перед глазами мигающую красную искорку теплоискателя. Он сразу же отвел руку Поэта с прибором, и торопливо вытащил пристегнутый к поясу «ключ». Минута, вторая… Он не мог видеть, как открылась дверь, но слабо дунуло, и он уловил движение рядом, это Поэт ринулся вперед и исчез. Дан стал нащупывать дверной проем, но Поэт уже вернулся, схватил его за руку и буквально потащил за собой. Десяток шагов, потом Поэт остановился и отпустил руку Дана. Чуть подвинувшись вперед, Дан коснулся коленями поперечного бруса и понял, что это койка или что-то в этом роде. Он осторожно протянул руку и коснулся неподвижного тела. А вдруг это не Маран? Мысль мелькнула и исчезла, ее заслонил другой страх, он притронулся, примял плотную ткань брюк, приложил ладонь… Нет. Ладонь ощутила тепло. Чего же Поэт копается, подумал он и почти сразу почувствовал, как мышца под его рукой слабо дрогнула и слегка напряглась. В тишине слышалось взволнованное дыхание Поэта, но движения никакого, тогда Дан присел на корточки и стал массировать почти безвольные мышцы. Через пару минут они смогли вдвоем с Поэтом приподнять Марана… это не мог не быть Маран, ведь Поэт видел… приподнять и посадить. Дан вынул приготовленные капсулы — протектор и двойная доза витина — положил их на ладонь и молча подождал, пока они исчезнут. Затем взял руку Марана… нет, он все равно не верил, он знал, что это Маран, но поверить не мог… взял его руку и закинул себе на плечо, тот понял и оперся на него. И они двинулись в обратный путь.

Постепенно тяжесть повисшего на Дане расслабленного тела уменьшилась, в какой-то момент Маран убрал руку и пошел, держась только за локоть Дана. А может, и не держась, а уже сам ведя его, ведь Поэта рядом с Даном давно не было, наверно, он шел с другой стороны, тоже подставив плечо для опоры. Через некоторое время Маран остановился, и Дан почувствовал, как его руку тянут в сторону. Через секунду пальцы легли на перила лестницы. Одолев первые тридцать ступенек — половину, по пути сюда он не преминул их пересчитать, Дан решил, что пора вызывать Патрика и трижды коротко нажал на шарик «кома». Неужели выбрались, подумал он и… И сглазил! Вспыхнул свет. Не фонарь, не лампочка, а общее освещение, он на несколько секунд ослеп, потом увидел бледное лицо Марана, задохнулся от радости, но радость сразу схлынула. Он спросил:

— Бежать сможешь?

— Попробую.

В мгновение ока одолев остаток лестницы, все трое оказались в туннеле и помчались изо всех сил. Дан на бегу огорченно думал, что просчитался с вызовом, и теперь Патрик запоздает. Поэт добежал до арки первым и чуть не вылетел наружу, но Маран схватил его за куртку и остановил. Замыкавший бег Дан отстранил обоих, высунул руку со станнером и провел стволом широкую дугу. Никакой реакции.

— Они наверняка в укрытии, — сказал Маран. — Ждут со своими игрушками, когда мы выйдем.

Дану показалось, что его голос чуть дрогнул.

— Не бойся, — проговорил он торопливо. — Мы защищены от станнера. Те капсулы, что я тебе дал… Сейчас придет флайер. Побежим с интервалом в полминуты, первый ты, потом Поэт. Я прикрою.

Он ожидал, что Маран возразит, но тот послушно кивнул. Тогда Дан протянул ему запасной станнер, но Маран станнера не взял, а показал Дану руки. Дан посмотрел на его негнущиеся, скрюченные пальцы, и его захлестнул страшный гнев, что очень скоро пригодилось. Почти сразу над двором возник флайер и камнем свалился вниз, Дан уже подумал, что аппарат неуправляем, но буквально в двадцати сантиметрах от земли флайер остановился и завис. Дан подтолкнул Марана, и тот сорвался с места. Он бежал медленно, видимо, отдал все силы в туннеле, и Дан даже испугался, что он не добежит, упадет. Но Маран добежал, и когда в поле зрения Дана наконец появились преследователи, было поздно, Патрик уже втаскивал Марана в люк. Понадеялись на станнеры, понял Дан. Ну надейтесь, надейтесь! Он задержал левой рукой приготовившегося к старту Поэта и с жестокой радостью, четко, как на стрельбище, провел три невидимые дуги на разных уровнях. Палевиане попадали, их было больше десятка, еще троих уложил высунувшийся из люка Патрик, и когда Поэт, а за ним Дан влезли в флайер, на поле битвы не осталось ни одного боеспособного противника.

Не дожидаясь, пока закроется люк, Патрик рванул с места так же стремительно, как сел, флайер пулей вылетел в пространство над домами и помчался. Все, подумал Дан, опускаясь в кресло, вырвались… Он повернулся к Марану, чтобы наконец толком посмотреть на того, и в этот момент их настигли. Чудовищная волна ужаса накрыла, подмяла под себя, почти ослепила. Дан вцепился в подлокотники, смутно видя, как слева от него осел в кресле Поэт, ловя воздух открытым ртом, как Патрик впереди уронил голову… Оставшийся без управления флайер качнуло.

— Инфразвук, — прохрипел Дан, понимая, что еще секунда, и он завоет, как собака.

Флайер дернулся, его повело вбок, сжавшийся в комок Дан понял, что сейчас последует катастрофа, но никакая сила не смогла бы заставить его шевельнуть пальцем ради спасения — своего, других, безразлично, он был весь мокрый, и единственное, на что его хватало, это не выброситься в неплотно закрытый люк. И тут он увидел, что Маран встает. Шатаясь, с трудом, словно преодолевая сопротивление урагана, тот сделал шаг, второй, протянул руку. Что-то щелкнуло, потом Маран последним усилием ударил кулаком по клавише и в изнеможении упал в кресло. Заработал автопилот, флайер выровнялся и взял прежний курс. Еще минута невыносимой муки — в тот момент она показалась часом, это потом выяснилось, что в часе было всего шестьдесят восемь секунд — и все кончилось. Флайер выскочил из поля. Дан еще очумело крутил головой, когда пришедший в себя Патрик повернулся к Марану.

— Ну ты силен! — выговорил он с трудом.

— Я уже успел это испробовать, — отозвался Маран буднично.

— Испробовать! Все черти ада! Одолеть такое! — Патрик все еще смотрел изумленно, потом опомнился. — Ну иди, я тебя обниму, брат по крови.

— Брат по крови? — переспросил Маран, когда Патрик выпустил его из объятий.

— Пока ты прохлаждался на очередном курорте, — весело сказал Поэт, успевший оправиться, — земляне доказали, что мы с ними братья по крови.

— Вернее, по генам, — пояснил Патрик. — Один биологический вид. Ну как тебе такой поворот? Ребята! А про пакт вы ему сказали?

— Когда бы… — начал Дан, но Патрик перебил его: — Эх, вы! Друзья-товарищи…

Он собирался, видимо, объяснить сам, но Поэт уже быстро заговорил по-бакниански, и Патрик только подмигнул Дану. Они напряженно ждали, как Маран отреагирует на сообщение, но когда тот вдруг, побледнев еще больше, закрыл лицо руками, Патрик, смущенно кашлянув, отвернулся к пульту, а Дан, потупившись, стал рассматривать свои руки.

Флайер замедлил ход и плавно пошел вниз. Вот теперь все, подумал Дан, облегченно вздохнув. Теперь действительно все…

В коридоре Маран обнял Дана за плечи и сказал:

— Я не успел тебя поблагодарить.

— С ума сошел? Это я должен тебя благодарить за то, что ты жив и здоров.

— Ну ты скажешь!

— Ей-богу! Как руки? Отошли?

— Почти. Руки ерунда.

— А что не ерунда? — спросил Дан, пропуская Марана в каюту.

Маран заколебался, посмотрел на полуоткрытую дверь, потом все-таки ответил.

— Там, у выхода, ты сказал мне: «Не бойся».

— Не обижайся, я…

— Да я не обижаюсь, Дан. Ты угадал. — Он повернулся к пораженному Дану и продолжил, глядя на него в упор: — Никогда в жизни я ничего не боялся. Ни смерти, ни боли, ни пыток. Но это…

— Так плохо? — спросил Дан шепотом.

— Не дай тебе бог!.. И когда в тот момент я подумал, что они могут вернуть меня туда… Им удалось заставить меня почувствовать страх.

— Это пройдет.